Сводный Кошмар (СИ) - Кофф Натализа

Я молчу. Нет, подарок, разумеется, отличный. Зная Морозова, он явно выбрал не самую дешевую модель. Но… в душе намертво поселилась горечь.

Будто подарили мне совсем не то, что я истово хотела.

— Не нравится подарок, сестренка? — интересуется Демьян, а мне почему-то слышится ехидство в его голосе.

— Прекрасный подарок! — чеканю я и отворачиваюсь, наблюдаю за родителями.

Наверное, я даже завидую им. Сама не знаю по какой причине. Просто меня посещают именно такие мысли.

— На самом деле, у меня есть для тебя и другой подарок, малышка, — слышу очень тихие слова, сказанные мне почти на ухо.

Мурашки моментально понеслись по телу. В низу живота начал нарастать горячий комок желания.

— Но ты ведь хочешь держать наши отношения в тайне. Да? — добавляет Демьян и отодвигается от меня как раз в тот момент, когда отец смотрит в нашу сторону, а Морозов говорит громче: — Пора за стол, семья!

Демьян уходит из гостиной прежде, чем я успеваю придумать ответ. Послушно иду за Морозовым. Коробочка с ключом от моего нового транспорта греет руку.

Мы оказываемся за столом, за час до полуночи. Отец садится рядом с Лизой. Демьян устраивается на соседнем стуле от меня.

Ничего необычного, на первый взгляд. Но мне кажется, что Морозов слишком близко, и с минуты на минуту родители это заметят.

Но нет, все проходит спокойно. Постепенно я расслабляюсь и чувствую себя свободно.

Ровно в полночь мы открываем бутылку шампанского и под бой курантов празднуем наступление Нового года.

— А теперь по плану у нас салют! — заявляет вдруг Демьян, а я начинаю улыбаться, как ребенок.

Надо же! Салют! А я ведь просто обожаю фейерверки!

Мы выходим во двор. Вернее, мы с Демьяном торопливо одеваемся и выбегаем из дома. А вот родители остаются на террасе. Лиза — укутана в плед. Отец — рядом с ней, обнимает за плечи.

У Демьяна уже все готово. На дальнем участке двора установлены специальные подставки. После нехитрых манипуляций, в воздух взлетают разноцветные огни, взрываются, разлетаются на сотни ярких звезд.

Я смеюсь, запрокинув голову, любуюсь открывшимся видом. Слышу, как родители смеются, целуются, им совсем не интересен окружающий мир.

А я поворачиваюсь к Морозову. Мы стоим так, что его высока фигура закрывает нас от глаз отца и Лизы. Я первой приподнимаюсь на цыпочки.

— С Новым годом! — шепчу я.

— С Новым годом! — эхом повторяет Демьян.

Наш поцелуй получается мимолетным. Наверное, со стороны мы могли бы сойти за брата и сестру. Но это если не брать во внимание глаз Демьяна. В них бушует пламя.

Я чувствую, как Демьян что-то вкладывает в мою ладонь. Накрывает ее своими пальцами.

— Откроешь потом, когда будешь готова, — говорит он мне и добавляет: — но только думай не очень долго. Я ж с ума сойду!

Морозов отступает от меня. А я тянусь за ним. Мне не хватает его. Я уже зависима от него. Прикипела к его поцелуям и горячему, обжигающему дыханию.

Демьян запускает очередную партию фейерверков. Я смотрю на разукрашенное огнями небо, запрокинув голову.

Погружаюсь в собственные мысли, мечты, надежды. Не замечаю, что отца и Лизы уже нет. Они вернулись в дом. А Демьян, наоборот, встает рядом.

Перевожу взгляд на лицо парня. Чувствую, как мои пальцы тонут в его большой и надежной ладони. Мне уютно и спокойно рядом с Морозовым.

Да, порой мы готовы убить друг друга, скандалим на пустом месте. Он рычит. Я вредничаю.

Но я уже не могу без него. Он каким-то непостижимым образом стал мне необходим, точно воздух. Важен настолько, что я боюсь остаться без него.

Я сжимаю пальцами его руку. Даже не возражаю, когда Демьян тянет мою ладонь к своему лицу. Кожу колют тысячи иголочек, когда я чувствую прикосновение губ.

— Пойдем в дом? — предлагает Демьян, а я качаю головой в отрицании.

Там, в доме, нам вновь придется держать дистанцию друг с другом. И что за дурацкая была идея? Ведь дурацкая же!

