Sos! Мой босс кровосос! (СИ) - Юнина Наталья
— Не поняла. А где еда? — а вот сейчас, когда смотрю на удивленное выражение лица Снежаны, мне уже хочется открыто ржать. Она возмущена. Прям до слез.
— Понятия не имею. Я не медик, но, скорее всего, она еще не успела добраться до кишечника. Значит, в моем желудке.
— Вы…все съели?!
— Не все. Там крошки от булки остались. Можешь доесть.
— И шкурки от сосисок.
— Да, можешь пососать. Шкурки. Воду я тоже оставил, чтобы крошки запила.
— И зачем вы это сделали?
— Есть захотел. Тебе фигуру надо беречь, замуж еще не вышла.
— Было бы что беречь, — бурчит себе под нос, не зная куда себя деть от злости.
— Не благодари.
Она обиженно отворачивается от меня и вновь тянется к пакету. Достает оттуда маленький тюбик и выдавливает на палец содержимое. Неосознанно задерживаю взгляд на ее губах. Она подносит к ним палец и размазывает то ли крем, то ли бальзам по нижней губе. Запахло чем-то сладким, напоминающим карамель. Ловлю себя на мысли, что хочу слизать эту наверняка липкую хрень с ее губ, или просто поцеловать. Вообще не любитель этого. Напротив. Наваждение какое-то, но я реально хочу это сделать. И сделал бы, если бы на плед, аккурат между нами, не прилетел мяч.
Синхронно переводим взгляд в сторону, откуда прилетел мяч. А вот и дебильная парочка, примкнувшая к упертому деду. Кидаю мяч в их сторону, дабы не вздумали сюда подходить и не портить мне своим изможденным видом настроение.
— Я думала, здесь никто не бывает.
— Это одни из упоротых, кто не хочет продавать свой участок. Кстати, с этой парочкой будешь договариваться ты.
— Почему я?
— Потому что они аскеты.
— Кто?
— Ебанутые. А ты тоже с особенностями. После «курочки рябы» и «кота в сапогах», вы найдете общий язык.
— Вас я бы тоже нормальным не назвала. Вот вы и ведите с ними переговоры.
— Бегу и падаю. Можешь прям сейчас начинать их обрабатывать.
— Они что… того?
— Что того?
— Ну это оба мужчины. Они вместе?
— Нет. Это как бы муж и жена. Просто там сложно понять, кто из них Леша, а кто Маша. Учитывая, что эти полудурки жрут только то, что дает природа и отказываются от всего, что дает цивилизация, неудивительно, что у Маши нет ни жопы, ни сисек. На одной природной траве последние не нарастишь. То ли дело у тебя. С мужиком не перепутаешь.
— Спасибо за комплимент.
— Это был не он.
Я хотел продолжения нашей беседы, но точно не того, что Снежана вздумает встать и направиться к этим долбанутым прямо сейчас. Понятия не имею, о чем они говорят, но болтают они долго. Так, что это начинает раздражать. Уже издалека вижу, что она берет на руки их ребенка. И когда эти ненормальные заходят в воду, я понимаю, что она направляется с ним сюда. Этого мне еще не хватало.
Ребенку около года, а эти имбецилы до сих пор не удосужились купить коляску. Раздражение накатывает волной, как только Снежана усаживает лепечущего ребенка на плед и тут же быстро размещается рядом. Берет его к себе на руки и принимается играть с ним.
— Выглядят они, конечно, странно, но люди они неплохие. А какой у них вкусный малыш. Прям булочка, — улыбаясь произносит она.
А малой не дурной, в отличие от родителей. Знает, куда надо тянуть руки. Нет, ребенок, молока там нет. Но это не мешает ему жамкать ее грудь.
Еще недавно я веселился от Снежаниных слов. Сейчас же, помимо раздражения от созерцания этой картинки, во мне поднимается злость и неуемное желание напиться.
Подцепив футболку, резко поднимаюсь с пледа и, не смотря на Снежану, зло бросаю:
— Чтобы через два часа была дома.
* * *Вот же козел. Судя по тому, что Кротов, по словам Влада, уехал сразу, как только вернулся с пляжа, я могла не только провести время на море сколько угодно, но и наладить контакт с парочкой аскетов. Но нет же, надо изгадить все. Еще и еду мою сожрал. А аппетит после купания просто неуемный.
