Эмма Дарси - Второй медовый месяц
Снова снисходительно улыбнувшись, Пейдж добавила:
— Я всегда считала, что щедрость покрывает множество других грехов.
В ее взгляде определенно отражались жалость и презрение.
— Если вам понадобится моя помощь, только скажите, — закончила Пейдж тоном идеально вышколенной личной помощницы.
Почему бы не перерезать мне горло, чтобы помочь крови поскорее вытечь? — подумала Джина, но ничего не сказала.
В гостиную вошел Рейд, выглядевший так великолепно, что у Джины сжалось сердце, и она невольно подумала, что понимает женщин, которых посещает искушение завязать с ним роман. Пейдж Колдер, кажется, в этом преуспела. Она уже подцепила его на свою удочку.
А Рейд наивно проглотил приманку, согласившись поселиться с ней в одном номере в отеле. Это и дает теперь Пейдж право на такую фамильярность. Сейчас у Джины не осталось даже тени сомнения в причастности Рейда к греху. Догадка заслонила в памяти Джины все хорошее, что он делал для нее в самолете, оставив только горькую пустоту.
Как долго это продолжается?
С тех Пор как Пейдж начала работать у Рейда, они не раз отправлялись в деловые поездки по Австралии: то в Мельбурн, то в Перт, то в Брисбен. Она даже не спрашивала Рейда о личном помощнике, сопровождавшем его. До того, как появился отель «Дьюрли-Хаус». Какой же глупой она была! Жена всегда все узнает последней.
Эта поговорка стучала у нее в ушах, не умолкая.
Стоит ли бороться?
— Джина, я выпил бы чашку кофе, если он еще есть, — мягко попросил Рейд.
Она посмотрела на него, на своего мужа, так беззастенчиво ей лгавшего. Как странно: теоретически, все выглядит совсем иначе, чем в реальности.
Рейд нахмурился и бросил острый взгляд на Пейдж, стоявшую в запахнутом длинном халате, который, по-видимому, был даже не завязан. Картина, которую она представляла, была весьма впечатляющая, и Рейд ее оценил. На самом деле, она выглядела более пикантно, чем его жена.
Сейчас не время и не место раскрывать свои карты, подумала Джина. Все ее существо протестовало против каких-либо действий на глазах у Пейдж Колдер. Она заставила себя подняться с мягкого глубокого дивана и взять со столика чашку и блюдце, стараясь не зазвенеть ими. Внутри у нее все смешалось.
— Это всего лишь растворимый кофе, Рейд, — сказала она, прерывисто дыша, словно только что пробежала марафон. — Приготовить еще чашку совсем нетрудно.
Джина чувствовала, что он не сводит с нее настойчивого взгляда, но не осмелилась поднять на него глаза. Она не хотела ничего видеть. Она и так знала, что увидит в его глазах. Он ничего не сможет с этим поделать, и тем хуже для нее, для Джины.
Рейд протянул руку, чтобы обнять Джину, когда она проходила мимо него в кухню. Она невольно отстранилась. Рейд замер на месте. Но Джину не волновало, что происходит за ее спиной. Она хотела как можно скорее вырваться из этой душной комнаты.
— Собирайся поскорее, Пейдж, — коротко бросил Рейд. — Завтрак, который ты заказала, будет через пятнадцать минут.
— Моя одежда уже распакована. Мне понадобится совсем немного времени, чтобы одеться и причесаться, — пропела Пейдж.
— Тогда делай это скорее! — Прозвучало как приказ.
Одновременно хлопнули две двери — Пейдж ушла в свою комнату, а Рейд направился в холл, затем на кухню.
Джина уже включила электрический чайник и теперь насыпала кофе в чашку для Рейда. Она чувствовала себя безнадежно потерянной. В глазах стояли слезы. Ей хотелось остаться одной, чтобы осознать, что их брак дал гораздо большую трещину, чем она предполагала. Какой нормальный мужчина станет держать жену и любовницу — или будущую любовницу — в одной квартире?
Как же мало должен он уважать ее ум, все, что для нее дорого! Она уже не была уверена, что второй медовый месяц состоится, что она хочет этого.
Оказывается, между подозрением и уверенностью — огромная разница. Только теперь она поняла до конца значение выражения «земля уходит из-под ног».
— Пейдж чем-то тебя расстроила?
Из дверного проема раздался его голос. Он спрашивал прямо, с неподдельным беспокойством.
Что она может ему рассказать? Все слова Пейдж были абсолютно невинны. Дело было в тоне, каким она говорила, и в контексте их разговора. Тогда ее слова звучали убийственно. К тому же, если она начнет рассказывать, а Рейд ее не поймет, все станет только хуже. Лучше пока что промолчать.
— Нет, — сказала Джина, открывая пакетик с сахаром и молясь, чтобы Рейд оставался там, где стоит, потому что, если он подойдет ближе, она не сможет не отстраниться от него. И неизвестно, сумеет ли совладать с собой. Сейчас ей больше всего нужно было время, чтобы подумать о своем дальнейшем поведении.
— Но ты чем-то расстроена, — настаивал Рейд, которому явно не нравилось напряжение, витавшее в воздухе.
Слово «расстроена» было лишь слабым отражением того, что творилось в ее душе. Она чувствовала себя одинокой, брошенной, испуганной, оказавшейся в чужой стране, где она никого не знает и где никто ей не поможет и не подскажет, что делать.
— Я… очень устала, — ответила она. На ее плечи словно свалилась вся тяжесть мира. — У меня даже кости болят, — для большей убедительности добавила она. — Думаю, теперь я проваляюсь в ванне не меньше двух часов.
Чайник закипел. Джина налила воду в чашку. Услышав, что Рейд подходит к ней, схватила чашку и повернулась к нему. Надо было воздвигнуть между ними хоть какую-то преграду. За последние несколько дней она отдавала ему всю себя, без остатка, а он поставил Пейдж в положение, в котором та могла ее унижать.
— Вот, держи, — Джина сунула ему чашку, заставив себя улыбнуться.
— Джина, — он с беспокойством смотрел на нее, — это только из-за дороги?
— Горячая ванна приведет меня в норму, я уверена. — Она хотела прошмыгнуть мимо него, отчаянно нуждаясь в убежище. Самая мысль о том, чтобы увидеть Рейда и Пейдж — неважно, вместе или поодиночке, — была слишком болезненной.
— Джина, если тебя что-то беспокоит… — Его волнение было вполне объяснимо. Он не хотел ее отпускать. В конце концов, ему не хотелось, чтобы пропал уже готовый план.
— Все в порядке. — Дверь ванной комнаты была прямо перед ней. — Теперь моя очередь, — засмеялась она и, не дожидаясь, когда он скажет еще что-нибудь, заскочила в ванную и заперла дверь. Открыла оба крана, чтобы снаружи не доносилось ни звука.
Сев на край ванны, она погрузилась в свои тяжелые раздумья, качая время от времени головой и изумляясь, как это она могла быть такой наивной. Еще по пути в аэропорт, сидя рядом с Рейдом на заднем сиденье автомобиля, она была полна самых радужных надежд на то, что их брак наконец-то будет таким, каким она мечтает его сделать.
