Его нельзя любить. Сводные - Мария Николаевна Высоцкая
— Я не…
— Еще как да!
12.2
Малинина пялится на меня во все глаза. Видимо, пытается вычислить, говорю ли я правду.
— Как твоя нога? — меняет тему. — В порядке? — она прищуривается. Выглядит это не по-доброму.
— Что ты задумала? — сгибаю колено, убираю ногу под лавку в целях безопасности. Не удивлюсь, если она долбанет по ней со всей силы.
— Да так… Ничего. Завтракать будешь?
— Обойдусь. Судя по твоему лицу, ты мне точно яда подсыплешь.
Она только цокает языком и разворачивается в направлении дома.
— Через полчаса выдвигаемся, — бросаю ей в спину.
— Ты мог бы хотя бы поинтересоваться, как я после произошедшего.
— Я уже сказал, что не нянька тебе. Поняла?
— Более чем.
Малинина топает как слон, направляясь в дом. Я остаюсь один. Откидываюсь затылком к забору и смотрю в небо. Жарит с самого утра. В доме Егора мы тусуемся еще около часа и потом уезжаем.
Ника расплывается в улыбке перед людьми, что приютили нас на ночь и чья собака меня покусала. Дебильный инцидент, что никак не выходит из головы. Я все еще слегка прихрамываю, и это неимоверно бесит.
Пока жена Егора вручает Малининой какой-то пакет, сажусь в машину. Двигатель урчит как не в себя. Видимо, не только на меня пагубно действует сегодняшняя жара.
Осматриваю территорию вне двора. Поселок. Дорога заасфальтирована, дома все частные. На улице то и дело кто-то шныряет. Дети, взрослые. Все идут по своим делам.
Цепляю глазами Нику, она наконец-то топает к тачке. Заметив, что смотрю, подбирается, но это не помогает ей скрыть легкую хромоту. Даже не так, она просто немного странно ступает на левую ступню.
— Что с ногой? — спрашиваю, как только она забирается в салон.
— Ничего.
— Я тебя по-нормальному спросил, — дергаю ее за запястье, чуть резковато вдавливая Нику в сиденье.
— По-нормальному? — смотрит на мои пальцы, что сжимают ее руку. — Мы, кажется, договаривались без рук, — прищуривается.
Отпускаю.
— Так нормально? — демонстративно закатываю глаза.
Вот и беспокойся о ней после этого, ага!
— Не очень.
— Так что с ногой? — Отпускаю педаль тормоза, и машина начинает двигаться накатом.
— За что-то зацепилась, когда убегала от собаки.
— Подвернула?
— Нет. Просто потянула мышцу, наверное.
— Ясно, — откидываюсь в свое кресло.
— Джентльмен из тебя так себе.
— Не беси.
Чуть давлю на газ. Машина оставляет за собой шлейф из поднятой с дороги пыли. Мы быстро движемся в сторону трассы. По идее, часам к пяти уже должны приехать на место, это если нигде не задерживаться.
Если… Но я торможу в ближайшей точке, где есть аптека.
Самому неплохо бы закинуться чем-нибудь обезболивающим, ну и Малининой эластичный бинт с ее побитой конечностью тоже не повредит.
И вовсе это не забота. Просто не хочется на нее отвлекаться в дальнейшем. Как только мы прибудем на место, меня ждет яркая ночь в компании друзей. Наконец-то начнется отдых.
Расплачиваюсь наличкой. По-другому сейчас не стоит. Проверять, заблочены ли карты, я не имею никакого желания, отец сразу вычислит, где мы.
Даже Азарин уже отписался, что ему мой батя набирал, интересовался, не в курсе ли он, где я…
Когда возвращаюсь в машину, выгребаю из пакета эластичный бинт и лед в пакетах.
Глупость молча смотрит на то, что я купил.
— Это тебе, — бросаю ей бинт.
— Зачем?
— Что за тупой вопрос? — Выдавливаю себе пару таблеток от боли и запиваю все это обильным количеством воды. — У тебя нога болит или у меня? — Звучит неубедительно, особенно если учесть… Пофиг.
— Спасибо.
Ника улыбается. Она не скрывает того, что мой жест пришелся ей по вкусу, а меня от этого разрывает еще сильнее. Это тупо подачка, это не забота. Она должна была воспринять это не как что-то хорошее!
Пока она прикладывает к ноге лед, я рассматриваю свои пальцы, лежащие на руле, натянув на глаза очки.
Ника ставит пятку на край сиденья, чтобы замотать ногу, а ее сарафан в этот момент задирается до бедра.
Не сразу ловлю себя на том, что повернул голову. Мой взгляд скрывают очки, но даже при их наличии нетрудно догадаться, что я пялюсь на Никины ноги.
Малинина вскидывает взгляд. Ее губы приоткрываются.
Мы оба какого-то хера замираем.
— Я не трогаю, — хмыкаю, а у самого губы пересохли. — Или смотреть теперь тоже нельзя?
— Ты невыносим.
Ника одергивает сарафан и, качнув головой, быстро разбирается с бинтом. Опуская ступню на шлепку.
Мой пульс какого-то фига ускорился, и мне это не нравится.
Завожу машину. Примерно половину пути мы оба молчим. Я, потому что пытаюсь просчитать, какая такая зараза меня покусала, что я начал реагировать на Нику. Скорее всего, это солнечный удар, ну или та собака и правда была бешеной.
О чем думает Глупость, понятия не имею.
— Давай остановимся.
— Зачем? — чувствую раздражение.
У меня, вообще-то, план попасть к друзьям на тусовку этим вечером.
— Искупаемся.
Ника очаровательно улыбается. То есть просто лыбится как дурочка.
Мы уже долго едем вдоль береговой линии. Море тянется по правому боку, и Малинина все это время смотрит в окно, будто впервые в жизни все это видит.
— Зачем?
— Жарко.
— Ты серьезно? У нас климат всю дорогу работает.
— Тебе жалко, что ли? — она пытливо пялится мне в профиль. Минуту, две, три. Глаза все еще не отводит.
Я несколько раз поворачиваюсь, чтобы окунуть ее в свое раздражение, но на нее не действует. Откуда у этой девчонки взялось столько наглости?
— Ладно, — сдаюсь и вырубаю круиз.
Глупость хлопает в ладоши, пока я сбавляю скорость. Стрелка опускается до восьмидесяти, а под правым задним колесом что-то бахает.
Малинина взвизгивает, и я резко бью по тормозам.
— Что это было?
— Понятия не имею. — Отстегиваю ремень, после того как съезжаю к обочине.
Из машины мы выходим синхронно. Обхожу тачку, почти нос к носу сталкиваясь с Никой. Она замирает рядом со мной.
— Что-то с колесом?
— Пробили, похоже. — Сую руки в карманы, пиная шину.
— И что делать?
— Ставить запаску…
— Это долго?
— Понятия не имею.
— Ты никогда этого
