Где же ты, счастье… - Ольга Ивановна Маслюкова
— Пошли домой!
Джейк радостно замахал хвостом и последовал за ней. Они вошли в дом, и пес после того, как Зорина вытерла ему лапы, направился к миске с едой.
В это время раздался телефонный звонок, она оставила собаку и поторопилась взять трубку.
— Аня, доброе утро! Сегодня же выходной, почему звонишь так рано? Обычно в выходные ты долго спишь.
— Я проснулась давно, — ответила подруга. — Не спится. Посмотрела, уже восемь часов есть, вот и решила позвонить тебе. Не разбудила?
— Нет. Я уже Джейка привела.
— Мне нужно с тобой поговорить. Давай встретимся.
— Анечка, я только об этом подумала. Приезжай ко мне. Погода сегодня для прогулок отвратительная.
— Хорошо. Скоро буду.
— К нам гости? — спросила Марта.
— Да, Аня приедет. Я так рада.
— Вот и хорошо. Я вам что-нибудь вкусненькое приготовлю.
Глава 9
После похорон матери Дмитрий Федорович с Викторией вернулись в Новороссийск в воскресенье. Жили они в курортном поселке городского типа, в шикарном трехэтажном особняке, купленном пять лет назад. Дмитрий Федорович давно мечтал жить возле моря и дышать целебным воздухом, наполненным фитонцидами моря и можжевеловых рощ, к тому же в их районе были источники минеральной воды. Он мечтал, чтобы дочь приезжала к нему отдыхать, но она до сих пор не навестила его. Зорина предпочитала другие моря, и отцу приходилось соглашаться с ее выбором. Хотя именно здесь бизнесмены с большими деньгами строили виллы у моря. Рядом с каждым строением были бассейн, сад, лужайка с гольфом, винные погреба и даже конюшни. Дмитрию Федоровичу на пятидесятилетие друзья-кавказцы подарили жеребца, которого все очень любили. Дмитрий холил коня, по выходным водил на лужайку, где тот резвился на воле. Особняк располагался на возвышенности, оттуда как на ладони было видно Черное море. По пологому спуску можно было спуститься на пляж, позагорать и искупаться в теплой соленой воде.
Едва переступив порог дома, Виктория бросила на диван сумочку и закружилась, вальсируя, по паркетному полу. Муж уже давно не видел жену в таком приподнятом настроении.
— Дорогой, наконец-то я освободилась от цепей! — приблизившись к нему в очередном па, нараспев произнесла она.
— Не понял. Какие цепи? — оторопел мужчина и выпустил ручку чемодана.
Вика остановилась и пристально посмотрела мужу в глаза. Он заметил, что в ее взгляде мелькнули уничижительные искорки.
— Цепи, дорогой, — это твоя мать.
— Ты с ума сошла! Сказать такое после похорон может только очень жестокий человек. Как бы ни было, она моя мать. Еще не прошло и сорока дней, а ты ведешь себя, как будто ничего не произошло. Более того, в твоих глазах неподдельная радость…
— Это я-то жестокий человек? Да я, милый мой, самая терпеливая женщина на свете. Столько лет не говорила плохого слова про твою матушку, — наступала Виктория. — Надеюсь, теперь ты будешь согласовывать свои решения только со мной. И отпуск тоже проводить!
— Почему? А Зорина? Я делил свой отпуск поровну, чтобы съездить с тобой и с дочерью. Думал, ты была довольна. Ведь другую половину ты могла провести, уделив время лишь себе, или побыть с подругами. Я не препятствовал ни тому, ни другому.
— Это я так, а хотела сказать о другом. Дочь твоя уже взрослая, хватит ее опекать. Ты ей все предоставил: фирму, должность, дом и счет в банке. А я? Кто я тебе? При жизни твоя мать готова была растерзать меня. О, как же я ее боялась и ненавидела! — Виктория закатила глаза и молитвенно сложила руки. Потом взмахнула искусственными ресницами и бросила на мужа вопросительный взгляд.
— Как ты думаешь, это нормально?
— Что с тобой? Я никогда не видел тебя такой… — недоумевал Дмитрий Федорович. — Давай отдохнем с дороги, а потом поговорим.
Он хотел откатить чемодан в кладовую, но Виктория остановила его новым вопросом. Ей явно хотелось сразу поставить точки над «i».
— Какую же?
— Разъяренную, злую, — отмахнулся он.
— Ах, это я злая? — вспыхнула женщина. — Просто меня распирает высказать тебе все и порадоваться душевной свободе. Я безмерно боялась твою мать-колдунью. Боялась, что она подсунет какую-нибудь отраву или умертвит меня какими-то другими своими штучками… — сделав небольшую паузу, уже более спокойно добавила Вика: — Как твою Настю… — выпалила она и виновато посмотрела на мужа, закусив нижнюю губу.
— Замолчи! Не смей касаться памяти Насти! — повысил голос Дмитрий Федорович и укоризненно посмотрел на жену, будто она задела в его душе самое сокровенное.
— Вот видишь, ты околдован ею! Ты спишь со мной, а представляешь Настю. Может, теперь колдовство твоей матери ушло вместе с ней и ее чары больше никогда не помешают нам. Может, ты наконец женишься на мне?
— Ты точно сошла с ума, — раздосадовано опустился в кресло Дмитрий Федорович. Он потер виски, стараясь массажем успокоить внезапно нахлынувшую головную боль. Ему надо было во что бы то ни стало расслабиться, снять напряжение, как он делал это после тяжелых совещаний, деловых встреч. Он чувствовал, как пульсирует кровь в висках, становится трудно дышать.
— Ты даже представить себе не можешь, — продолжала Виктория, не в силах остановиться и не замечая, что мужу плохо, — что накопилось у меня в душе. Ты никогда не замечал? Еле дождалась, когда мы приедем домой и я смогу быть сама собой! Боже, и как я все это вынесла? — вскрикнула она. — Но теперь все закончилось! Теперь твоей мамы нет! Ты освободился от цепей, которыми был скован все эти пять лет с тех пор, как мы стали жить вместе.
— Ничего не понимаю. Да прекрати же наконец… И вообще, это ты или в тебя вселился бес?
— Вот-вот, о бесах тоже нужно поговорить.
— Какое-то сумасшествие…
— Нет, это ты сошел с ума. Более двадцати лет прошло, как Настя умерла, а ты приезжаешь в дом своей матери, часами сидишь в кабинете и смотришь, смотришь на ее портрет. Разве это не сумасшествие?
— Прекрати, говорю тебе!
— Может, и твоя доченька — колдунья? Больше не хочу ее видеть!
— Это уже слишком! — Дмитрий Федорович поднялся и хотел было уйти, но Виктория все продолжала говорить. Он остановился, бросил осуждающий взгляд на нее и добавил: — Очень жалею, что рассказал тебе нашу семейную историю. Ты оказалась не из тех, кому можно доверять тайны.
— А ты вспомни, как твоя матушка встретила меня! Думаешь, я забыла? Но теперь наконец-то я освободилась от ее злых чар. Только бы твоя доченька не продолжила колдовать. Она ведь всю жизнь рядом с ней, и кто
