Неспортивное поведение - Рэйчел Ван Дайкен
Но Кинси попросила.
И затем добавила — словно я уже не получил достаточно эмоционального дерьма — что ее папа был бы счастлив увидеть ее с кем-то.
Отлично.
Если бы он только знал, что я причинил ей боль, и не один, а два раза.
Что, вероятно, именно я был причиной того, что она была такой рассерженной, когда вернулась из Европы.
Что я был способен только на то, чтобы сделать это снова.
И что, несмотря на все это — я все еще хотел, хотел ее — возможно, потому, что когда я был с ней, она заставила меня хотеть большего.
И если это не вселяло страх, то не знаю, что вселяло.
Я потерял Эм.
Я потерял маму. Единственных двух женщин, которых я любил в своей жизни, вырвали у меня под разными обстоятельствами. Я не был уверен, что смогу такое пережить в третий раз.
Я не был уверен, что хочу хотя бы попробовать.
А такие девушки, как Кинс, словно яркие бликующие солнечные лучики, которые знали, как выломать дверь и войти, но боялись темноты — они заслуживали героя. А не эмоционально-двинутого футболиста, который скорее переспал бы с множеством других женщин, чем отдал бы свое сердце и снова бы его потерял.
Это было глупо?
Глупо.
Единственное объяснение, которое у меня было, было даже глупее.
Думаю… нет, знаю.
Мое сердце не было целым.
Так разве это было честно с моей стороны — вообще пытаться дать что-то, что даже не функционировало должным образом, девушке, у которой было самое большое сердце, которое я видел?
Это было несправедливо.
Но не делало ее менее желательной, и чертовски точно не могло погасить пламя моей похоти.
Совсем нет.
Звук передаваемых за ужином тарелок вернул меня к настоящему. В мой нынешний ад.
К ужину.
— Итак, Харли. — Паула, мама Кинси, передала ей салат. — Чем ты занимаешься, милая?
— Йогой, — хрипло сказал Джекс, вмешиваясь. — А еще она модель… что же это?.. Детской одежды?
— Упс, я подумала, что это моя курица, — сказала Харли, схватив вилку и сильно ткнув Джекса в руку.
Джекс потер руку.
— И на самом деле это спортивная одежда, о которой должен знать ваш сын, поскольку он утверждает, что спортсмен, но это еще предстоит доказать в этом сезоне, не так ли… милый?
Санчес протянул руку над столом и протянул Джексу разделочный нож с твердым одобрительным кивком.
— Итак, ребята. — Паула рассмеялась. — Думаю, что Харли дело говорит. У тебя впереди трудный год.
— Как мило… — сказал Джекс, словно давясь словами, — …модель указывает спортсмену. — Он схватил нож и начал нарезать курицу, надавливая так сильно, что один кусок полетел на мою тарелку, а затем на тарелку Кинси.
— Осторожно, милый! — сказала Паула. — Эта птица мягкая.
— Я знаю, кое-что еще, что тоже мягкое, — пробормотала Харли вполголоса.
Эмерсон подавилась вином, а Санчес потянулся к бутылке и наполнил вином пустой стакан для воды Джекса, снова одобрительно кивая ему.
Как только все наполнили свои тарелки едой, я предположил, что все пройдет мирно.
За жеванием.
За болтовней.
За кофе.
Я бы пошел домой, стукнулся бы головой о стену, принял бы холодный душ и попытался бы не мечтать о голой Кинси.
В общем, именно это я делал последние несколько месяцев, пока Кинс находилась в Европе.
Но судьба не была такой доброй.
— Итак, Миллер, — бросил Бен, ножом в левой руке указывая в мою сторону так, словно собирался его швырнуть. — Ты спишь с моей дочерью?
Джекс выплюнул вино прямо в лицо Санчеса.
Эмерсон передала ему салфетку, но уже после того как рассмеялась в нее и вытерла несколько слезинок.
Санчес выругался и вытер красное вино, а затем бросил салфетку в лицо Джекса.
— Папа… — пришлось вымолвить Кинс. Немедленно. Из-за ножа, направленного на мое сердце. — Это глупый вопрос, мы только начали встречаться!
— Угу. — Нож не сдвинулся с места. — А мы с твоей мамой были девственниками в нашу первую брачную ночь. Ты же понимаешь, что в этом случае Джекс был бы недоношенным?
Санчес наигранно ойкнул.
— Да, я бы поставила на недоношенный. Разве не это влияет на развитие мышц? — пожав плечами, сказала Харли.
Джекс застонал в свой бокал с вином, но продолжил пить, а Харли слегка взвизгнула, словно ее только что ущипнули.
— Ха-ха. — Черт, почему здесь так жарко? Я потянул за ворот своей рубашки и проглотил комок в чертовски сухом горле. — Сэр, со всем уважением, я бы никогда не… — ложь, все ложь, я видел ее сиськи! Признание было буквально на кончике моего языка, обычно я лучше действовал под таким давлением, я был тай-эндом, ради всего святого! — Я бы не вел себя так… неуважительно.
Он опустил нож.
Я выдохнул.
Он снова поднял нож.
Мой член дернулся с абсолютным ужасом вины.
— Значит, ты говоришь… что тот поцелуй, что был между вами… когда это было, Паула, два дня назад?
— Ты прав. — Она эмоционально кивнула. — Дорогой, твой язык был довольно… заметным.
— Очень заметным, — согласился он. Черт, я думал, что у этого мужика рак!? Почему он выглядел так, словно в нескольких секундах от того, чтобы меня кастрировать? — А говоришь, что ты ухаживаешь за моей маленькой девочкой.
— Сэр, да, сэр. — Я внезапно оказался в армии. Был готов умереть за короля и за страну… или просто защитить все нижние конечности от террориста ножом.
— Ох. — Он уронил нож. — Ну, что, черт возьми, с тобой не так? Ты не считаешь ее красоткой?
Джекс зарычал, засовывая кусочек мяса в рот, направляя на меня взгляд, который заставил бы обмочиться большинство мужчин.
— Она красивая, — сказал я, глядя в свою тарелку. — Одна из самых красивых девушек, которых я когда-либо видел.
Маленькие пальчики провели по моему бедру, а затем последовала и рука — я знал, что это Кинси, и схватился за ее руку, как за спасательный круг.
— Итак, она самая красивая штучка, которую ты когда-либо видел и все же… ты держишь «его» в штанах?
— Из страха, что кое-кто его оторвет. — Я указал на Джекса. — Конечно, да, в значительной степени.
Кинси фыркнула рядом со мной.
— Ну, если я чему-то и научился… — Бен снова начал нарезать мясо. — Жизнь так чертовски коротка… черт, не будь таким парнем, сынок. Тем, который позволит уйти красивой девушке. Если бы я сделал это с Паулой, то не мучился бы здесь вот с этим болваном. — Он указал на Джекса. — Или
