Галина Хребтович - Пари (СИ)
— Твоя прямота просто убивает.
— Убивает твое упрямство.
— Это не упрямство. Я не признаю секс ради секса. Без чувств.
— Почему?
— Эмм… это не то, чего я хочу.
— Угу, расскажи мне. Что-то мне не показалось, что ты не хотела. Заметь, мы прекрасно обошлись «без чувств». — Последнее слово он произнес, приподняв бровь, и изображая ее саму.
Даше стало дурно.
Впрочем, сама виновата.
Она взялась за сумочку:
— Знаешь, мне пора идти.
— Эй, ты чего?
— Ничего, просто мне надо уходить. И зря я с тобой поехала. Но здесь я сама виновата, не надо было просить подвезти.
— Да что я такого сказал?
— Ничего. Это я…
— Что ты?..
— Дура. — Она решительно поднялась, — я поеду. Спасибо за приятный вечер. И за десерт. — Она поспешила к гардеробной, зная, что он все равно не пойдет за нею. Если, конечно не соврал про эрекцию.
Даша стояла на остановке и честила себя последними словами. Почему все так по-дурацки? Почему ей нравятся совсем неподходящие парни? «…мы прекрасно обошлись без чувств…». Дурак, это ты обходишься без чувств.
Она поежилась от ветра. Огляделась в поисках маршрутки, потом нахохлилась, как птичка, и мысли потекли в прежнем направлении…
«Потому что бесчувственный чурбан!
Нет, это я дура…»
Потому что у нее чувства все-таки были… Вот в чем все дело.
Она покосилась на группу взъерошенных молодых людей, поглядывающих на нее. Надо было все-таки взять такси. Но она так спешила покинуть территорию, примыкающую к кафе, что пробежала мимо таксистов, не останавливаясь.
Прошло еще 10 минут ожидания, молодые люди по соседству вели себя все громче. Дарья уже, было, собралась вернуться к освещенным зданиям и там попытаться найти такси, когда рядом с остановкой затормозила знакомая серебристая «Хонда», приглашающе открылась дверца.
Дарья молча залезла внутрь, решив не развлекать людей на остановке спектаклями.
— Почему ты все время норовишь сбежать?
Даша сдвинула плечами.
Он замолчал на какое-то время. Потом заговорил так тихо, что пришлось прислушиваться.
— Когда-то я знал одну девушку… она никогда не лгала. Во всяком случае, мне. И не пыталась использовать меня, в отличие от многих других.
Даша в возмущении открыла, было, рот, но он не дал ей сказать.
— Нет, не начинай, я знаю, что ты хочешь сказать.
Он остановил машину, и повернулся к ней:
— Это я к тому, что, отказываясь и убегая, ты лжешь. Мне. Себе. А ведь проще честно признаться, что хочешь меня. Так как это делаю я.
Даша вскипела:
— Тебе признаться?! Да! Я тоже хочу, я ведь нормальная! Вот только зачем мне это все?! Зачем? Я чувствую себя использованной и… пустой.
Он склонился к ней, взяв за плечи:
— Даша, а ты думай по-другому — его губы были так близко, что она не могла не смотреть на них, — ты думай, что это ты меня… ну не знаю… используешь?…
Он неотрывно смотрел на нее, отчего стало жарко и заныло под ложечкой.
— А если я не настолько цинична?
— Даша, ну при чем здесь цинизм…
Его темноволосая голова склонилась, и губы медленно прошлись по виску, пока ей некуда было отклониться. Он прикрыл глаза и вдохнул ее запах.
— Я так хочу тебя… — его бормотание было едва различимо, — я пытался оставить тебя в покое, но… у меня не получается.
— Ну, как ты не понимаешь! — Даша отодвинула его руками, хотя это было и непросто, — мне мало. Мне этого мало! Если я захочу всего тебя, что станешь делать ты? Тебе придется отвечать за того… кого приручил, ты готов к этому?
— Даша, мы же взрослые люди, милая. Ну, какое приручил? Смотри на все проще…
— Не умею я проще, — она оттолкнула его. — Только не так, понимаешь?! Оставь меня, не приезжай больше. У меня крышу так снесет, слышишь? Ты принесешь мне только неприятности. Я не хочу, мне хватило. Довольно!
…Она буквально бежала к своему подъезду через весь двор, когда чья-то рука бесцеремонно ее остановила.
— Эй, куда так спешишь, родная?
Кровь отхлынула от лица:
— Тимур… что ты здесь делаешь?
Данил несколько минут просто сидел в машине, изредка тарабаня пальцами по приборной доске, ожидая, пока кровь перестанет бушевать в венах. Но стоило только подумать о том, что произошло несколько минут назад, о ее словах… Он в отчаянии потер лоб, пытаясь прояснить мысли. Так ни чего и не решив, выбрался из машины и пошел вслед за нею…
Возле подъезда его глазам предстала занимательная сцена — Тимур, гневно жестикулируя, что-то доказывал Дарье, стоящей перед ним на расстоянии вытянутой руки. Данил, было, подумал, что ей требуется помощь. Но девушка вовсе не выглядит растерянной. Напротив — гневной, упрямой. Говорит настолько громко, что уже можно расслышать…
— Что это за слухи, что ты выходишь замуж за Вадима? — Тимур нервно вышагивал вокруг нее.
— Какое тебе дело?
— Какое мне дело?! Ты не можешь выйти за него!!!
— И кто мне помешает? Ты?
— Ты не можешь быть с ним, ты лжешь.
Она тяжело вздохнула:
— Спроси у моих подруг. Ты знаешь их телефоны. Можешь прямо сейчас позвонить…
— Ты врешь!
— Позвони! — Она почти кричала. — Позвони им, убедись и оставь меня в покое. Да, у меня с ним все серьезно! Он не ты! Он меня не предаст!!!
Тимур с силой саданул по своей машине, отчего та заорала сигнализацией. Он громко выругался, и, сев в машину, завизжав шинами, скрылся. Даша присела на скамью возле подъезда, опустив лицо на руки. Она не слышала, как через несколько минут метрах в тридцати отъехала еще одна машина. Серебристая «Хонда».
Глава 18
Обманщица
Всю следующую неделю в университете Даша оглядывалась, нет ли знакомой машины. Знала, что глупо, но взгляд невольно скользил по ряду припаркованных машин. Серебристой «Хонды» не было.
Вероятно, он действительно не желал ни с кем сближаться. Только секс и ничего более. Противно.
Весна требовала действий, разгоняя по крови адреналин, у девчонок романы были ну просто в разгаре. Инкин «душечка», Руслан, был довольно интересным парнем — его часто принимали за гея из-за манеры ярко одеваться и ухаживать за собою, что его смешило, а иногда и обижало (в зависимости от настроения). Но он не бросал своих привычек. И, несмотря на стильные обтягивающие рубашки и маникюр, был не чужд тяжелой мужской работы. Даже, проиграв в карты на даче, когда они выезжали на шашлыки, вскопал кусок земли. Мама потом все предлагала Даше с друзьями «приехать отдохнуть» еще раз.
