Беги, если осмелишься (СИ) - Кинг
— Не говори так.
Он берет меня за руку, тянет на себя, я теряю равновесие и чтобы не упасть упираюсь рукой в его грудь.
— Не надо. Если я пришла с тобой это не значит, что я даю согласие на обжимания, — отстраняясь. От его тела исходит расслабляющее тепло. По моим рукам пробегают лёгкие мурашки.
— Если я умру, мы никогда не поцелуемся. Даже не попробуешь? — ни с того ни с сего говорит он.
— Что ты несёшь?
Представляю, как я коснусь его губ своими и после этого, господин половая инфекция разложит меня прямо на этом диване, не спрашивая. Нафиг-нафиг-нафиг. Морщась и слегка трясу головой, прогоняя жуткие мысли.
После нашего ужина меня стало клонить в сон. Голова начинает кружиться, воздух становится тяжелым, в помещении его как будто стало меньше.
— Я хочу, чтобы ты в, егда была рядом, но это же глупо и странно, правда? — он говорит это, смущаясь, как будто подросток. Неужели ты произносишь, что-то подобное впервые? Ты не использовал это, чтобы склеить очередную женщину?
Хочу перевести тему, потому что мне становится неловко от монолога в моей голове.
— Какая у тебя кличка?
— С чего вдруг решила спросить?
По взгляду вижу, понял он, что я пытаюсь направить диалог в непринужденное русло.
— Просто интересно.
— Годзилла.
— Вы как-то повернуты на ящерах?
— Ну почему Годзила, что за бред? Представляю, как огромный Игнат ходит по Питеру, орет и ломает многоэтажки.
Игнат смеётся. Его теплое дыхание касается моего лица. Я от его смеха и от своих картинок в воображении подхватываю этот смех.
— Нет. Дело не в этом. Просто я раньше любил особым образом убирать людей.
Мысль, что он тоже убийца лишает желания смеяться, по спине проходит холод и меня передергивает.
— Ты замерзла?
Он куда-то вышел, мне и правда стало холодно, хотя недавно было душно, по полу потянуло прохладой. Я отправилась в прихожую и заметида, что дверь открылась, закрыв её, я вернулась обратно. Игнат принес плед и завернул меня в него. — Как ты убирал людей?
— Я рушил и поджигал их дома. Поэтому так назвали меня.
Еле сдерживаю улыбку от того образа огромного рычащего Игната в моей голове, который ходит по Невскому проспекту и давит тачки огромными ступнями.
— Ничего себе! — прячу улыбку за удивлением.
— Я должен кое-что вернуть тебе.
Удивленно вскидываю брови. Он снова куда-то уходит, но быстро возвращается, пряча что-то за спиной.
— Что вернуть?
Годзила протягивает мне мой кошелёк.
— Я точно помнила, что брала его с собой в аптеку! Спасибо.
Получается он спер мой кошелек чтобы выяснить номер телефона? Вот это прикол. Удивил-удивил.
— Зачем ты пила ту таблетку, знаешь, что она опасная?
На его лице беспокойство, будто от цикла моих месячных зависит его жизнь.
— Даже не знаю нужно ли поднимать эту тему.
— Хорошо, выбирай: или поцелуй, или рассказываешь как так получилось, что Державин отправил тебя за таблетками.
— Он не отправлял меня, я сама пошла.
— Варан хочет ребенка?
— Давай не будем больше это обсуждать?
Мужчина смотрит на меня и взглядом жжёт мою кожу.
Это резко прекращается, когда у Игната звонит телефон. Что со мной только что было?
— Слышу голос на той стороне провода.
— Годзилла, он кажется всё понял.
— Что это значит?
— Он понял, что мы водим его за нос, двойник ранен.
— Он стрелял?
— Да.
— Ладно, спасибо за информацию. Куда он собирается?
— Варан остановился в гостинице Екатеринбурга, думаю завтра поедет домой. В номере глушилки, жучки не работают.
— Никого не убивать, только ранить и самозащита. Понятно?
— Но босс!
— Я всё сказал.
— Принято.
Он вешает трубку и прижимает меня к себе двумя руками.
— Спасибо тебе.
— За что?
— Что дал такие указания.
Не ожидала, что он сдержит своё обещание. Может он рисуется передо мной, но я за это благодарна.
— Я бы звезду с неба для тебя достал, если бы ты позволила.
Улыбаюсь. Слезы бегут по щекам, Игнат протягивает салфетку.
— Маленька, не плачь.
Злюсь, что не могу пресечь его самодовольные реплики.
— Нам нужно вернуться?
— А ты хочешь?
— Так будет правильно.
— Для тебя то что произошло ничего не значит?
— Для меня такие вещи имеют значение, но я не могу так поступать с Вараном.
Беру кошелек с дивана, хочу положить его в сумочку, открываю, а из неё вылетает паспорт. Игнат поднимает его с пола.
— Хочу всё таки узнать твою фамилию.
— Да Громова я, Громова.
— Нет.
— Что нет?
— Ты больше не Громова.
— Что?
— Ты похоже теперь Державина.
Державина
— Что это за хрень?
Выхватываю паспорт и не могу поверить своим глазам.
Меня конкретно пугает такое вмешательство в мою жизнь, это романтично для фильма или сериала, но это не шутка, всё это реальность. Он зарегистрировал брак тем днём, в который уехал.
— Это ты мне скажискажи, что за хрень.
— Он говорил, что мы пойдем в ЗАГС, а потом уехал. Я думала этот вопрос пока остается открытым.
— Видимо он понял, что этот вопрос нужно закрывать быстрее. — в его голосе металл.
Я поежилась.
— Слушай, но паспорт делают неделю, как такое возможно?
— Для таких как мы сделать быстро паспорт или другие документы не проблема. Нужны связи вот и всё.
Игнат берет меня за руку, я мгновенно выдергиваю её, не хочу больше сближаться с ним, это опасно. Он очень мне нравится, не могу поверить, что жизнь столкнула меня с таким человеком.
А если он обманывает меня?
— Игнат, а ты можешь сделать мне новый паспорт?
— Конечно могу, Маргарита Доган, — улыбается, — звучит офигенно.
У меня пропадает дар речи, рот открывается и закрывается, Доган хочет коснуться губами моей щеки, но я отвешивает ему посщечину.
— Ты что вытворяешь? Хватит…
— Почему?
— Мы кажется куда-то шли?
— Скажи мнеда, я заберу тебя и никогда не дам в обиду.
Его глаза в тусклом свете стали совсем черными, затуманеными, далекими.
— Игнат, я поехала с тобой, потому что мне хотелось на волю. Мне ничего не нужно от тебя. Закроем тему.
— Ладно. Нам пора.
Глава 19. ВАРАН МОЙ МУЖ?
Вернувшись в квартиру, на меня накатывает апатия и какое-то уныние, мне хочется выбежать отсюда. Иду в душ, от моего тела и от одежды отчетливо пахнет Игнатом. Мне очень приятен этот аромат и жалко с ним расставаться. Решительность этого мужчины, откровенность и готовность участвовать в моей жизни греет душу.
Обманывает ли он меня? Возможно…Но его глаза…глаза определенно не
