Плохая девочка. 2 в 1 - Елена Сокол
– Керлинг. – Ошарашивает он. – Университетская сборная. Надеюсь, через год отобраться на олимпиаду с командой.
– Ого! – Удивляюсь я. – Это… интересный спорт. Почти как шахматы, только на льду.
– В шахматах везение не играет такой большой роли.
– Но тактика – да.
– При хорошей тактике лед позволяет тебе играть – это и есть везение. – Макс уставляется на меня в полутьме, и я перестаю улыбаться. – Мариана… – Говорит он, приближаясь.
– Да? – Замираю я.
– Тебе говорили, что ты чудесная?
– Я? – Неловко покашливаю и сглатываю. – Кх-кхм, нет.
– И у тебя красивые глаза.
– Это я знаю.
И тут Макс начинает неистово хохотать.
– Что?
Парень выпрямляется и касается моего локтя.
– Прости, не хотел тебя обидеть. Не сдержался.
– Сама виновата. – Хмурюсь я. – Просто… нужно было ответить «спасибо»? Да?
– Обычно так и делают, когда принимают комплименты.
– Ясно. В следующий раз сделаю именно так.
Мне не по себе. Парни прежде не ухаживали за мной, я их сторонилась – все свободное время посвящала уходу за мамой или учебе. И никто никогда не говорил мне наедине комплиментов. Откуда мне было знать, как правильно на них реагировать?
– Послушай. – Макс берет меня за руку. Его ладонь горячая и твердая, и по моей прохладной коже от этого прикосновения расползается тепло. – Я даже не знаю, что сказать тебе. Первый раз встречаю такую девушку.
– Какую?
Он подходит вплотную, и мне хочется отстраниться, но позади – стена.
– Умную, любознательную, настойчивую в своих целях, строящую планы. – Парень задумывается. – Серьезную.
– Да? – Спрашиваю я.
Глупее вопроса и не придумаешь.
Он кивает.
– И потрясающе красивую.
Теперь мне становится жарко.
– Ты тоже… ничего. – Брякаю я, не найдя ничего лучше, чем выдать эту идиотскую фразу.
Макс берет из моей руки стакан и ставит на столик. Теперь между нами нет препятствий.
– Ты мне очень нравишься, Мариана. – Говорит он, наклоняясь к моему лицу.
Его губы оказываются в паре сантиметров от моих. Парень словно ждет позволения, чтобы сократить это расстояние и поцеловать меня. На миг я представляю, что это действительно случится, а затем вдруг подаюсь в сторону:
– Мне нужно на воздух. Прости! – Бросив на него извиняющийся взгляд, толкаю дверь на веранду. – Я ненадолго!
Оказавшись по ту сторону двери, я сбегаю по ступеням с веранды и мчусь в сад. Сердце колотится, щеки горят. Я жадно глотаю ночную прохладу и удаляюсь все дальше в заросли акаций – туда, где меня никто не увидит, и где можно будет спокойно отдышаться.
Он что, собирался меня поцеловать? А разве не положено сначала предложить стать его девушкой? Боже, нет – я просто перечитала старомодных романов. Сейчас все гораздо проще. На самом деле, я просто волнуюсь из-за отсутствия опыта. Мне вот-вот исполнится восемнадцать, но я еще ни с кем не целовалась.
Игра в бутылочку в восьмом классе не считается – мы с одноклассником просто пару раз задели друг друга губами. Неуклюжий, детский поцелуй. А потом моя жизнь безвозвратно изменилась: заболела мама. И каждый мой день превратился в дежурство возле ее кровати.
Именно тогда я всерьез увлеклась литературой – мне казалось, что, чем больше книг я буду читать ей вслух, тем сильнее маме захочется задержаться в этом мире, и тем яростнее она будет бороться.
Но рак дерется не по правилам. Он всегда бьет там, где ты не выставил защиту. Знает все твои ходы наперед. Смеется над твоей беспомощностью.
Я останавливаюсь у раскидистого розового куста.
Запах буквально накидывает на меня невидимое лассо – не дает идти дальше, подтягивает к себе. Я беру нежный бутон пальцами, наклоняюсь и медленно вдыхаю его аромат. Он божественен. А затем негромко вскрикиваю потому, что острый шип вонзается мне в указательный палец.
– Ай!
У красивого цветка надежная защита – он ранит прежде, чем ты попытаешься его сломать.
Облизав ранку, я спешу по дорожке к дому. Нужно промыть ее и заклеить пластырем. А еще это больно – шип вошел ненадолго, но глубоко, и теперь кожу саднит.
Узкое платье мешает мне двигаться быстро, украшение на цепочке бьет в спину, да еще и каблуки – попробуй-ка пройти на них по каменной дорожке в полутьме. Задача не из легких! Особенно, когда путь освещает лишь натянутая по верхушкам деревьев гирлянда огоньков.
Я прохожу мимо прудика с экзотическими рыбками, сворачиваю к мостику, за которым большим пятном светлеет особняк Лернеров, а затем прохожу мимо беседки, увитой плющом.
Спотыкаюсь о неровный край камня и… застываю на месте, придержав подол платья.
Что…
Я узнаю его сразу.
Кай стоит возле шпалерной декорации, обвитой зеленью. Его ноги широко расставлены, веки прикрыты. А перед ним на коленях, прильнув к паху, стоит девушка. Виктория Лернер – я узнаю ее по аппликации на полупрозрачной белой блузке.
Она активно двигает головой, а Кай направляет ее движениями руки, лежащей на ее затылке.
Он замечает меня спустя буквально долю секунды, и его глаза вспыхивают внезапным удивлением.
Нет…
Девушка пытается что-то сказать, но ладонь Кая не пускает – твердым повелевающим движением он заставляет ее продолжать, властно притягивает к себе. Она пытается сопротивляться, издавая глухие нечленораздельные звуки – и это явно не стоны удовольствия. Я вижу, как ее длинные ногти беспомощно впиваются в его живот и бедро.
Какая же мерзость…
Если бы он ее просто целовал, моим естественным желанием было бы пройти мимо. Но я застала другой, гораздо более интимный процесс. Наверное, девушка встала перед ним на колени по доброй воле, и закончили бы они свои ласки уже в совсем других позах, если бы им не помешали.
Почему это вообще волнует меня? И почему вдруг так тяжело стало дышать?
Не боясь перепачкать кровью платье, я подтягиваю подол выше и убегаю оттуда. В висках колотятся лишь мысли о том, чем там занимались эти двое, и как это выглядело.
В тот день, когда мы познакомились, из его сумки выпала целая куча презервативов. Разумеется, он занимается этим постоянно. Кай – опытный. Судя по тому, как он выглядит, и вообще. Девчонки сами готовы подстилаться под него, лишь бы заполучить хоть каплю внимания.
Мне не стоит думать о нем!
Не стоит.
Я вхожу в дом и окунаюсь в клубы табачного дыма. Музыка долбит, басы отдаются в грудной клетке, звенят в ушах.
– Эй, ты одна, малышка? – Тянет ко мне потные руки какой-то небритый тип в растянутой майке кислотного цвета.
Я оглядываюсь. Макса нигде нет, а он сейчас бы пригодился.
– Улетим? – Предлагает