К пяти часам недалеко от дома появилась техника, явно предназначенная для рубки леса. И если еще недавно мне казалось, что Кротов не решится здесь что-то строить, то сейчас сомнения отпали. По словам Влада, сделано это сейчас больше показательно. Для тех, кто не хочет продавать свои участки. Ежедневый шум кого хочет доведет. Что-то в этом определенно есть.
Уборку в бане заканчиваю только в девять вечера. А в десять я вырубаюсь спать.
Вздрагиваю от стука. Включаю свет и начинаю прислушиваться. И снова пугаюсь, когда в окно что-то прилетает. Подхожу к нему и аккуратно выглядываю. Кротов стоит внизу и подсвечивает себя телефоном. Вот же придурок. Открываю окно, когда понимаю, что он хочет мне что-то сказать.
— Я на тебя все шишки потратил. Дуй сюда, мандаежка.
— Вы ненормальный?
— Да. Спускайся ко мне.
— Нет! Спокойной ночи.
— Да, — я не успеваю закрыть окно, как в меня прилетает мандарин. — Считаю до пяти. Если не спустишься, я сам тебя спущу.
Да пошел ты. Задрал уже. Закрываю окно и перевожу взгляд на мандарин. Ну вот, где он их сейчас достал? И для чего? Паршивец. Не спущусь!
Мысленно считаю про себя, и сама не понимаю, чего жду. Но от стука в дверь уже не вздрагиваю.
— Пять секунд прошли. Выходи.
— Зачем?
— Я тебе кое-что покажу. Тебе понравится, обещаю.
Бред какой-то. Нехотя открываю дверь и стоит мне взглянуть на Кротова, по блестящим глазам сразу понимаю — он пил. Стоит и улыбается. Не понимаю, как к этому относиться. Выглядит он сейчас таким… добрым, что ли. И смешным.
— Пойдем.
— Дайте хоть одеться.
— Да чего ты трусишь? Я тебя уже полуголой видел, а тут ночнуха. Причём анти-секс. Не ссы. Не обижу.
Пока я раздумываю над тем, как поступить, он дергает меня за руку на себя и ведет вниз по лестнице. Надеваю балетки, и мы выходим на улицу.
Обходим дом с другой стороны и оказываемся возле сарая. Кротов кладет телефон на землю и включает фонарик. Вид у него капец какой странный.
— Сейчас будем прыгать.
Я не сразу понимаю, о чем идет речь и только, когда он усаживается на ту самую кровать советских времен, до меня доходит. Он называл ее батутом. Реально будет на ней прыгать?!
Я не знаю, что меня больше удивляет. Тот факт, что рядом с кроватью стоит ящик мандаринов или то, что Кротов снимает обувь и забирается на кровать.
— Она под вами треснет. Вы в своем уме?!
— Не треснет. Она неубиваема.
И для подтверждения своих слов Кротов начинает на ней прыгать. Алкоголь до добра не доведет. Сколько он выпил, что позволяет себе это? Ловлю себя на мысли, что улыбаюсь в ответ на его смех. Дожила. Выдохшись, Даниил слезает с кровати и тянет меня к ней.
— Твоя очередь.
— Не буду. Она меня не выдержит.
— Если меня выдержала, то тебя и подавно.
— Нет. У меня ноги тяжелые.
— Ну что ты за трусиха такая? Давай залезай.
Борясь со своим страхом, я все же залезаю на кровать, опираясь одной рукой на Кротова. Несмело подпрыгиваю на кровати, молясь, чтобы она не треснула подо мной. И так раз за разом я вхожу во вкус.
Вынуждена признать, что это классно, несмотря на то что грудь мешает прыгать. В какой-то момент я отпускаю свой страх и прыгаю ни о чем не думая. И в это мгновение слышу характерный треск, когда одна моя нога проваливается в железное основание.
Не знаю, что меня больше добивает, боль в ноге или факт позора, что именно подо мной треснула «неубиваемая кровать».
Я моментально выдергиваю ногу, несмотря на боль, и несусь сломя голову в дом. Боль не такая сильная, что невозможно терпеть, но так стыдно и обидно, что слезы не спрашивая текут по щекам.
Забегаю в комнату и закрываю дверь. Сажусь на кровать и как только перестаю реветь, перевожу взгляд на ногу. Жуть как щиплет, ноет и кровоточит. Самое противное, что у меня нет ничего чем ее можно обработать. А из комнаты я ни за что не выйду.
Закрываю глаза, стараясь абстрагироваться от происходящего. И в этот момент слышу стук в дверь.
