Дожди-пистолеты. Любовь (СИ) - Орлова Ирэна

— Нужно ответить. Я скоро вернусь, — предупредил он и направился к выходу.

Аврора кивнула, озадаченно посмотрев ему вслед.

— Аврора, да? — на всякий случай уточнила Жанна. — Так вы — девушка месяца? — улыбаясь, осведомилась она. — О, не обижайтесь, дорогая, я не хотела вас обидеть, — дружелюбно заверила её сестра Макса. — Просто я ни разу не видела его дважды с одной и той же. Макс и постоянство — вещи несовместимые.

— Он был женат тринадцать лет, — напомнила Аврора. — Разве это не постоянство? И то, что сейчас он пустился в разгул, можно понять. От него жена ушла, причём к лучшему другу.

— Просто так не уходят, — заметила Жанна, сделав глоток шампанского.

Аврора не поняла: она намекает, что причина в самом Максе? В его изменах, а не в Ларисе и Игоре?.. Что за бред?

— Я так понимаю, она полюбила другого, — высказала Аврора своё видение ситуации.

Жанна приподняла точёную бровь:

— Рядом с Максом ты бы посмотрела на кого-то ещё? — спросила Рудова, переходя на «ты».

— Значит, с Игорем ей лучше.

— Ой, детка, все мужики одинаковые, — дёрнула обнажёнными плечами Жанна и пригубила ещё шампанского.

— В плане? — не поняла Аврора.

— Почему ты рассталась с тем, кто был до Макса? — склонив головку набок, поинтересовалась Рудова.

— Он мне изменял, — не раздумывая, ответила Аврора и почти не слукавила.

— Вот и я об этом, — сказала Жанна, подтверждая предположения Роры. — Все одинаковые, а женщины отличаются тем, что одни, как ты — не готовые с подобным мириться, а я, например, могу делить своего мужчину с другими.

Аврора удивилась. Андрей Рудов совсем не походил на бабника и изменщика, но кто знает, что там на самом деле…

— А Лариса, значит, как я? — быстро спросила Аврора, заметив возвращающегося в зал Макса. Она была уверена, что ему не понравится, если он узнает, что она пыталась разузнать подробности его брака.

— Как сказать… — задумчиво протянула Жанна. Последовал ещё один глоток из бокала, но не продолжение мысли.

Аврора снова посмотрела в зал. Макса по дороге перехватила Лариса, и теперь они беседовали у многоярусной пирамиды из бокалов шампанского. Лариса что-то говорила Максиму, положив ладонь на его локоть, тем самым привлекая к себе ещё больше его внимание. Она улыбалась, наклоняя голову набок, едва заметно кивала, когда он отвечал ей. Красивая пара — это невозможно было не признать. Аврора внезапно едва не задохнулась от острого приступа ревности. Это мерзкое чувство было ей прежде совершенно незнакомо и сейчас решительно не понравилось. Никаких прав ревновать Макса у неё не было, они-то уж точно не были парой.

— Так вы встречаетесь? — отвлекла её от жалящих мыслей Жанна.

— Мы просто трахаемся, — раздражённо ответила Аврора, не понимая, от чего злиться больше: расспросов Рудовой или того, что видит Макса с бывшей.

— Что тоже неплохо, согласись?

Рора внимательно посмотрела на Жанну. Если бы она не знала, что перед ней сестра Максима, то подумала бы, что та не понаслышке знает, о чём говорит.

— Извини, мне нужно идти, — бросила она Жанне и, понимая, что совершает глупость, решительно направилась к Максиму и Ларисе.

— Макс, я устала, — бесцеремонно встревая в чужой разговор, заявила Аврора и, демонстративно передёрнув плечиками, капризно добавила: — Хочу домой.

Губы Волковой насмешливо дрогнули, Максим пару секунд несколько недоумённо смотрел на Аврору, а потом сказал:

— Да, конечно. Сейчас поедем.

— Я буду в холле, — предупредила она его и перевела взгляд на Ларису: — Спасибо за прекрасный вечер.

Всю дорогу Крайнов молчал. Благо она оказалась короткой: от Садовой до Фонтанки по утопающему в огнях Невскому они долетели за считанные минуты.

Перешагнув порог спальни, Макс снял пиджак и бросил его на кресло, следом полетел галстук-бабочка. Прислонившись спиной к дверному косяку, Аврора молча наблюдала за тем, как он поспешно ослабил ворот белой рубашки, словно тот душил его, нервно отстегнул запонки, те покатились по поверхности комода и, с тихим звоном ударившись друг о друга, остановились всего в сантиметре от края.

— Если так не хотелось уходить, мог бы остаться и продолжать дальше ворковать со своей безупречной бывшей.

