Нестандартный ход - De Ojos Verdes
И вот здесь Элиза окончательно убедилась в том, что эта квартира — не спасение, а клетка. В которую она пусть и залетела по собственной воле, но теперь прутья удерживали её насильно, отрезая пути к свободе. А для неё это подобно смерти — ограничение и лишения по чьей-то прихоти.
Круто развернувшись, девушка резкими напряженными шагами вылетела в коридор, обулась и дернула дверь, с огромным трудом отговорив себя хлопать ею — слишком дешевый жест. Лифт проигнорировала, бегом слетая по лестнице все тридцать семь этажей.
На улице полной грудью вдохнула горячий воздух, до лета оставалось всего каких-то четыре дня, но оно наступило досрочно примерно неделю назад. И как же красиво вокруг… А она...не может насладиться пейзажами в полной мере, вынужденная обходиться этой территорией.
Радость от раскинувшейся сочности сейчас омрачалась злостью, которую нужно выплеснуть. И ничего лучше движения в этом ей не поможет. Иначе наговорила бы сейчас Роману много чего интересного. Сердце будто обливалось кровью, пока девушка шагала вдоль добротных ворот, отделяющих её от прежней жизни. Она всерьез задумалась о побеге. По-идиотски. Инфантильно. Но задумалась. Взгляд метнулся к охранникам, обдавая тех недовольством, словно они в сговоре с Разумовским, потому что им велено не выпускать ее за пределы комплекса. И Элиза ни на секунду не сомневалась, что любая попытка будет пресечена. Даже смешно об этом помышлять, учитывая пропускную систему и амбалов, вид которых никак не вяжется с представлениями о милых пожилых консьержах элитарных домов. Кажется, это тоже кануло в Лету. Суровая действительность требует обновлений стереотипов.
Ей понадобилось около десяти полных кругов по всему периметру, чтобы более-менее остыть. Перестать обзывать Романа и смириться с тем, что не может диктовать свои правила — не то положение. И когда девушка поняла, что готова вернуться в квартиру, её буквально парализовало…от увиденного. Точь-в-точь как в том выражении — громом среди ясного неба. Не помня себя, после секундного замешательства Элиза стремительно приблизилась к дверям супермаркета, из которых с пакетом в руках вышел…Карен. Он притормозил в метре от входа, отвечая на телефонный звонок. И когда перед ним возникла бывшая свояченица, изобразил изумленную улыбку.
Зря.
Элиза со свистом выдохнула, словно выпуская самый настоящий пар, и уставилась на него с такой лютой ненавистью, что тот мигом где-то потерял улыбку, бросив в трубку короткое «Я перезвоню».
— Малышка Элиза, вот так встреча…
— На х*р пошел со своей «малышкой»! — грубо перебила и, не церемонясь, толкнула его в плечо. — Как жаль, что ты не сдох на операционном столе! Как жаль, что вся ваша гнилая семейка вошла в нашу жизнь… Единственный светлый человек — твоя мама, и та…не выдержала бремени быть родительницей такого ублюдка!
Она не видела его много лет. Не представилось случая, иначе имела бы возможность высказаться, не копя в себе яд обид за сестру.
Аракелян помрачнел после упоминания усопшей и предостерегающе склонил голову, мол, не смей. Но…её психика, больше месяца переведенная в режим энергосбережения и вынужденно покоящаяся в искусственных рамках, ожила и требовала мщения. За пережитое лично и за несправедливость, произошедшую с Евой. Скопом.
— Господи, ну ты и мразь! И родственники тебе под стать… У вас ничего святого нет, да? Отправил Руслана за решетку и считаешь себя мужиком? Наслаждаешься страданиями других? И братца своего, небось, поощряешь? Идеи подкидываешь?..
— Чего? — удивился он весьма натурально, даже брови хмуро сошлись на переносице.
Элиза заскрипела зубами от порыва жуткой ярости. Она искренне желала этому недомужчине всех бед, которые только есть на земле. То, что в ней клокотало по отношению к нему, было неописуемым темным бременем, пронесенным сквозь четыре года после их с Евой свадьбы. Может, так нельзя. Может, неправильно. Может, не по-христиански. Но если бы Карен умер в драке с Русланом, девушка только похвалила бы друга за такой отчаянный подвиг. Все бы разом освободились. А его бы оправдали по многочисленным причинам. Оправдали бы! С деньгами и связями Разумовских — не возникло бы с этим никаких проблем. Тем отвратительнее нынешний цирк, в котором младший отпрыск благородного семейства добровольно понесет наказание…почти ни за что. И Элиза догадывалась о тайных причинах. Возненавидев бывшего зятя-манипулятора еще пуще, если такое можно вообразить.
— Ну просто…слов нет, святая невинность… — и слова реально внезапно заканчиваются, не получается выразить эмоции, от которых спазмом сжалось горло.
— Карен?..
Она резко оборачивается на мелодичный голос и впивается острым взглядом в подошедшую незнакомку. Та обеспокоенно взирает на Аракеляна, и в её глазах столько неподдельного переживания и…нежности…
К этому животному.
Элизе сносит тормоза. Зло хохотнув, вновь возвращается к собеседнику и тихо бросает:
— Очередная жертва? Тоже сначала женишься? Или сразу попробуешь изнасиловать? У вас сейчас с Сэмиком какой сценарий в приоритете? А то я запуталась…
— Рот закрой.
— Не затыкай меня, урод! — закричала во всю мощь и снова толкнула его, вконец рассвирепев. — Я — не моя сестра!
— Да успокойся ты, мать твою! — он больно схватил её за плечо, отводя чуть дальше от супермаркета и той девушки, что неотрывно за ними наблюдала. — Нормально скажи, чего тебе надо?! И причем тут Самвел?
Элиза недоверчиво оскалилась и высвободилась из его хватки.
— Скажи еще, что не в курсе. Скажи, что не позвонишь ему, как только я уйду, чтобы передать мое местонахождение…
— Элиза…сука-а-а…как с тобой тяжело, девочка. Что ты несешь?..
— Да ладно?! — всплеснула руками. — Ой, а братец тебя на нашу оргию не приглашал, когда пытался похитить в компании двух переростков? Какой нехороший мальчик…учителя переплюнул, а подвигами не поделился…
Выражение лица Карена приобрело растерянность, он будто даже посерел. Правда, ни на секунду она не поверила в разыгранное представление с его стороны. Девушка отшатнулась от него, снесенная волной омерзения к этой банальной дешевой сцене, когда антигерой вдруг встает на тропу героя.
— Он тебя преследует? До сих пор?.. Я поговорю с ним. Самвел больше не полезет…
— Да пошел ты! — взревела, преисполненная изумления от такого наглого лицемерия.
— В мои отношения с Евой не лезь, это не твое дело. А вот Сэм…он тебя не тронет.
Произнеся последнюю фразу, Карен приподнял голову и очень странно посмотрел на ту самую незнакомку. Элиза проследила
