Реши это - Мэри Калмз
– Громадной, – неожиданно сказал он, и когда я взглянул на него, он уставился на меня. От того, как на меня смотрели, с надеждой, с тоской, у меня пересохло во рту. – Я выглядел нелепо, как будто был ребенком или что-то в этом роде, и, конечно же, именно такие фотографии показывают на экране интервьюеры, когда я говорю, что хочу стать серьезным автором песен.
– Мне очень жаль, – сказал я ему, делая вид, будто никакого затишья не было. – Всегда хуже всего, когда что-то становится вирусным. Это никогда не проходит. Это навсегда.
– Так и есть, – согласился он.
Всю дорогу до дома мы молчали, а когда добрались до дома, он сразу отправился в свою комнату. Я же вышел во внутренний дворик и встал в том месте, которое, как ни смешно, считал своим. Теперь я чувствовал себя там спокойно и уверенно. И пока я стоял там, не двигаясь, мои мысли вернулись к тому, что сказал Ник. Ему не понравилось, что я считаю Таннера Уорда хорошим. Что, черт возьми, это должно было значить?
****
Через две недели после вечеринки у Стига, после того, как кавер на «Беспомощно надеясь» действительно стал вирусным, когда все гадали, как будет звучать следующий альбом Ника, и ажиотажа перед его выходом, я готовился к свиданию, снова вернувшись к жизни с доктором Джекиллом и мистером Хайдом. Я считал, что мы повернули за угол, но я жестоко ошибался.
– Почему тебе можно ходить одному, а мне нет? – спросил Ник, без всякой видимой причины оказавшись в моей комнате, стоя в дверях ванной и наблюдая за тем, как я чищу зубы.
Я сплюнул в раковину.
– Ты можешь ходить куда хочешь, на мероприятия, вечеринки, что угодно, – повторил я, уже в миллиардный раз наклоняясь, чтобы набрать воды, прополоскать рот и снова сплюнуть. – Я просто должен пойти с тобой.
– Как будто я этого хочу, – сказал он, наблюдая за мной, его глаза, осознавал он это или нет, изучали меня вдоль и поперек. – Я не хочу, чтобы старик шел за мной, – едко сказал он.
Мы снова вернулись к тому, что он подкалывал меня, потому что за три ночи до этого он заявил, что ему нужен секс, а я сказал, что для этого ему не нужно мое разрешение. Моя ошибка произошла, когда я заговорил о последнем свидании с парнем, которого он пригласил к себе.
– Это ты виноват, что у нас ничего не вышло.
– Не знаю, мне кажется, что «Слова с друзьями» привлекали больше, чем постель с этим парнем.
Он зарычал от досады.
– Слушай, я не говорю о том, чтобы пригласить кого-то к себе. Я хочу пойти к ним домой.
–Правда? Ты думаешь, мне все еще будет жарко сидеть у них в гостиной?
–Что?
– Ну, ты же знаешь, что я буду сопровождать тебя, куда бы ты ни пошел. Когда ты пригласил этого, как его там, в дом, это было здорово, потому что я мог не мешать, но если мы пойдем к ним домой... то есть я могу взять свой Kindle [8], наверное.
Его взрыв был громким и апокалиптическим. С тех пор споры - дискуссии, драки, переговоры - не прекращались.
– Ты можешь попросить его или ее прийти сюда.
– Это не твое дело, кто это, – рявкнул он на меня.
– В прошлый раз это был парень, но я даю тебе возможность...
– Я не могу позволить тебе...
– Как я и говорил, – продолжил я, отказываясь злиться, чем бы он ни приманивал меня. – Ты можешь пригласить кого-нибудь к себе или пойти к ним, но если ты куда-то пойдешь, мне придется пойти с тобой, а это, скорее всего, испортит настроение.
– Ты думаешь? – почти кричал он.
Мой тон не помогал. Я использовал свой голос Боба Росса [9], который обычно выводит людей из себя.
– А что, если у этого человека дома есть наркотики? – спокойно спросил я.
– Ну и что, я не собираюсь ничего делать!
Медленный кивок, как будто я все понял, одновременно умиротворяющий и покровительственный.
Он закричал, и это было громко в маленьком пространстве моей ванной.
– Как насчет того, чтобы хоть раз поверить в меня, мать твою? – закричал он, сжав кулаки и шагая к двери и обратно.
– Я верю в тебя, – заверил я его. – Но что, если он тебя одурманит?
– У меня нет друзей, которые...
– Значит, этот гипотетический человек - друг?
– Нет, не как.... Боже!
– Я не понимаю, почему этот гипотетический человек не может просто прийти сюда.
– Потому что ты, наверное, будешь их обыскивать!
– Нет. Я бы никогда этого не сделал, – заверил я его. – Я бы попросил одного из парней сделать это, как я сделал в прошлый раз. И мы не раздевали его, мы просто заставили его вывернуть все карманы наизнанку.
– Ты...
– Я даже не достал перчатку.
Он вскинул руки, а я захихикал.
– Ты просто гигантский петух!
Я кивнул, закатывая рукава и поправляя воротник. Бледно-голубая рубашка и серые брюки, а также серые мокасины выглядели лучше, чем я думал.
– И я не хочу случайных связей в моем доме.
Я повернулся к нему лицом, облокотился на стойку, скрестил руки и нахмурился.
– Это очень красноречиво, тебе не кажется?
– О чем ты говоришь?
– О, не знаю, – сказал я, закатив глаза, прошел мимо него в спальню и подошел к комоду. Схватив бумажник, я пересек дверной проем и выключил свет на выходе.
– Я просто не хочу, чтобы люди думали, что я живу с дядей или что-то в этом роде, – огрызнулся он, бегом догоняя меня, когда я направился по коридору.
Я фыркнул.
– Не думаю, что мы так уж похожи, – небрежно ответил я.
– Мы не похожи... Ты вообще понимаешь, когда тебя оскорбляют?
– Видимо, нет, – проворчал я, направляясь на кухню, чтобы взять свой телефон, который я оставил там раньше, когда разговаривал с мамой.
– Могут ли эти брюки быть еще теснее? – заметил