— Что? — обернувшись, спросил Макс, и в нём снова появилась привычная холодность и отчуждённость. — Ты пьяна? Что на тебя вообще нашло?

— Я не пьяна, лишь констатирую факты. Ты её потерял, а теперь жалеешь об этом. Или я ошибаюсь? Потому что даже твоя сестра сказала, что ты и постоянство вещи несовместимые.

Между бровями Крайнова запала короткая вертикальная складка, линия губ стала жёстче, а взгляд потемнел.

— Что она ещё сказала? — хмуро спросил он.

— Ничего.

Несколько секунд Макс смотрел на неё молча и пристально, словно оценивал, лжёт она или нет. Аврора недоумевала: «Что такого ещё могла сказать ей Жанна?»

— Так я права или нет? — Рора поняла, что больше не выдержит этих вечных недомолвок. Ей нужны были ответы на свои вопросы. — И какова моя роль во всём этом?

Авроре показалось, что по лицу Крайнова скользнула какая-то тень, но он заговорил всё тем же спокойным, холодным тоном:

— О чём ты?

— Зачем ты таскаешь меня на все эти мероприятия, выставляя напоказ перед Ларисой и Волковым? Кому и что ты пытаешься доказать? — в отличии от Макса, её голос звенел волнением, а глаза лихорадочно блестели. — Почему на самом деле вы развелись?

— Я предупреждал, что не обсуждаю свою личную жизнь, — его голос упал до угрожающего шёпота, глаза опасно сузились.

— А я думала, это относится только к интервью, — парировала Аврора.

— Ко всему, — категорично отрезал Крайнов.

— Пошёл ты! — решительно сказала Аврора, намереваясь тут же уйти, но не сделала и шага.

Он схватил её в охапку, поднял на руки и, сделав пару шагов, толкнул на постель, встал коленями по обе стороны от её бёдер, предупреждая бегство, нажал на плечи, укладывая спиной.

— Пусти, — проскрипела Аврора, ощущая, как унялась злость, а на её месте возникло неконтролируемое желание. Какая-то совершенно иррациональная, животная страсть, требующая незамедлительного выхода.

Аврора с силой рванула полы его рубашки, и пуговицы с тонким звоном отскочили на пол. Пока Макс освобождал из рукавов руки, она расстегнула его брюки. Избавившись от рубашки, Макс отшвырнул её в сторону и, перехватив запястья Авроры, убрал со своего тела её руки — сначала одну, затем другую — завёл назад, за голову, прижимая запястьями к кровати, и навалился на девушку всем весом, подминая её под себя. Аврора зашипела, не желая подчиняться, ладонь Макса накрыла её губы, пальцы ворвались в приоткрытый рот, и Рора тут же сдалась — послушно облизала их один за другим.

— Умница, — одобряюще прошептал Макс знакомым голосом, но с чужой, жёсткой интонацией.

Схватив её за пояс, он перевернул её вниз животом, задрал платье до талии, рывком стянул с неё стринги и, сжав бёдра, приподнял, ставя на колени. Огладил по бёдрам и спине, как норовистую лошадь: по-хозяйски, властно, пригибающе. Аврора вытянула руки вперёд на постели, сплетая пальцы в замок. На голую кожу ягодиц опустились обжигающие прикосновения ладоней. Без предварительных ласк, не утруждая себя поиском презерватива, он резко, одним ударом бёдер толкнулся внутрь до упора и, не делая паузы, стал быстро и размашисто двигаться.

Аврора устыдилась тому, какой влагой встретила это проникновение — по внутренней стороне бёдер потекли тонкие изворотливые ручейки смазки, и теперь каждое движение Макса внутри неё отдавалось порочно-влажным шлепком по коже. Он сгрёб волосы Роры и намотал их на кулак, двигаясь порывисто и резко, почти зло. Не боясь — а может, наоборот, желая причинить ей боль. И ей нравилось это ощущение, она ловила от него какое-то особое удовольствие. Хотелось ещё. Ещё глубже, острее, яростнее.

Его грудь тёрлась о её спину с каждым толчком члена, руки крепко сжимали волосы и бёдра, а ноги удерживали колени в разведённом состоянии. Аврора коротко вскрикивала и длинно сипло стонала, терзая в кулаках простыни, но ей было так хорошо, как никогда прежде. Внизу живота сгустилась горячая пульсация, приближая скорую разрядку. Мышцы напряглись в одном сильном безболезненном спазме, направляя все нервные импульсы вниз живота и заполняя тот опрокидывающим ощущением переполнения, феерическим взрывом до искр в зажмуренных глазах, и Аврора, задыхаясь, забилась в крепких мужских руках, сотрясаясь от крупной дрожи.