Тилли Бэгшоу - Любимцы фортуны
— Разумеется, — кивнул Питер.
На самом деле он ни черта не понимал во фресках, а узкие улицы города раздражали его облупленными фасадами зданий. Ему просто нравилось смотреть на Клэр, когда она гуляла по Сиене, нравился блеск в ее глазах, губы, складывающиеся буковкой «О» от восхищения.
— Но боюсь, милая, нам все-таки придется вернуться в Америку, — осторожно добавил Пит.
Клэр вздохнула и прижалась к нему. Она и не подумала бы возражать. Несколько дней в Италии, беременность, которая так сблизила ее с мужем, — для счастья ей хватало и этого. Единственное, чего она опасалась, — это возвращения в семейное гнездо Макмаонов. Ей казалось, что в мрачной, нездоровой атмосфере Хэнкок-Парка Пит может снова превратиться в издерганного, раздраженного человека, и такая перспектива по-настоящему пугала.
Словно прочитав ее мысли, Питер притянул жену к себе.
— Обещаю, милая, тебе нечего опасаться. — У него был мягкий, баюкающий голос, и Клэр невольно улыбнулась, глядя на мужа. В ее глазах он прочел безоговорочное доверие и надежду. — Отныне наша жизнь станет другой. И никто не помешает нам быть счастливыми.
Седьмого декабря 1981 года у Клэр родилась дочь. Сиена Макмаон с истошными криками появилась на свет на шесть дней позже срока. Эти крики и привычка опаздывать стали впоследствии ее фирменными знаками.
— Она такая… бодренькая. — Таким был вердикт Питера, когда ему вручили белый сверток с розовой лентой, из которого торчала головка ребенка, сморщенная и малиновая, словно испорченная слива. Малышка надрывалась от рева. — А чего она так заливается? Гляди, с каким бешенством кусает одеялко!
— С бешенством? — вяло рассмеялась Клэр. — Вся в отца, значит. Ты же понимаешь, что у малышки выдался трудный день. Для ребенка роды всегда травматичны.
— Да, я тоже это слышал. — Пит с нежностью взглянул на жену. — Ты не представляешь, как я нервничал. За эти три часа я выкурил две пачки!
Клэр с улыбкой покачала головой, поправила свое одеяло и протянула руки за малышкой:
— Давай ее мне.
Питер с преувеличенной бережностью протянул жене сверток, хотя на лице отразилось явное облегчение. Клэр ослабила ворот ночной рубашки, достала одну грудь и приложила к ней ребенка. Пит с гордостью взирал на это зрелище. Едва уткнувшись в теплое материнское тело, малютка мгновенно перестала плакать и жадно зачмокала. Это было так умилительно и забавно, что Питер едва не прослезился.
Чмоканье длилось не дольше минуты. Голова Сиены, насытившейся молоком, отвалилась в сторону, крохотные глазки закрылись.
— Интересно, она все будет делать с такой молниеносной скоростью? — спросил Пит. — Нет, как она чавкала! Словно неделю не ела.
Они с Клэр засмеялись, разглядывая девочку. Обоим не верилось, что это они породили столь крохотное создание. Клэр осторожно развернула ребенка и положила рядом с собой. Даже во сне Сиена сжимала кулачки, словно готовилась к предстоящим битвам.
Девочка росла совсем не такой симпатичной, как сын Каролин. Хотя у нее был тот же цвет волос и глаз, что у Хантера, но если мальчик был смуглым, то Сиена скорее напоминала фарфоровую статуэтку с тонкой, прозрачной и очень чистой кожей. Все называли ее «хорошенькой» за ямочки на щеках и подбородке, пухлые губки бантиком были капризно изогнуты, густые кудри обрамляли личико, превращая Сиену в куколку.
Но если Хантер и Сиена были схожи внешне, то характеры их разительно отличались. Сиена вела себя капризно и нахально, считая, что весь мир должен лежать у ее ног, требовала внимания и могла довести до белого каления даже самого терпеливого человека. Если Сиена не получала желаемого, всем домочадцам приходилось зажимать уши от ее дикого крика, независимо от того, в какой части Хэнкок-Парка они находились. Две няньки Макмаонов, Лейла и Сюзанна, частенько вспоминали, какой спокойной была их жизнь, когда они приглядывали за маленьким Хантером.
Но и на этом различия между Сиеной и ее дядей не оканчивались. Равнодушие к судьбе Хантера со стороны взрослых превратило мальчика в независимое, самостоятельное создание, хотя и крайне осторожное и сдержанное. Он умел быть незаметным и никогда не путался под ногами. Сиена, напротив, росла шумной, непослушной. Девочка открыто радовалась и так же открыто огорчалась, она никогда не скрывала своих чувств и была влюблена в мир, который ее окружал. Она всегда получала то, чего желала, ее капризам потакали, и это казалось ей само собой разумеющимся. Но, несколько избалованная всеобщим вниманием, она не превратилась в тепличное растение, а быстро научилась следовать выбранным путем. У девочки всегда было собственное мнение о том, как поступать, а упрямство порой ставило в тупик. Упертая, как осел, она спорила по каждому поводу, тогда как Хантер всегда отличался покладистостью.
Когда Сиене было два года, она едва не довела Лейлу до истерики, напрочь отказавшись надеть новое платье, которое купила ей Клэр. Она топала ногами и визжала, дальше этого дело не шло.
— Боже, что за характер! — жаловалась нянька Питу, пришедшему взглянуть на происходящее. — Расставила руки и ноги вот так, головой машет… как тут надеть платье? Чем больше я ее уговариваю, тем больше она кричит. Только послушайте!
Девочка вопила так, словно ее резали на части. Сюзанна прыгала вокруг и пыталась отвлечь Сиену то игрушкой, то конфетой. Все было напрасно.
Пит покачал головой, не зная, чем помочь. Он полистал бумаги, которые держал в руке, надеясь, что его осенит идея, но на ум ничего не приходило.
— Ладно, попробую с ней поговорить.
В этот момент Сиена повалилась на пол и принялась, визжа, колотить ногами. Пита передернуло, словно он увидел живую иллюстрацию к книге доктора Спока, посвященной детям и родителям. Лицо у девочки было малиновым от крика, сжатые кулаки молотили по ковру, голова моталась из стороны в сторону. Сюзанна причитала и пыталась ее поднять, но это только подстегивало истерику Сиены. Измучившись, нянька села в кресло и стала ждать, пока девочка успокоится.
— В чем дело, дочка? — прокричал Питер, пытаясь перекрыть поток воплей. — Почему ты отказываешься надеть красивое платье, которое тебе купила мама? Позволь Сюзанне и Лейле тебе помочь, детка.
Сиена замолчала на секунду, только для того, чтобы возмущенно взглянуть на отца, а затем истерика возобновилась.
— Не-е-е… не-е-е! — кричала она. — Платье не-е-е…
— Но, милая, — мягко сказал Пит, нарушая главную заповедь доктора Спока — не уговаривать распоясавшегося ребенка, — это очень красивый наряд. Он тебе очень подойдет. Ведь его выбирала мамочка. Ты будешь выглядеть как принцесса. Ты ведь хочешь быть принцессой, Сиена?
