За каменной стеной (СИ) - Мила Дрим
Идеальные черные стрелки подчеркивают карие глаза, алая помада словно призывает к поцелуям. Красным пламенем в ушах горят рубиновые серьги.
Чувствую от этой женщины угрозу.
Нет сомнений, она для меня — недруг.
Может, даже соперница…
— Диляра, — Садыков протягивает мне широкую ладонь.
Ох, как я рада этому жесту!
Хватаюсь за неё, словно утопающая за спасательный круг. Руслан покровительственно обнимает меня за талию. Собственнически прижимает к себе.
Ах… Как это непривычно!
— Диляра, познакомься, это — Влада. Влада, это моя жена — Садыкова Диляра.
Влада улыбается. Почти искренне.
— Примите мои поздравления. Рада слышать, что хоть кто-то сумел окольцевать Руслана Садыкова, — ровным тоном говорит она.
— Спасибо, — вежливо улыбаюсь в ответ, а сама едва сдерживаю желание уйти подальше от этой женщины.
— Замечательный вечер, Руслан, спасибо. Я тоже приобрела для своей коллекции кое-какую безделушку, — продолжает Влада. Взор её скользит по моим серьгам. — Красивые серьги! Наверное, Руслан подарил?
— Благодарю, да, это подарок Руслана, — чуть увереннее отвечаю я.
— У Руслана прекрасный вкус, — Влада легонько касается своей правой сережки, — эти он подарил мне в прошлом году после нашей поездки в Альпы. Решила тоже надеть их сегодня.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Слова Влады больно задевают меня.
Неожиданно больно.
Влада смотрит на меня, не моргая.
Я чувствую, как она одним только взглядом пытается вытянуть из меня силы и уверенность. Чтобы потом посмотреть — как на раздавленную букашку.
Пальцы Садыкова чуть сильнее прижимают меня к нему. Быть может, случись это не здесь и не сейчас, я бы воспротивилась.
Но в эти минуты я рада такой близости с Русланом.
— Ты права, Влада. У меня прекрасный вкус. Поэтому я выбрал для себя чистый, бесценный бриллиант. И речь сейчас не о серьгах, а о моей жене. Сегодняшний ужин — мое сообщение всем вам — прошлое остается в прошлом. И ты, Влада, тоже это прошлое. Будущее же я своё вижу вместе с Дилярой. На этом закончим наш разговор. Всего доброго.
Садыков отворачивается, вместе со мной, и мы неспешно покидаем Владу.
Сердце моё громко стучит.
Тук-тук.
Сладкое тепло разносится по груди, сладость наполняет каждую клеточку.
Иду, улыбаясь, наверное, как блаженная.
Чувствую себя невероятно счастливой и…
Любимой.
Сердце, потрясенное этим пониманием, замирает, а потом — снова начинает стучать — учащенно, словно я бегу куда-то.
Чувствую, как вокруг все странно движется. Словно в карусели. Воздуха, вдруг, становится мало. Замедляю шаг.
Руслан поворачивает голову в мою сторону. Хмурится. А потом останавливается и обхватывает меня своими сильными руками.
— Диляра, девочка моя, что случилось? Судороги?
Садыков не дожидается ответа и подхватывает меня на руки. Прижимаюсь щекой к его пиджаку. Вздыхаю, втягивая в себя желанный, ставший почти родным аромат.
Мускус, амбра, кожа.
— Диляра, — под моим ухом вибрирует грудь Руслана.
— Нет, — сглатываю, — просто голова закружилась.
— Голова закружилась, — повторяет Садыков, и, продолжая нести меня, идет в сторону дверей. — Ты что-нибудь ела сегодня?
Моргаю. А ведь это важный вопрос. Ела я только утром, а потом — не до этого было. И не хотелось вовсе. Когда волнуюсь — у меня так бывает.
— Ела. Кашу.
— Когда? — Руслан останавливается и внимательно смотрит на меня.
— Утром.
— Диляра, — тянет Садыков. Он кивком головы подзывает охранника.
— Касим, принеси пальто жены.
Охранник возвращается с пальто, и Руслан накидывает его на меня.
— Я сама могу идти, — говорю, сомневаясь в правильности сказанного.
— Конечно, можешь, — Садыков снова кивает, и Касим, обойдя нас, открывает двери.
Морозная прохлада врывается в помещение, и я передергиваю плечами.
— Вся дрожишь, — выдыхает Руслан.
Мне кажется или он злится?
Запрокидываю голову и пытаюсь заглянуть ему в глаза, а он все не смотрит на меня. Взгляд Садыкова направлен вперед.
На свежем воздухе мне становится значительно лучше. Единственное, что теперь меня беспокоит — пробудившийся голод.
Доходим до машины, и Руслан усаживает меня на переднее сиденье (впервые за все это время), садится за руль, но ехать не торопится.
Чувствую — внутри Садыкова все кипит.
— Ты злишься на меня? — спрашиваю осторожно.
Руслан, наконец, смотрит на меня. Взгляд его выражает состояние глубокой задумчивости.
— Нет, — моргает, — на тебя — нет. На ситуацию и себя — частично.
Выдерживаю паузу. Поправляю подол платья, скрываю под ним обнаженное бедро.
— Ты вернешься попрощаться с гостями? — спрашиваю тихо. Все-таки, я чувствую усталость. Сил говорить погромче у меня нет.
— Нет, — Садыков протягивает руку и аккуратно, чтобы не задеть мой животик, застегивает ремень. Наклоняется ко мне так, что я ощущаю его дыхание на своих губах.
Руслан собирается поцеловать меня?
Хлопаю ресницами и гляжу в его глаза.
— Ты знаешь, Диляра, я сегодня испугался за тебя, — Садыков как-то странно улыбается. — Ты такая бледная была.
— Прости, — дрожу — но не от страха, а от близости Руслана.
— Не за что просить прощения, Диляра. Ты извини, что на пути попалась Влада.
Я сглатываю. Одна только мысль об этой женщине — и мне становится тошно.
— Ты любил её?
— Владу? — Руслан усмехается. — Нет, конечно.
— Ясно, — опускаю взор. Догадываюсь, что именно связывало Садыкова и эту красотку. И хоть не любовь, все равно приятного мало.
— Диляра, — Руслан нежно касается костяшками пальцев моей щеки.
Поднимаю на него глаза.
— Ты слышала, что я ответил Владе?
— Да.
— Тебе этого не достаточно?
Молчу. Садыков задумчиво улыбается.
— Диляра, прошлое — осталось в прошлом, — добавляет он.
Гляжу и, как всегда, верю. Верю Руслану.
Улыбаюсь, киваю головой, а потом — вздрагиваю.
Мой малыш пинает меня — требуя к себе внимание.
Опускаю взор на животик, глажу его — с любовью и нежностью.
— Можно? — раздается рядом с мои ухом.
Взор мой взметается вверх — Руслан с затаенной улыбкой ждет моего ответа.
— Можно, — я улыбаюсь и сама беру Садыкова за руку.
Кладу его ладонь на животик.
Смотрю на Руслана, ожидая его реакции.
Он замирает. Не моргает, и, кажется, даже не дышит.
— Это — он? — с нотками волнения в голосе, спрашивает Садыков.
— Да, — киваю головой.
Лучезарная улыбка озаряет лицо Руслана.
— Я чувствую его, — голосом, полным восхищения, произносит он.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Пробуждаюсь утром от позыва в туалет.
Привычное дело. Аккуратно встаю и шлёпаю босыми ногами до ванной. Там вкусно пахнет мятной зубной пастой и мужским гелем для душа.
Сонно улыбаюсь своему отражения и тоскливо поглядываю на душевую кабинку.
Вчера у меня не хватило сил принять душ. Как только мы вернулись домой, Руслан накормил нас вкусным ужином. Пельмени со сметаной быстро уняли мой голод. Разомлевшая и согревшаяся (в том
