Молочная девочка - Ольга Дашкова
И то, данное определение не само дошло до Кузнецовой, нашлись добрые люди, открыли глаза. И вот теперь, когда решение было принято не в пользу Льва, хоть она и продолжала еще быть его девушкой, он пишет и просит приехать. Совсем недавно мужчина звонил, Ника для приличия включила ревность и молодую глупышку, но ее не звали.
А сейчас в нескольких словах ночного сообщения было много загадок. А вдруг Лева все-таки решится на тот самый шаг, который Ник от него ждет?
Девушка громко вздохнула, вновь потянулась, как кошечка, разбудив мужчину рядом.
– Ники, иди ко мне.
– М-м-м… Прекрати.
– Чувствуешь его, неужели я могу сейчас прекратить?
Мужчина потерся об обнаженное бедро девушки пахом, прижимая ее стройное натренированное тело к себе. Член стоял, а эта чертовка специально выгибала спину, льнула, а говорила прекратить.
– Что… что так тебя развеселило с утра? Надеюсь, я?
– Лева просит приехать.
– Хм… Это на него не похоже.
Мужчина начинает целовать плечи, убирая длинные пряди темных шелковистых волос, прокладывая влажную дорожку по шее к мочке уха, царапая отросшей щетиной, но Нике это безумно нравилось.
– Да… а-а-а… Не похоже, когда я сама просилась к нему, был против, чтобы я ехала… А-а-а… А сейчас даже не знаю, что думать.
Мужчина, разведя колени девушки как можно шире, начал ласкать гладко выбритые половые губы, задевая клитор, дразня и возбуждая.
– И что ты намерена делать, моя сладкая девочка?
– Ай… Макар!
– Думаешь, я позволю тебе к нему ехать? Да я тебя затрахаю до полусмерти, так что ты ножки свои стройные свести не сможешь.
Мужчина повалил Николь на спину, поднимая и фиксируя запястья над ее головой. В черных глазах сверкали молнии, а девушка лишь улыбалась, вновь провоцируя, повела бедрами.
– Да? Ты только всегда обещаешь – и не только это. Что Лева скоро уйдет в нервный срыв, а ты, такой умный, отожмешь часть его бизнеса.
– Все будет, моя кошечка, все будет именно так. Иди ко мне.
Макар резко входит в девушку, та вскрикивает, облизывает губы, закидывая ноги ему на спину, увеличивая проникновение. Коммерческий директор и близкий друг Льва Корнеева трахал его девушку – в его постели, в его квартире – и испытывал при этом дикое удовольствие.
Как же было приятно примерить на себя жизнь Корнеева, Макар давно это хотел – быть не просто на побегушках, выполняя причуды Льва, занимаясь его финансами и пиаром. Ефремову Макару было уже тридцать пять, он хотел открыть свое дело, в идеале шикарный ресторан, но не хватало одного важного ингредиента – денег.
Можно было, конечно, пахать как конь, во всем себе отказывать, брать кредиты, вкладываться. Но зачем все это делать, когда можно немного взять у других, более успешных людей? С них не убудет, заработают еще, а бог велел делиться.
Подло было подставлять друга и работодателя, они уже вместе семь лет, Лев когда-то поверил в Макара. Ефремов был полон энергии, сил, и он считает, что именно благодаря ему Корнеев сейчас имеет то, что имеет. Если бы не Макар, не было бы всей той популярности в социальных сетях, не звали бы Льва на кулинарные шоу и другие, крупные и не очень, передачи в медиапространстве.
Лев обязан Ефремову, должен и обязан многим, но воровать Макар не станет, а сделает так, чтобы Корнеев дал сам. Но одним из важных факторов сделать, наконец, этот шаг и предать друга – была женщина. Все из-за нее, из-за этой невероятно сексуальной и дикой кошечки, что сейчас извивалась под ним, принимая точки члена, вскрикивала и от удовольствия закатывала глаза.
– Макар… еще… сильнее… боже мой…
Николь хотела еще, она, словно голодная сучка, не могла насытиться Макаром, а он давал девушке то, что не давал никогда Лев. Макар ее хотел – всегда, везде, грубо, жестко, оставляя на теле следы, и ей это нравилось. Этот дикий роман продолжался уже полгода, Кузнецова не знала, на ком остановить свой выбор. Дикий, безбашенный секс с Макаром, с мужчиной, который любит ее и говорит об этом, или безбедная жизнь с не отвечающим ее сексуальным потребностям Левом?
– Смотри на меня, смотри в глаза, да, вот так. Ты только моя сучка, только моя, скажи это.
– Да… твоя… не могу… не… а-а-а…
– Кончай… кончай, любимая… да…
Николь кончала, напряглась, а потом тело начало трясти. Макар, обливаясь потом, последовал за ней, без защиты, не успев вынуть член, орошая остатками семени плоский загорелый живот девушки.
– Так, что дальше? Ты мне, я помню, обещал золотые горы.
– Все будет, малышка, шумиха еще не угасла, я подливаю масла в скандал.
Макар поцеловал девушку в губы, лег рядом, сердце гулко билось в груди.
– Я спросила, что дальше?
– А дальше, моя любовь, мы ждем самого злостного критика. Она беда всех рестораторов, зубастая акула, которая перегрызает хребет. После ее рецензий снимают звезды и закрывают бизнес.
– Ого, и как ты это провернешь? Лев в своем Мухосранске, – девушка устроилась поудобнее, закинув ногу на любовника.
– Она приедет туда инкогнито, напросится на курсы, разнесет их в пух и прах, потом вернется в Москву и продолжит здесь.
– Понятно.
– А когда наша акула закончит, я все покажу Корнееву, и ему придется делиться, чтобы все не вышло на обозрение публики. Плюс недавний скандал, эта драка, кстати, тот чувак пошел в суд.
– И сколько ты потребуешь?
– Много, много, моя куколка. Нам хватит на уютный ресторанчик в Италии и даже фитнес-студию.
Николь задумалась. Можно, конечно, подождать окончания аферы Макара. Лев очень неглупый, у него хорошие связи, и весь бизнес не рухнет точно. Здесь нужно хорошо подумать.
Но девушка уже приняла решение, а любовнику о нем знать не обязательно. И кто сказал, что нельзя усидеть на двух стульях? А Льва навестить нужно непременно, у Николь было странное чувство, что мужчина там закрутил роман.
Глава 24
– Кто-нибудь скажет, где, мать вашу, чистый сотейник на этой кухне? – Лев повысил голос, но потом одернул себя. Это не его повара и не его кухня, и вообще он здесь гость.
Мужчина бросил венчик на стол, полез в шкаф, кто-то кинулся помогать искать, но большинство работников просто смотрели на нервного столичного гостя.
– Лев Кириллович, вам помочь? – словно из ниоткуда возникла Карина с облаком вьющихся рыжих волос и, как всегда, в чем-то похожем на юбку или шорты, что едва прикрывали пятую точку.
– Да,
