Ольга Лазорева - Глаза цвета янтаря
– Что мне делать? – вслух сказал он. – Как жить дальше? Я больше не в состоянии все это выносить!
– Женя, это ты тут бормочешь? – раздался за его спиной веселый голос. – Чего ты в темноте сидишь?
Возле дивана вспыхнула настольная лампа, стоящая на столике, и рядом с Женей присел Миша. В руке он держал бокал с вином.
– Что с тобой? – немного испуганно спросил он. – Да на тебе лица нет!
– Михайло, если бы ты знал! – горестно проговорил Женя и замолчал.
– Что, с бизнесом проблемы? – предположил Миша и встал.
Он налил вино в бокал, протянул его Жене.
– Нет, там все в полном порядке, – ответил тот, затушил сигарету и взял бокал.
– Что же тогда?
– Понимаешь, – начал Женя и замолчал. Потом, видимо решившись, повернулся к Мише и пристально посмотрел ему в глаза. – Только это сугубо между нами!
– Само собой! И потом мы так редко встречаемся. Я в Киев приезжаю не чаще двух раз в год. Так что у тебя случилось?
– Мы ведь с Наташей развелись! – признался Женя.
– Иди ты! – присвистнул Миша. – Неужели?
– Да, месяц назад. Но сохраняем видимость брака.
– Что-то я ничего не пойму. Почему вы тогда вместе остаетесь? – спросил Миша, вставая и начиная в волнении ходить по гостиной.
– Это все сложно, – после паузы ответил Женя и тоже встал, ища сигареты.
– Ты лучше объясни, все как есть! Я все-таки не чужой человек!
Михаил протянул ему пачку сигарет и закурил сам. Они вновь уселись на диван, придвинувшись друг к другу.
– Я ее люблю, – тихо проговорил Женя. – Но она беременна от другого мужчины, поэтому попросила развода. Когда она родит, то переедет жить в Москву. А я просто не знаю, что мне делать. Я не хочу потерять ее навсегда. Понимаешь теперь, Михайло, как все у нас сложно?
– Ну и дела! – огорченно поговорил Миша и откинулся на спинку дивана. – А как вы потом все объясните?
– Не знаю! Ничего не знаю. Но пока она со мной и нуждается в моей заботе. А там, кто его знает, как все обернется.
– А отец ребенка? Он в курсе? И кто он, кстати?
– Я не знаю. Я ничего не знаю! Но Наташа сказала, что это была ее ошибка и там у нее все кончено. И это дает мне хоть какую-то надежду. Понимаешь?
– Понимаю, – задумчиво проговорил Миша. – И все-таки, Жень, лучше не питать никаких иллюзий. Найди себе другую, – неожиданно предложил он.
– Не хочу. Я люблю Наташу. Я жить без нее не могу. И пусть так, но все-таки мы вместе. А там видно будет, – упрямо заявил Женя.
– Смотри, браток, ситуация кажется мне безвыходной, – задумчиво произнес Миша. – Лучше вам сразу разойтись раз и навсегда. Тебе же лучше будет, да и ей, в принципе. Ну и дела!
На следующий день все встали довольно поздно и разбрелись по дому. Женя пригласил Наташу погулять, и она с радостью согласилась, так как начала чувствовать легкое раздражение от постоянного присутствия родственников бывшего мужа. До леса было рукой подать, и Наташа, опираясь на руку Жени, шла медленно, с удовольствием вдыхая свежий холодный воздух. Пройдя по улице вдоль аккуратных ухоженных особняков, они свернули на узкую дорогу и буквально через пять минут оказались под густыми кронами деревьев. Увидев тропинку, пошли по ней вглубь леса.
– Наташенька…, – начал было Женя.
Но она перебила его, быстро проговорив:
– Знаешь, когда я была в Москве, то тоже однажды оказалась в лесу. Ох, и много же мы грибов в тот раз насобирали!
– Здорово, – сказал Женя.
И, сорвав травинку, начал покусывать ее, глядя прямо перед собой.
Какое-то время они шли молча. Потом Наташа начала рассказывать о том, как прошла презентация книги, как она ездила в гости к Лене. Женя внимательно слушал ее, не перебивая, изредка улыбаясь, но словно ждал чего-то более откровенного. Но Наташа продолжала легко болтать обо всем и ни о чем конкретно. Иногда она поглядывала на Женю, на его строгий четкий профиль, на короткие черные вьющиеся волосы с начинающими седеть висками, на черные выразительные глаза. Ей отчего-то становилось все спокойнее на душе, постепенно темп ее речи замедлился, а потом она вообще замолчала. Походив около часа, они присели отдохнуть на поваленное дерево. Женя обнял ее за плечи, и она положила голову ему на плечо. Тишина леса, свежий воздух убаюкали ее, и Наташа задремала. Проснувшись минут через пятнадцать, она почувствовала, как Женя легко, едва касаясь, гладит ее волосы, ее стриженый затылок. Это было очень приятно. Наташа вздохнула и сонно подумала:
«Какой он все-таки милый. И такой надежный. С ним я всегда буду, как за каменной стеной. Может, я действительно просто дурью маюсь? Этот мужчина никогда мне не изменит, не предаст, и будет любить меня и моего ребенка до конца своих дней».
Наташа открыла глаза и отстранилась, улыбнувшись ему. Он смотрел на нее с нежностью. Потом сказал:
– Ты спала, как ангел. Как ты себя чувствуешь, родная?
– Отлично. Только, знаешь, что-то есть хочется.
Женя засмеялся и открыл сумку, которую взял с собой из дома.
– Я это предвидел, – проговорил он, доставая пакет с бутербродами и термос с горячим чаем.
– Ты просто чудо! – восхитилась Наташа и с аппетитом принялась за еду.
Вечером они уехали домой. Поднявшись в квартиру, нежно пожелали друг другу спокойной ночи. Но Наташа внезапно остановилась у дверей своей спальни. Женя с недоумением посмотрел на нее. Она бросила сумку на пол и подбежала к нему, тут же обняв и прижавшись всем телом. У него перехватило дыхание от неожиданности.
– Спасибо за чудесный отдых, – проговорила она. – Ты был таким милым и внимательным.
– Но ведь я люблю тебя, – тихо ответил он. – Как же иначе?
Он склонился и поцеловал ее губы долгим и страстным поцелуем. Наташа против воли ответила ему, но потом отстранилась.
– До завтра, – сказала она, опустив глаза.
– Спокойной ночи, любимая, – мягко произнес Женя и отправился в свою спальню.
Наташа долго лежала в постели и то включала настольную лампу, стоящую у изголовья на тумбочке, то выключала ее. Наконец, она оставила ее в покое и села, обхватив колени руками.
«Что же мне, в конце концов, нужно? – рассуждала она. – Сережа уже, по-видимому, даже забыл, как меня зовут. У него, наверняка, новая игрушка, если не две сразу. И мне надо забыть его раз и навсегда, и в свои дальнейшие планы не включать. И о ребенке ему знать не нужно. Малыш будет только моим. А вот Женя по-настоящему любит меня, только меня. Сейчас я в этом уверена. Он никогда не сделает мне больно. И он такой заботливый! А ведь знает, что я ношу под сердцем чужого ребенка. Даже это его не останавливает. Только так и проверяется настоящее чувство!»
Но, несмотря на все эти здравые мысли, в памяти Наташи упорно вставал образ Сергея. И она понимала, что забыть его, разлюбить будет невероятно трудно. Она надеялась только на то, что когда родится малыш, вся ее любовь перейдет на него. В этот момент раздался телефонный звонок. Наташа сняла трубку и услышала взволнованный голос матери:
