Обновлённая любовь (ЛП) - Ашер Лорен

— О. Проехали.

Он издает горловой звук.

— Не заставляй меня прибегать к крайним мерам, чтобы выудить из тебя информацию.

Я усмехаюсь.

— Ничто из того, что ты скажешь или сделаешь, не заставит меня открыться тебе об этой части моей жизни.

— Хочешь поспорить?

Забавно, как два слова могут открыть шлюз воспоминаний, которые я прогоняла. Мы с Джулианом провели годы, заключая пари, начиная с денег и заканчивая правами на хвастовство.

У Джулиана звонит телефон. Он смотрит на экран и ругается про себя.

— Мне нужно ответить.

Я отмахиваюсь от него.

— Без проблем. Я могу сама закончить осмотр последней комнаты и запереть ее после этого.

— Ты уверена?

Я киваю, борясь с сухостью в горле.

— Да.

Он игнорирует надоедливый рингтон.

— Я передам Сэму твои данные, и он сможет координировать встречи.

— Ты позволишь мне разговаривать с твоим помощником после прошлого звонка?

— Конечно. Я заставил его подписать новый контракт с хорошим повышением в зарплате и обещанием никогда не работать на тебя, пока он жив.

— Меня бесит, что ты всегда на шаг впереди меня.

Он смеется второй раз за сегодня, сбивая меня с толку.

— Не зря же я всегда надирал тебе задницу в шахматы.

Я отмахиваюсь от него, и он прощается с улыбкой на лице, которая остается со мной еще долго после его ухода.

Глава 14

Далия

Хотя я планировала отправиться домой после того, как закончу с последней спальней, я быстро изменила свое решение, как только обнаружила лестницу, ведущую на чердак.

Я люблю исследовать чердаки, хотя не многие это понимают, поскольку они имеют дурную репутацию жутких мест, полных привидений. Есть что-то особенное в том, чтобы ценить историю дома, будь то старые дневники, письма к любимому человеку или выброшенный сундук, полный мирских сокровищ.

— Ух-ты! — я смотрю в круглое окно, выходящее на долину и озеро за ее пределами. Размеры чердака просто невероятны: при желании здесь можно было бы сделать целую квартиру для свекрови.

Деревянные доски скрипят под ногами, пока я обыскиваю все углы и щели в поисках чего-нибудь стоящего. К сожалению, ничего ценного я не нашла.

— Хм… — я поворачиваюсь кругом. Обычно я нахожу хоть что-нибудь – даже случайный журнал или забытый рождественский подарок, который пылится без дела.

Громкий звонок моего мобильного телефона эхом отражается от высокого потолка. На светящемся экране показалась фотография Джулиана, держащего в руках свой приз «Второй лучший» в день окончания школы, и его прозвище, набранное жирным шрифтом.

Я провожу большим пальцем по экрану и отвечаю.

— Джулиан.

— Ты заперла комнату? — спрашивает он, в то время как на заднем плане закрывается дверь.

Я фыркнула.

— Ты не можешь доверить мне даже это, верно?

Нетрудно представить, как он хмурится, отвечая:

— Вы, Муньосы, не удосуживаетесь запирать на ночь свою входную дверь, так что прости меня, что я такой недоверчивый.

— Я запираю двери еще с колледжа, так что не бойся. Я так и сделаю, когда закончу.

— Ты все еще там?

— Да. Это проблема?

Его молчание длится всего секунду.

— Что ты там делаешь?

— Исследую.

— Разве это не может подождать до завтрашнего приезда Райдера?

Деревянные половицы стонут от моих шагов.

— Есть вещи, которые я люблю делать в одиночестве.

Он делает паузу.

— Например?

— Тебе это покажется глупым, — по крайней мере, так думали продюсеры, когда я таскала за собой съемочную группу во время своих поисков.

— Глупо то, что ты делаешь обо мне предположения, не спрашивая.

— М-м-м… — когда Джулиан стал таким напористым, и почему я нахожу это довольно сексуальным?

Он что-то пробурчал себе под нос, прежде чем на этот раз заговорить громче.

— Будь осторожнее.

Два маленьких слова заставили мои мысли путаться, а пульс подскочить.

Черт. Сейчас я не в состоянии справиться с чувствами. На самом деле, я хотела бы заменить свое сердце мотором, работающим на холодном кофе и красках, пока решаю свои проблемы.

Я борюсь с комом в горле.

— Когда мы начали заботиться о благополучии друг друга?

— С тех пор, как на тебя не распространяется страхование моей ответственности.

Я притворно фыркнула.

— На секунду я подумала, что у тебя есть ко мне чувства.

— Только негативные.

— Пожалуйста, остановись, пока я не упала в обморок.

Его смешок можно было бы расценить как смех.

— Шутки в сторону… — его прервал кто-то на заднем плане, назвав его имя. — Извини. Мне нужно идти.

— Ничего страшного. Мне все равно пора.

— Дал…

— Я буду осторожна. Пока! — я вешаю трубку, прежде чем Джулиан успевает продолжить то, что хотел сказать.

Оно и к лучшему. Я вздыхаю, глядя в потолок.

И моргаю.

Это…

Я протираю глаза, чтобы убедиться, что они меня не обманывают.

Сердце бешено стучит, когда я спускаюсь по лестнице в поисках стремянки, которую оставил для меня Джулиан. Дважды спотыкаясь, я чуть не потеряла равновесие, но все же справилась с этой тяжелой штуковиной и затащила ее на чердак без единой оплошности.

Я устанавливаю лестницу под деревянной балкой и поднимаюсь по ступенькам к рулонам бумаги, засунутым между двумя опорными балками.

Попались. Я тянусь и хватаю их, прежде чем спуститься по первым нескольким ступенькам.

Слабое щекотание в правой руке заставляет меня поднять глаза и обнаружить серого паука, ползущего к моему локтю.

— Ах! — вскрикиваю я, поскользнувшись. Вместе с пауком летят рулоны бумаги, а я делаю все возможное, чтобы удержаться на месте.

Неверное решение.

Руки машут из стороны в сторону в бесполезной попытке удержать равновесие. Я падаю, задыхаясь, и весь воздух вылетает из моих легких, когда я ударяюсь об пол левой рукой.

Я едва не теряю сознание от резкой боли, пронзившей меня. Идея перевернуться на спину, чтобы осмотреть повреждения, кажется невыполнимой, особенно когда наступает шок и тело немеет.

Нужно позвать на помощь.

Зрение затуманивается, тело дрожит, я похлопываю правой рукой по карману и только сейчас вспоминаю, что положила свой телефон на оконный карниз, прежде чем пойти за лестницей.

— Черт… — на глаза наворачиваются слезы. Тревога нарастает внутри меня, как ядерная бомба, которая вот-вот взорвется.

Пожалуйста, только без панических атак сейчас.

Мой мозг игнорирует мою просьбу, поскольку вопросы пробиваются сквозь последние крупицы моего здравомыслия.

Как мне позвать на помощь, если у меня нет телефона?

Сколько часов должно пройти, чтобы кто-нибудь заметил мое отсутствие?

Будут ли они знать, где меня искать?

С каждым вопросом, оставшимся без ответа, моя тревога возрастает. В глазах появляются черные пятна, а глубокие вдохи почти не помогают остановить панику, которая, как дикий зверь, рвется из груди.

Думай.

В том-то и дело. Я не могу думать, когда чувствую себя так. Я становлюсь заложником своих мыслей, и ничего не могу сделать, кроме как пожелать, чтобы это чувство поскорее закончилось.

Попробуй сосредоточиться.

Я начинаю делать упражнение, которому меня научила психотерапевт, но меня прерывает мой назойливый рингтон. Как, черт возьми, я могу дотянуться до этой чертовой штуки, чтобы позвать на помощь, когда я едва могу двигаться?

Думай. Думай. Думай.

— Эй, Сири. Ответь на звонок, — я копирую мамину манеру говорить с телефоном, когда ее руки заняты в магазине.

— Помоги! Я ранена и не могу добраться до телефона, чтобы позвонить кому-нибудь. Позвони Джулиану и скажи ему, что я застряла на чердаке в доме основателя. Он знает, где это, — я дважды повторяю номер, который знаю наизусть, в надежде, что Сири его поймет.