Алекс Регул - Ты не она
Она танцевала и постоянно держала зрительный контакт с Вадимом. Всё для него. Все её движения. Все её призывы. И вот она вернулась. Изгибаясь, то касаясь, то вновь отстраняясь. Вадим залюбовался её телом. Её эротичными движениями. Она вновь на его бёдрах. Но не смотрит в глаза. Медленно расстёгивает рубашку на Вадиме. Распахивает её. Но сразу же женские ручки перемещаются ниже и расстегивают ремень на брюках.
Он бы взвыл. А толку? Заставить себя не реагировать на молодое зовущее тело было невозможно. Он и реагировал. Хотя и подавлял своё влечение. Руки из последних сил оставались на месте. Внезапно шелудивые женские ручки коснулись обнажённой мужской груди.
- Так. Стоп, - всё же произнёс Вадим и встретил взгляд танцовщицы.
Она обворожительно улыбнулась. И коснулась на секунду кончиком пальца носа Вадима.
- А я уже подумала, что придётся тебя изнасиловать.
Руки Вадима, мгновенно обхватили девушку за талию и не позволили встать. Он её узнал. Даже несмотря на наличие маски и парика.
- Алиса?
- Да, - прозвучал спокойно женский голос. - А ты, видимо, расстроился, что это всего лишь я?
***
Я думала, он меня сломает. Схватил так, что ткань моего шелкового платьица от напряжения заскулила. Как, впрочем, и я.
- Алиса.
- Всё-таки расстроился?
- Но как такое возможно?
Я улыбнулась. И только теперь хватка Вадима ослабла. Одной рукой он потянулся и стянул с меня парик, а заодно и маску. Выражение его лица трудно было описать. Но я поняла, он рад. Глаза блестели, как агаты. А руки вновь на моей талии. Даже бёдра Вадима перестали быть скованными, но только они. То, на чём я сидела, твердело и вызывало влекущий спазм приблизительно в том же месте у меня самой.
- Алиса, я не верю.
Не ожидал он моего боевого настоя. Одна секунда и его щека получила пощёчину. Ещё секунда и второй досталось то же самое.
- Ты что делаешь? – растерянно спросил Вадим, но так и не отпустил меня.
- Это тебе за второе января. И за третье. А это за четвёртое. И за пятое.
Да, я его била. А на что он рассчитывал?
- Что я такого сделал в эти дни?
- Ты мне не позвонил. Ты ко мне не пришёл.
- Так ведь я и не обещал.
- А это тебе за то, что не обещал.
И вновь мои ладони смачно прошлись по его щекам.
Не имея возможности локализовать мои руки, он прижал меня и уткнулся мне в грудь. Бить его стало труднее. Но всё ещё возможно. И я била. Щеки его поменяли цвет на пурпурный. Я не унималась, но только до тех пор, пока не осознала, что Вадим подозрительно затих.
Испугалась.
Изо всех сил постаралась отстраниться от его лица. И в ужасе заметила на его щеках слёзы. Скупые, но слёзы. Он постарался их быстро смахнуть. Чтоб даже следа не осталось.
- Вадим…
Ничего он мне не позволил больше произнести, повалил на диван, и всем своим телом прижал к кожаной поверхности. Он целовал и обнимал так упоительно и нежно, что я вскоре сдалась и стала отвечать.
Но его сознание, в отличие от моего, не отключилось до конца.
- Как ты здесь оказалась? Почему ты танцевала приват-танец?
- Не надо только врать, что тебе не понравилось! – защищалась я.
- Мне, конечно же, понравилось. Но почему это делала ты?
- Встанешь, отвечу.
Вадим поднялся с меня. Я сразу же встала с дивана. Быстро поправила на себе одежду и сделала шаг назад.
- Значит так, во-первых, во-вторых и в-третьих, - делала я паузу, чтобы привести в порядок дыхание. И мысли, - Мне не нравится, когда меня грубо бросают. А ты меня бросил. Провёл ночь и ушел. Мне это очень не понравилось. Мне почему-то показалось, что я достойна другого отношения с твоей стороны. И всё же, ты ушел. Не звонил и вообще неизвестно куда делся. Что, трудно было позвонить? Хотя бы отмазку какую придумал. Мол, ты мне больше не нравишься. Я тут подумал, у тебя грудь маленькая или попа большая. Или книги ты странные читаешь. Да что угодно мог сказать! Но ты не сделал даже этого! Может, ты был очень занят? Работы было много? Ой, нет. И тут не стыковка. Ты не ходил на работу до середины января. А чем же ты занимался? Ах, надо же, пил. Да. Это очень важное дело. Гораздо важнее меня.
Вадим поднялся с дивана и двинулся на меня. Я от него. Уперлась в шест. Обошла его и… не успела. Оказалась схваченной сильными мужскими руками. Схвачена и приподнята над полом. Вскоре Вадим отнёс меня на диван. Усадил, а сам опустился на колени у моих ног. Его руки легли на мои бёдра.
И всё молча.
Все мои вопросы и комментарии остались без ответа.
- Вадим, ты хоть что-нибудь мне сейчас скажешь или так и будешь в молчанку играть, как все эти два месяца?
И вновь он промолчал. Уткнулся мне в живот головой и сильнее обхватил мои бёдра.
Бить его уже не имело смысла.
Он как котёнок-переросток разместился у моих ног. Растерянно развела руками и, не зная, куда их деть, положила на широкую спину Вадима.
- Ты меня жутко бесишь, Вадим. Просто жутко. Сил моих больше нет.
- И у меня тоже сил больше нет, - неожиданно услышала я его хриплый голос.
И что он имел в виду?
Постаралась отстраниться. Не выпустил. Взяла его за ухо и попыталась поднять с себя.
Кусаться начал.
Безболезненно, но очень щекотно. Живот мой сразу напрягся. Отпустила ухо. Вадим же меня не перестал поедать. Кусал там, где ткань, целовал там, где встречал оголённую меня.
- Вадим, отпусти меня.
- Поздно.
- В смысле?
- Теперь уже не смогу.
- Эй, ты чего, обалдел? Я не для этого сегодня сюда пришла.
- Я не о сексе сейчас говорю.
- А о чём?
- О тебе…
- Не поняла.
- Я теперь не смогу тебя отпустить. Ты моя. Моя…
- Ну уж нет! Я своего согласия не давала. К тому же, я на тебя ещё зла.
- Но не настолько сильно, чем я сам на себя зол. Уж поверь.
- Зол? И за что?
- За эти два месяца агонии. Ведь я болею тобою. И лечиться больше не желаю.
- А ты всё-таки лечился? Прискорбно такое слышать.
- Лечился. И чуть не умер от такого лечения.
- Может, хочешь, чтобы я тебя ещё и пожалела? За то, что ты идиот?
- Чего-чего, а жалость мне твоя не нужна.
- А что нужно?
- Чтоб не прогоняла. И не убегала.
- Сам-то ты не убежишь?
- Больше никогда.
- Уверен?
- Лучше умереть у твоих ног, чем вдали от них.
- А обязательно умирать? Может, попробуем пожить?
Ничего он не ответил. Впился в меня поцелуем и повалил на диван.
***
Пять дней назад
- Алиса!
Услышав своё имя, я машинально остановилась, так и не дойдя до своего подъезда, и повернулась на мужской голос.
