Мама знает лучше - Ария Тес

Будто они друг другу свыше предназначены.

Прячу улыбку за стаканом сока, а потом бросаю взгляд на Сему. Он с меня глаз не сводит, и это…заставляет меня смущаться как девчонке.

Черт, да что со мной? С каких пор я так странно реагирую на лучшего друга, которого знаю с пеленок? Какой бред.

— Мамуль, — Светик тянет меня на себя за кофту и указывает пальчиком на набережную, — А что там?

— Хочешь посмотреть?

— А можно?

Улыбаюсь. Мама сразу улавливает наш разговор и кивает.

— Та-а-ак…время растрясти наеденное. Идем гулять!

Григорий тяжело вздыхает. Думаю, он сильно устал. Это ведь он устроил все: и перевозку бабушки сюда, и похороны, и жилье.

— Мам, да сидите, а я пойду…

— Мы сходим, — поправляет меня Сема и тоже поднимается с места.

Я не против. Снова чувствую странное смущение почему-то, но быстро его подавляю и жму плечами.

— Хорошо…

— И я… — начинает Ник, но вдруг дергается, осекается, смотрит на маму и сдавленно добавляет, — И я тут отлично без вас справлюсь.

Хмурюсь. Что это было такое? Ай, неважно.

Мы втроем уходим к каменному ограждению, за которым мерно течет небольшое ответвление нашей бурной речки.

Светик в восторге. Когда Сема поднимает его и ставит сверху — вообще писк и радость вселенского масштаба. Я улыбаюсь. Нет, мне все-таки удалось уберечь его от трагедии. Он будет скучать по бабушке, будет о ней спрашивать — я уверена, — но он не будет бояться и плакать. Это самое главное.

В какой-то момент наблюдать за речкой малышу становится скучно, и он переключает внимание на не менее интересную рябину. Красные ягоды здоровыми гроздьями висят и так манят…понимаю, меня тоже.

Сема это замечает, легко перевешивается через забор и рвет веточку, которую вручает Светику.

— Ва-а-а-у…а мама не достает.

— Потому что она от горшка два вершка.

— Эй! Я бы попросила. У меня средний рост!

— А-га.

На нашу шуточную перебранку Светик внимания не обращает. Он разглядывает свое сокровище, а потом просит:

— Хочу бабушке Эмме показать. Можно?

— Можно.

Спускаю сына на землю, и он сразу газует по направлению к террасе со звонким смехом и криком:

— Бабу! Бабу! Смотри! Она такая красненькая!

Я не могу перестать улыбаться, пока смотрю ему вдогонку, а Сема вдруг тихо говорит.

— Чудесный ребенок.

Бросаю на него взгляд и киваю, убрав волосы за ухо.

— Спасибо.

— Очень похож…

— На меня.

Перебиваю его слишком резко. Мда…не хотела быть грубой, конечно, чтобы еще раз не поссориться. Мне Семы не хватало все эти годы, и он, пожалуй, единственный, по кому я вообще скучала.

— Прости…

— Я хотел сказать, что он похож на тебя, — со смешком отвечает, — Притом очень.

Я благодарно смотрю ему в глаза. Слава богу, что он не стал заострять внимание ни на моей оговорке, ни на нелепом извинении.

Но зачем-то дальше Сема говорит с легкой улыбкой.

— Он, кстати, не женился.

Напрягаюсь моментально и перевожу на него взгляд. Но на этот раз не злюсь, потому что вижу в Семе…что-то другое. Будто он пытается что-то нащупать или угадать? Или меня глючит?

— С чего ты взял, что мне интересно, женился он или нет?

— Не знаю, просто. Слушай, я хотел…

— Аури?

Стоп, не помогайте. Как же там было…вспомнишь говно, вот и оно? Пословица набирает обороты прямо здесь и сейчас.

Как только моё имя слетает с губ, которые мысленно я прокляла несколько сотен, миллионы, триллионы раз! Я тут же деревенею. Улыбка медленно сползает с моего лица, и я бы очень хотела сказать, что когда обернулась — за моей спиной не было никого, кроме призраков, но это была бы неправда.

Это он. Во плоти. И тогда это тоже был он: и щетина на месте, и широкие плечи, и рубашка, просто другого цвета. Но главное — это глаза; те самые, от которых вполне не стыдно сойти с ума. И те же, что я вижу каждый день в своем ребенке.

Ярко-голубые, как солнечное небо. Сочные. И теплые.

Алексей удивленно осматривает меня с головы до ног. Шумно выдыхает…

— Я знал, что это была ты.

Я молчу. Кажется, что сейчас я готова поверить в любой бред, как, например в застывшую Зою с иконой, ну, или в соляной столб.

Потому что я и есть этот столб. Или Зоя. Только без иконы, но с одним ненавистным бывшим наперевес.

Не могу вдохнуть, не могу пошевелиться. Просто смотрю на него и не верю…сука, что ему хватило наглости! Ко мне! Подойти! После всего!

Сема моментально считывает, что я совсем не рада, поэтому по обычаю, отрывается от своего места и делает шаг, чтобы оттеснить меня от неприятного внимания.

— Тебе лучше свалить отсюда нахер, Быков.

Алексей морщится, а потом плавно и даже небрежно переводит взгляд на моего друга.

— Прости, а я спрашивал твоего мнения?

— А ты ждешь, что каждый человек, прежде чем рот открыть, поинтересуется у тебя, можно или нет?

Красиво отбрил.

Я пару раз моргаю, кажется, прихожу в себя. Медленно, но верно получается сбрасывать оцепенение, пока скандал начинает обрастать объемами.

Алексей криво усмехается.

— Очередной намек на мое положение? Забавно, что ты так много говоришь об этом. Завидуешь? Или никак не можешь отпустить ситуацию?

Какую ситуацию именно не может отпустить Сема, никто не спешит объяснять. Но, кажется, оба прекрасно понимают, о чем речь.

— Забавно не это, — цедит он сквозь зубы, — А то, что ты думаешь, тебе действительно кто-то завидует. У Быковых руки в крови, нормальные люди…

Алексей не дает ему договорить. Хватает Сему за кофту и дергает на себя.

— Рот закрой. Твои голословные обвинения уже изрядно заебали.

— А кто сказал, что они голословные? Руки!

Дальше все становится хуже. Я замечаю, что Алексей был здесь не один, и что к нам подтягивается его верный оруженосец — Давид, а рядом с ним еще один парень. Я его не знаю, но на вид он настолько же «прокаченный», как и его венценосные приятели.

Супер.

Только этого мне не хватало.

Я прекрасно понимаю, чем дело может кончиться — обычной, дурной дракой. Сема резко отталкивает от себя Лешу, что бесит Давида,