Но из вредности и упрямства я молчу. Это ведь именно я не хотела рассказывать родителям о нас. Странно, почему отец ничего не замечает. Ведь у меня, должно быть, все эмоции написаны на лице.

Я уже собираюсь признать поражение. Собираюсь сказать Демьяну, что нам стоит сообщить родителями. Мы ведь обманываем их, не договариваем.

И уже открываю рот, набираю в легкие воздуха.

— Талия! — слышу оклик отца. Папа выглядывает на улицу из окна и машет мне моим телефоном. — Твоя тетя звонит!

— Нужно ответить, — улыбаюсь я Морозову и сбегаю. Да, трусливо. Да, цепляюсь за этот пустяшный повод. Но мысленно я обещаю себе, что сегодня непременно мы обо всем расскажем родным.

Я бегу в дом. Отец уже подает мне телефон, из динамиков которого я слышу голос тетушки.

— С Новым годом! — весело кричу я и машу рукой в камеру.

Тетя Ева улыбается, шлет воздушные поцелуи. Связь на удивление отличная. И я четко слышу каждое ее слово. Мы обмениваемся пожеланиями. Я очень скучаю по тетушке, очень похожей на мою маму. На меня вдруг накатывает волна сентиментальности. И я с трудом сдерживаю слезы.

И даже не пытаюсь отстраниться, когда за спиной появляется Демьян. Я вижу его на экране телефона. Вижу, как парень искренне улыбается тете Еве и здоровается с ней.

— О, привет, Демьян! — улыбается тетушка в ответ и машет рукой. — Как твои дела? Кстати, Тадеуш доволен, что вы встречаетесь? Уверена, отцу спокойнее от того, что Талия в надежных руках!

Я замираю. Голос у Евы очень громкий, звонкий. Да и родители сидят на диване в той же комнате, где находимся мы с Демьяном. Нет даже крохотного шанса, что отец и мачеха не услышат слов Евы.

Я понимаю, что самое время возразить. Просто сказать, что тетя ошибается, а мы с Морозовым всего лишь сводные брат и сестра.

Но я смотрю поверх телефона на изменившееся лицо отца. Руки Демьяна ложатся на мои плечи. И это самое явное подтверждение тому, что мы с Морозовым действительно пара.

— Встречаетесь? — эхом рокочет отец, хмурится и сверлит Демьяна тяжелым взглядом через прищур. — Какого хрена, Демьян?! Какого черта?! Решил гарантии получить? Думаешь, если ты с моей дочкой, то… Я же обещал! Сказал, что дам денег на твой чертов старт-ап!

— Ты сейчас о чем, папа? — теряюсь я, а руки Морозова сжимают мои плечи сильнее, когда я пытаюсь развернуться и посмотреть любимому человеку в глаза.

— Демьяну нужны деньги на развитие собственного бизнеса. Он попросил их у меня, — отвечает отец.

— Это обычный банковский кредит. Я все выплачу через три года, до копейки! — возражает Морозов. — И мой бизнес никак не связан с Талией.

— Серьезно? — злится папа. — Скажи еще, что ты безвозмездно присматривал за Талией, пока мы были в путешествии!

— Так, стойте! Давайте спокойно поговорим! — предлагает мачеха.

— Я не трогал тот счет, Тадеуш! — рубит Морозов, а мне удается сбросить его ладони и повернуться.

— Это правда? Ты взял деньги у моего отца за то, что нянчился со мной? — требую я ответа.

— Талия, малыш, все не так…, — начинает Демьян. — Вернее, все было так. Но потом изменилось. Мне нужны были деньги, но… Черт, девочка, давай поговорим наедине!

— О чем? — смеюсь я, но смех выходит совсем не веселым.

У меня в груди разрастается дыра размером с космос. Кажется, что во мне умирает что-то важное, что-то нужное мне, волшебное, хрупкое. Это что-то рассыпается острыми, колючими осколками, раня меня, вспарывая все внутренности, включая сердце.

— Ты такой же, как Олег, или Леон, да? Вопрос только в цене и в количестве денег, которые заплатит мой отец, — роняю я и пячусь подальше от Морозова.

Я не хочу, чтобы он касался меня. Не хочу слушать его объяснения. Не хочу видеть его.

Я убегаю в комнату, хлопаю дверью, прижимаюсь к ней спиной. Понимаю, каждая мелочь здесь кричит о том, что это наша общая с Демьяном спальня.

А я не хочу ничего общего с ним.

Закрыв глаза, я плачу. Горячие слезы ручьем льются по щекам. Мне больно и обидно.