Хулиган. Его тихоня - Эла Герс
Потом я вспомнила, как он выглядел, когда смеялся, и мое сердце болезненно сжалось.
Леша улыбался довольно редко, но всякий раз, когда он улыбался, он был просто великолепен. Но его смеющееся лицо было еще прекраснее. Несмотря на свое унижение, я не могла не смотреть на него, настолько была ошеломлена тем, что видела.
Честное слово, все, о чем я могла тогда думать — как бы я хотела влюбиться в него.
Но когда он не перестал смеяться, я начала жалеть, что не была способна на убийство.
Я вздохнула и стала надеяться, что сегодня Леша будет со мной любезен, но этого слова, очевидно, не было в его словарном запасе. Когда он заехал за мной, то продолжал улыбаться. И хотя от этого зрелища у меня подкосились колени, мне все равно хотелось пнуть его да побольнее.
Весь день я пыталась заставить его молчать. Я знала, что это не сработает, потому что, во-первых, я всегда вела себя тихо рядом с ним, а во-вторых, он был не из тех, кем можно было командовать. Леша знал, что раздражал меня, и, казалось, он этим наслаждался. Я старалась не позволять ему действовать мне на нервы, но он уже всерьез истощил мое терпение.
— У меня есть для тебя подарок, — услышала я его слова и моя спина напряглась от смеха, прозвучавшего в его тоне.
Я повернулась, чтобы посмотреть на него, когда он положил между нами бумажный пакет. Его губы при этом подозрительно подрагивали.
— Что это? — спросила я, уставившись на пакет.
Леша наклонил голову, призывно улыбнулся и сказал:
— Открой и посмотри.
Я бросила на него настороженный взгляд, прежде чем сделать то, что он сказал. Я открыла пакет, заглянула внутрь, и тут же мои глаза расширились, а дыхание застряло в горле.
Боже, Боже, Боже!
Это была книга. И какая! “Право на спящую красавицу”! Это был эротический роман, первый из трилогии, печально известный своей жесткой порнографией и БДСМ всех мастей, по сравнению с которым "Пятьдесят оттенков серого" покажутся милой диснеевской сказкой.
Учитывая тот факт, что я прочитала два эротических романа в качестве эксперимента, чтобы узнать, нравится ли мне такое. А затем пришла к выводу, что все таки нет, мне больше не хотелось читать такого рода книги когда-либо еще.
Я глубоко втянула воздух, крепче прижимая пакет к груди.
— Леш, — застонала я на выдохе.
— Что? — его лицо было бесстрастным и холодным, но в серебристо-серых глазах читался озорной блеск. — Я увидел ее в книжном магазине и сразу же подумал о тебе.
Я ничего не ответила, но сердито уставилась на него. Как он мог быть таким несносным со мной?
— Ты что, злишься на меня? — он нахмурил брови, глядя на меня в ответ, а я лишь отвернулась, гордо вскину подбородок. — Ну и? Я жду.
— Чего? — пришлось вновь обернуться на него.
— Разве ты не собираешься поблагодарить меня?
Я вздохнула, а потом вымученно сказала:
— Спасибо.
Он наклонил голову, в его глазах отразилось веселье, и у меня зачесалась рука дать ему смачную пощечину.
— За что спасибо?
Он действительно наслаждался моими мучениями.
— Спасибо за… — мой голос звучал сдавленно, поэтому я сглотнула и начала заново: — Спасибо за книгу. А теперь, позволь мне просто убрать ее…
Он наклонился еще ближе ко мне, и я подавила вздох.
— Я хочу, чтобы ты мне ее прочитала.
Я уставилась на него, разинув рот и вытаращив глаза. Ни за что на свете!
— Ты ведь прочтешь мне ее, правда? — продолжил настаивать он.
— Ты издеваешься надо мной?! — выпалила я. — Мне даже не нравится…
Я закрыла рот, когда его глаза сузились, а челюсть сжалась.
— Знаешь, я не из тех, кто дарит подарки просто так и кому попало, — сказал он и я вздрогнула. — И если ты так отреагировала на мой подарок, то, наверное, мне, блять, больше не стоит тебе что-либо дарить.
Я хотела сказать Леше, что его подарок предназначался для того, чтобы смутить меня, а не для того, чтобы сделать счастливой, как положено подаркам, но гнев, исходивший от него, заставил мои плечи опуститься в знак поражения.
— Прости, — прошептала я, пытаясь успокоить его.
— Ты это сейчас серьезно?! — спросил он все тем же жестким тоном.
— Да, — без сомнения ответила я. — Мне правда жаль.
— Это мало что меняет, — заявил он, по-прежнему оставаясь рассерженным.
Он отвернулся от меня и я начала паниковать. Разъяренный Леша был вреден для моего здоровья, главным образом потому, что я не хотел лишаться собственной жизни.
Я нерешительно положила руку ему на плечо, но он отмахнулся от нее. Тогда я подвинула свой стул, чтобы оказаться ближе к нему, но он отодвинулся следом.
Он молча продолжил есть, в то время как мое сердце бешено колотилось от чувства вины.
Затем мой взгляд остановился на пакете с книгой, лежащей у меня на коленях. Я прикусила губу, когда мне в голову пришла нелепая идея.
Ладно, что ж…
“Взобравшись на Спящую Красавицу, Принц раздвинул ей ноги, впился пальцами в рыхлые белые бедра. Потом, стиснув в руке одну грудь, вошел в Красавицу.
Приподнял ее навстречу себе, прижался губами к ее губам. Нарушил ее невинность, языком проник ей в рот и грубо ущипнул за грудь.
Принц жадно посасывал губы Красавицы, словно забирая себе ее жизнь. Когда в нее ударила струя его…”
Книгу резко вырвали из моих рук. Я моргнула и подняла глаза на Лешу, который хмуро смотрел на меня.
— Что? — спросила я.
— Какого хрена ты ее читаешь? — потребовал он ответа.
— Ты сказал, что хочешь, чтобы я ее прочитала. Я просто пыталась выразить свою признательность за подарок, который ты мне сделал. Но если ты так отреагировал на мою признательность, то, наверное, мне больше не стоит тебя за что-либо благодарить.
На лице Леши отразилось искреннее удивление от моей дерзости. Я прикусила губу, чтобы сдержать грозящую вырваться наружу улыбку.
— Теперь ты издеваешься надо мной?!
Все веселье улетучилось, когда я мгновенно вспомнила, кто такой Орлов.
Как я могла забыть?
И, кажется, теперь он собирался устроить мне настоящий ад за мою выходку.
— Нет, — ответила я.
Он наклонился, положил руку мне на затылок и притянул к себе.
— Что ты…?! — только и успела вымолвить я, прежде чем он поцеловал меня, крепко и влажно.
Когда его губы отпустили мои, его рука исчезла, и он, как ни в чем не бывало, вернулся к еде, снова удостаивая меня смущению перед другими
