Наследник погибшего брата (СИ) - Бигси Анна
— Я бесплоден, — после долгого молчание все же говорит он. — Дочь брата — это единственное, что осталось от него и моя наследница. Я действую исключительно в ее интересах. Ей нужна мать.
— А мое мнение вас не волнует? — криво усмехаюсь. Что за понятия такие. Кто он вообще такой, чтобы решать чужие судьбы? Господь бог?
— Отнюдь, — коротко бросает Назар. — Завтра придет юрист, он все оформит.
— Я не дала согласия. Верните мою дочь, это совсем не смешно.
Как у него все просто. Ворвался в мою жизнь, перевернул вверх ногами и еще пытается поработить. Но я не хочу так. Просто верните мне дочь, и мы будем жить долго и счастливо. Вдвоем.
— Разве похоже, что я шучу? — Назар вновь превращается в беспощадного палача. — У тебя нет выбора. Ног ты не чувствуешь, нужна долгая реабилитация. И пока непонятно, какой будет эффект.
Нервно сглатываю, выслушивая свой приговор. Неужели чувствительность не вернется и я останусь инвалидом? За что? Почему все так? Почему именно со мной?
— Где все это время будет ребенок? Его надо кормить, одевать, обслуживать. Это деньги, силы, время. Ты справишься? — наседает он.
Поджимаю губы, прекрасно понимая, что он прав, но не желая этого признавать. Ни за что.
— Кто все это будет делать? Или ты хочешь сдать дочь в детдом?
— Что вы такое говорите? — ошарашенно шепчу. Такой вариант я даже не рассматривала. Да и когда? Мне даже подумать не дали ни секунды.
— А может, просто цену себе набиваешь? — бьет наотмашь, попадая по больному. Вздергиваю подбородок и с ненавистью смотрю в глаза.
— Вы чудовище, — шепчу я и сжимаю кулаки, что есть силы.
Нет у меня выбора. Он прижал меня по всем статьям. Но это не значит, что я сдамся.
— Хорошо, что ты сразу это усвоила, — кивает Назар, с легкостью выдерживая мой взгляд. — И не забывай на будущее.
Глава 30. Назар
Видеосозвон с Косолаповым через полчаса. Нервничаю и никак не могу найти себе места. Выхожу из комнаты и слышу недовольный детский плач. Подхожу ближе и понимаю, что девочка в комнате одна. Это еще что за новости? А где няня?
Решительно вхожу. Ребенок лежит в кроватке, дергает ножками и плачет так жалобно, что аж дыхание перехватывает.
— Иришка, — улыбаюсь, глядя на малышку. — Ты чего скандалишь?
Тяну руку и невесомо касаюсь ее груди. Девочка затихает, а я зависаю на своих ощущениях. Так необычно и как-то волнительно. Мне нравится.
— Ой, я не знала, что вы здесь, — вздрагиваю, услышав голос за спиной, и оборачиваюсь.
Няня. Зовут Наталья. Обладает внушительным списком рекомендаций, в том числе диплом педиатра и воспитателя. Лично ее собеседовал, и, в принципе, вопросов не возникло.
— Девочка плакала, и я решил вмешаться, — скупо выражаю недовольство.
Ребенок не должен плакать. Разве это непонятно? Я плачу за это и немало.
— Она голодная. — Наталья усмехается и показывает бутылочку. — Я как раз за смесью ходила.
— Можно? — протягиваю руку.
— Вы хотите сами? — Няня удивленно округляет глаза.
Я? Нет. Не собирался. Случайно как-то вышло. Но ее реакция мне неприятна, поэтому доигрываю до конца.
— Вы против? — выразительно изгибаю бровь.
— Нет, конечно нет.
Осторожно беру маленькую Ирину, боясь что-то сломать, и присаживаюсь в кресло. Нервничаю под пристальным взглядом няни еще сильнее, но все же справляюсь с этой нелегкой задачей. Прикладываю соску к губам малышки, и она сразу начинает жадно сосать, аж причмокивает.
Смешная такая. Торопится, словно отнять могут. Расплываюсь в улыбке, наблюдая за ней. Ловлю в себе странное ощущение умиротворения. И сомнения в то же время. Алла — моя карма. Правильно ли я поступаю? А как иначе? Я не знаю. Не умею. Глажу Иришу по головке и хмурюсь. Отпустить их обеих выше моих сил. Уж лучше пусть ненавидит, но будет под присмотром, чем я буду с ума сходить от неизвестности. В любом случае Алла не должна видеть моей слабости. Так легче. Все четко и понятно. Пусть она восстанавливается и занимается ребенком. Я мешать не буду, а разберусь в делах брата.
