Гранатовые поля - Девни Перри
Она была более старой, увеличенной копией той, что была у неё в квартире в Вегасе.
Талия подошла к дивану, села на один край и сложила ноги на подушке, словно свернувшись калачиком. Как будто она готовилась к тому, что будет дальше.
Я занял противоположный конец дивана, давая ей немного пространства, опираясь локтями на колени.
— Классная толстовка.
Она посмотрела вниз, как будто забыла, какую кофту надела.
— Ты купила мне такую же, помнишь? Ты подумала, что будет мило, если мы будем ходить в одинаковом.
— Рукава были слишком короткими, поэтому ты её так и не надел.
— Нет, рукава как раз, — это была одна из двух безобидных вещей, о которых я соврал. — Я не носил её, потому что не хотел, чтобы люди думали, что я заслужил ее. Что я собираюсь в колледж.
— Что? — она наклонила голову. — Почему?
— Я едва закончил среднюю школу. Получил аттестат и знал, что никогда не выдержу ещё один урок математики или английского. Идея колледжа… это для таких, как ты. Не для меня. И когда я надевал эту толстовку, она напоминала мне обо всем, чего у меня никогда не будет. Обо всём, что я не мог дать тебе. Бедный ребенок из бедного района, чьим лучшим умением было пускать в ход кулаки. Парень, которому повезло иметь двадцать баксов в кармане и который знал, что никогда не сможет подарить тебе весь мир.
Она подтянула колени к груди.
— Мне никогда не был нужен мир.
— Но я все равно хотел подарить его тебе.
Тогда я был одержим материальными благами. Определял успех деньгами и статусом. Всем тем, чего не было у моих родителей, к их большому огорчению. Они обижались друг на друга из-за того, что у них этого не было.
Если бы я мог вернуться в прошлое, я бы надрал себе задницу.
Талии не нужны были ни машины, ни шикарные дома. Все, что ей было нужно, это засыпать в моих объятиях каждую ночь и просыпаться рядом с моим лицом каждое утро.
— Ты не часто рассказывал о своем детстве, — сказала она.
— Нет.
И я познакомил ее со своей семьей только один раз. На обеде, а не на ужине, стараясь сделать это как можно более коротким мероприятием.
В то время как она всегда говорила о своей семье, я избегал этой темы любой ценой. Как будто мы поменялись местами. Она рассказывала мне все, но не делилась обо мне в противоположном направлении. А я рассказывал всем о ней, но ничего не рассказывал ей о них.
— У нас не было много денег, когда я был ребенком, — сказал я. — Папа работал в шиномонтажной мастерской, менял шины и латал дыры. Мама работала барменшой в спортивном баре около Лас-Вегас-Стрип[7]. В совокупности у них была приличная зарплата, только домой они обычно приходили с половиной, потому что остальное оставляли в казино.
— У них были проблемы с азартными играми? Я и понятия не имела.
— Это не то, о чем я любил говорить. Из-за этого у моих родителей было много проблем. Они постоянно ссорились. Злились, когда один проигрывал слишком много. А потом наоборот.
— Мне жаль.
Я пожал плечами.
— Они такие, какие есть.
Ни один из моих родителей не изменится. Я смирился с этим. И в эти дни, вместо того чтобы злиться друг на друга, они часто злились и на меня. Они обижались на меня за мое богатство, потому что я не делился с ними, не так, как они хотели.
Каждый раз, когда я давал им деньги, они спускали их за несколько недель. Две машины, которые я купил для отца, были проданы за наличные. То же самое было и с драгоценностями, которые я подарил маме.
Я слишком много работал, чтобы они просаживали мои деньги. Поэтому я купил им дом, который был оформлен на мое имя, чтобы его нельзя было продать. На дни рождения и Рождество они получали хорошие подарки, будущее которых меня не интересовало.
— Пока я рос, наш дом не был мирным местом, — сказал я Талии. — Обычной громкостью был крик. Думаю, именно поэтому я стал драться. Это была отдушина. Способ заглушить шум. В школе у меня был друг, который начал заниматься боксом, и однажды он привел меня в «У Энджела».
Тренажерный зал «У Энджела» принадлежал Арло Энджелу. Он был моим спасителем на том этапе моей жизни. Он взял меня под свое крыло и тренировал меня лично в течение многих лет. Наверное, потому что он видел природный талант и чертову уйму сдерживаемой агрессии.
— Я не уважал своего отца, — сказал я Талии. — Не слушал свою мать. Но Арло… он был моим героем. Он взял озлобленного ребенка и дал ему будущее. Он сказал мне, что я могу стать великим, и я боролся, чтобы стать таким. Мне это было нужно. Мне нужен был кто-то, кто верил в меня. Мне нужно было за что бороться. И слишком долго одобрение Арло было источником моей мотивации.
— Это можно понять, — сказала она. — Он харизматичный человек.
— Был, — поправил я. — Он умер в ноябре. Сердечный приступ.
Талия ахнула.
— О, я и понятия не имела. Мне так жаль.
— А мне нет. С Арло многое случилось. И ничего из этого не было хорошим.
— Что ты имеешь в виду? Ты любил его.
Я выдохнул. Рассказывать эту часть истории всегда было непросто. Возможно, поэтому я поделился ею только с Джаспером.
— Я перестал драться из-за Арло, когда встретил тебя.
— А? — её брови сошлись вместе. — Я не понимаю. Ты дрался в его спортзале.
— Он не был мотивацией. Не основной её частью. Сначала я дрался, потому что мне нужна была отдушина. Потом, чтобы он гордился мной. Затем я встретил тебя. Дело было уже не во мне, а в тебе. У меня не было образования. Я не надеялся стать адвокатом, банкиром или бизнесменом. Мой талант был на ринге. Поэтому я боролся за победу, потому что победа означала самую яркую улыбку на твоем лице. Это означало слышать, как ты аплодируешь моему имени. И это означало деньги.
Всё свелось к деньгам. Глупец, каким я был, думал, что деньги имеют значение.
— Ты говорила о своей семье. Их бизнесе. Ранчо. Отеле. Я знал, что у
