Дикарка для Хулигана - Настя Мирная
Забиваю лёгкие кислородом до отказа и веду пальцем по экрану, набирая номер. Когда на том конце раздаётся сиплый и будто сорванный и уставший голос, слова застревают в горле.
— Зачем ты звонишь, Ди? Ничем хорошим это не кончится. Я же просил тебя удалить номер.
С треском выпускаю весь воздух и выбиваю:
— Мне пришлось позвонить Андрею, чтобы он помог решить проблему с Деном, потому что тот собирается писать заявление на тебя.
— Не лезь в это. Пусть пишет.
— Но, Егор…
— Блядь, Дикарка, не лезь! — рявкает, а потом добивает уже еле слышно. — Если я окажусь за решёткой, то хоть проблем меньше будет.
Сердце замирает при этих словах, сжимаясь до размеров болезненного комочка. Стука нет. Кровь в венах превращается в острые кристаллы плазмы, царапая, продирая, убивая. Я даже забываю о необходимости дышать. Проталкиваю ещё один ком и сиплю вполголоса:
— Ты не животное, чтобы сидеть в клетке.
— Я намного хуже, Ди. Сколько раз мне ещё придётся повторить, чтобы ты держалась от меня как можно дальше? Если напишет заяву, то хер с ним. Я сам виноват. — отсекает хрипло.
Судя по звуку, затягивается дымом, выпускает и молчит. Я тоже. Потому что понимаю, что не смогу убедить его в том, что не боюсь его и что его вины в случившемся нет.
— Егор, ты защищал меня. — шуршу так тихо, что сама себя не слышу.
— Ага, защищал. Нехер было мне в это лезть, раз ты сама на него набросилась. А я, судя по всему, вам помешал. Соррян, тупанул. — бросает с нескрываемой иронией.
Значит, он всё видел? Тогда почему не вмешался сразу? Чего ждал? А что если?..
— Мы с Денисом только друзья. Были. — добавляю спешно, потому что после случившегося о дружбе можно забыть.
Если бы не необходимость помочь Северову, то я как минимум бросила бы этого козла истекать кровью на улице, а не лебезила перед ним.
— Хах… — толкает со смешком. — Не объясняйся, Дикарка. Мне похую, что у вас там происходит. Дружба… Любовь… Трах… Это ваше дело. Если ты не заметила, то я тоже не один повеселиться пришёл.
Ноги будто в вату превращаются. Чтобы не упасть, облокачиваюсь на стеклянную дверь. Схлопываю веки, но это не останавливает обжигающие кислотные капли, катящиеся по щекам. Сдерживая непрошенный всхлип, вгрызаюсь зубами в кулак. Сердечная мышца опять отказывается от нормальной работы, то замирая, то выдавая сбитые корявые удары с долгими перерывами.
— Я поняла, Егор. — разрезаю скрипучим голосом в попытке перекрыть шквал болезненных вибраций в груди. — Соррянчик, что беспокоилась о тебе.
— Расслабься, Дикарка. — отбивает со смешком. — Не парься. Удачи тебе.
Несколько коротких гудков и тишина на том конце трубки, прерываемая только монотонным стуком дождевых капель и моим влажным, сбитым, нестабильным дыханием.
Больно, да, но я не заплачу. Это его выбор, а значит, я просто должна принять его и смириться с тем, что нихрена у нас не выйдет. Не знаю, на что я вообще надеялась. Просто после случившегося в клубе и на улице, я подумала, что он тоже не забыл меня. Что всё ещё чувствует тоже самое, что и я. Дура, знаю. Наивная, глупая, беспросветная дура с розовыми мечтами.
Толкаю в лёгкие воздух. Растираю ладонями лицо. Убираю рассыпавшиеся волосы на спину. Поднимаю голову и возвращаюсь в здание.
Для отвода глаз покупаю в автомате бутылку воды. Захожу в туалет и умываюсь. Недовольно морщусь, глядя на своё отражение. Я, конечно, регулярно ходила в синяках, но вот следы зубов… Надеялась, что не такой уж глубокий и заметный этот укус. Надеюсь, что Макс и Ник ничего не поймут. Плевать мне на всё, что наговорил Гора, я не хочу, чтобы ему влетело из-за меня. То, что он разбил мне сердце, не отменяет того, что он он спас меня от насилия. Да и чувств моих тоже не отменяет, как бы паршиво при этом не было.
Я сильная. Я справлюсь. И не из такого выкарабкивалась.
Поднимаясь на этаж, сразу замечаю, что все братья в сборе.
— Вы чего здесь торчите? — выбиваю, подходя ближе. Парни все как один смотрят на меня. Младшие с беспокойством. Старший со сдерживаемой злостью. — Порешал с Деном?
— Порешал. В полицию он не пойдёт. К тебе тоже больше не приблизится. Поехали домой. — обращается ко всем, но взгляд опять держит на мне.
Видимо, эта гнида рассказала ему больше, чем я готова была признать.
Шумно вздохнув, плетусь следом за всеми, нервными глотками поглощая содержимое бутылки, пока Тима не выдёргивает её у меня из рук.
— Я вообще-то просил и мне купить. — долбит с улыбкой.
Выдавливаю из себя ответную, но даже представлять не хочу, что из этого получается, потому что внутри я будто заживо сгораю. Плавлюсь. Тлею. Умираю.
— Видок у тебя, братишка, что надо. — угорает Никитос, закидывая руку мне на плечо.
— Что же ты сама этому уроду не наваляла как следует? Чтобы в жизни больше желания не возникло к кому-то приставать. — подбивает Макс, закидывая руку с другой стороны.
— Соррянчик, братишки, но я не Рембо. Растерялась.
— Вовремя Гора подвалил.
Сжимается всё внутри. Сердце скулит и растекается кровью, заполняя нутро. Встречаясь с пожаром, кровь превращается в горючее. До предельных температур вскипает желание закричать, чтобы выплеснуть обиду, но сжимая кулаки, сдерживаюсь. Продолжая искусственно улыбаться, никому не позволяю увидеть маленькую девочку, которая рыдает, забившись в самый тёмный угол. Ту девочку, которую Егор смог рассмотреть с самого начала. Ту, которой не должно быть, потому что иначе я просто не справлюсь.
— Тимоха, езжай с Максом и Ником. — командует Андрей. — Даня, со мной.
Как бы мне ни хотелось сейчас сбежать от него, чтобы не разговаривать о том, что происходит между мной и Егором, спорить даже не начинаю. Занимаю переднее пассажирское сидение.
Машина близнецов сразу вырывается