— Теперь нужно подержать столбиком, чтобы вышел воздух, — слышу голос няни и только сейчас замечаю, что бутылочка опустела.
— Это как?
— Давайте покажу. — Наталья протягивает руки, но я качаю головой. Хочу сам научиться.
— Просто объясните.
Она показывает на себе, как нужно взять ребенка и зафиксировать в вертикальном положении.
— Вот так? — кое-как изворачиваюсь. Девочка кажется совсем крохотной в моих огромных ручищах, очень боюсь навредить и что-то сломать. Но в то же время хочется научиться взаимодействовать.
— Да, немного постучите по спинке.
Выполняю и чувствую на плече что-то теплое. Воздух, видимо, вышел. Вместе со смесью.
— Ой… Ваша рубашка.
Няня тянет руку, чтобы помочь вытереть, но я не позволяю. Еще чего не хватало.
— Ничего, переодену.
Забираю салфетку и отдаю ей ребенка. Выхожу из детской и смотрю на часы. Времени как раз чтобы переодеться и включить ноутбук.
Открываю крышку и вижу входящий звонок. Косолапов очень пунктуален, что добавляет ему плюсов. Ко всему прочему сразу согласился пообщаться и посмотреть историю болезни моей жены. Не задавая лишних вопросов и не набивая себе цену. Может быть, чувствует себя должным за реабилитационный центр? Сейчас это не имеет значения. Нажимаю кнопку и разворачиваю на весь экран.
— Здравствуйте, Назар.
— Приветствую, Алексей.
— Я посмотрел снимки, что вы прислали. — Он сразу переходит к делу, а я напрягаюсь, ожидая приговора.
— И каков вердикт? — сжимаю кулаки так, что белеют костяшки.
Даже не знаю, чего боюсь больше. Да ничего. Я готов принять любой вариант. Меня не пугает инвалидность. Интуитивно хочется побыть волшебником для Аллы и совершить для нее чудо. Но смогу ли? Осилю?
— Ждать, — говорит Алексей. Одно слово, но какое емкое.
— И все? — недоверчиво хмурюсь я.
— Все. Нужно время, чтобы спал отек. Потом будем смотреть.
Даже не знаю, как относиться к его предложению.
— Время не будет упущено?
— Назар, — хмурится Алексей и разводит руки в стороны. — Если вы мне не доверяете, можете проконсультироваться с кем-то другим.
Этот этап я уже прошел. С десяток столичных светил предлагают один и тот же путь, и только Косолапов решил выделиться. Решение нужно принимать быстро. И принимать его мне. Вся ответственность на моих плечах.
— Я консультировался, — отзываюсь недовольно. — Предложили операцию. Причем срочную.
— Риск неоправдан, — качает он головой. Берет ручку и что-то рисует, а потом поворачивает картинку к камере. — Смотрите, вот идет спиной мозг. Он сдавлен из-за отека, но компрессия не нарастает. Можно сделать операцию, но она не даст ровным счетом ничего. Отек не исчезнет.
В его словах есть резон. Я понимаю, что Алексей пытается донести, и вынужден согласиться с его доводами.
— Но можно же уменьшить компрессию? — все же предполагаю я.
— Можно. А можно не вмешиваться и дать позвоночнику восстановиться самому.
Это, конечно, лучший вариант. Но долгий. Пара месяцев минимум. А может, и полгода.
— Вы в это верите?
— Безусловно.
— Своей жене вы бы что посоветовали? — хмыкаю и смотрю ему в глаза, насколько это возможно через камеру.
— Я вам уже озвучил. — Ни один мускул не дергается на его лице.
— Хорошо, — киваю, наконец. — А реабилитация?
— Обязательно массаж ног и легкое ЛФК, без фанатизма. Лучше не перегружать.
— Хорошо.
— Я дам вам контакт Светланы…
— Спасибо, у меня есть, — криво усмехаюсь.
Все дороги опять сходятся на ней. Как бы я ни старался уйти в другую сторону, меня все равно возвращает.
— Тогда до встречи, — улыбается Алексей. — Через неделю я буду в городе и смогу осмотреть вашу жену лично.
— Да, созвонимся.
Захлопываю крышку ноутбука и растираю лицо. Связаться с Косолаповым проблем не составило, а вот Светлана… Надо обдумать, как лучше к ней обратиться. А если пошлет? Будем искать подход. Выбора все равно нет.
