Создана для меня - Аля Морейно
Карина ждёт от меня каких-то ответных жестов. Но я не делаю ей навстречу ни одного шага, не приглашаю на свидание, даже не беру её номер телефона. Правда, когда она мне в соцсети присылает приглашение в друзья, принимаю его.
* * *
В голове упорно кручу слова Нины Леонидовны и Иры. Почему моя интуиция кричит о том, что Лера была со мной искренна, а всё услышанное я просто не так понял, либо оно намеренно было представлено мне в вывернутом наизнанку свете?
Допускаю, что Нина Леонидовна намеренно обвинила меня в корысти, чтобы вывести из себя. Очевидно, по её мнению, я – неподходящая для её дочери пара. Не той веры и финансового положения. Всё логично. Почему я поверил ей, будто Лера думает так же? Потому что мозг был затуманен обидой на слова её матери. Потому что она тогда отказалась приглашать меня к себе, чтобы поговорить. Очевидно же – не хочет оставаться со мной наедине. А я решил, что раз мама в курсе этого, то и в курсе остального. И сделал вывод, что всё это правда.
Что там Нина Леонидовна говорила про то, что Лера раньше с кем-то встречалась? Она не сказала прямым текстом, что у неё с ним что-то было. Или фраза, что они говорили о свадьбе, для них означает, что она с ним спала?
А потом я получил информацию от Иры, которая подтвердила худшие подозрения – и решил, что пазл сложился. Если без Иры я ещё мог списать всё на негативное отношение ко мне Лериной матери и банальное желание нас рассорить, то после слов коллеги я понял, что Лера меня обманула. А где одна ложь, там и другая. И как ни крути, даже не представляю, что тут может быть не так и где взять хоть какую-то зацепку, чтобы Леру попытаться оправдать. Тупик.
Я не видел её уже несколько недель. Никак не могу решиться поговорить с ней. В душе она для меня – всё та же нежная девочка, которая шептала мне о любви и ласково целовала. Которую хочется любить и защищать. Но разум напоминает, что Лера – лживая стерва. И не получается найти компромисс и состыковать эти два образа. Интуитивно чувствую, что есть что-то, чего я не знаю, что-то очень важное, что всё не совсем так, как у меня сложилось в голове, но логика – вещь упрямая.
Возможно, я всё-таки сглупил. Нам нужно было с ней сразу поговорить и всё обсудить. Ведь за три месяца, как мне казалось, нам удалось поймать общую волну и научиться чувствовать друг друга. Надеюсь, по её реакции я смог бы определить, правду ли она говорит. С другой стороны, я ведь поверил её спектаклю про “до свадьбы ни-ни”? Почему я уверен, что точно так же она не обведёт меня вокруг пальца во всём остальном? И какой тогда смысл в этом разговоре, если я не смогу ей поверить?
В глубине души теплится надежда, что всему есть какое-то объяснение – и для меня ещё не всё потеряно, у нас есть шанс быть вместе. Эта надежда, как противоядие, удерживает меня на плаву и не даёт сорваться в пропасть и потерять контроль. Даже думать боюсь, что со мной будет, когда я перестану надеяться. А потому всё откладываю разговор с Лерой, раз за разом прокручивая в голове аргументы и пытаясь выудить из них хоть что-то в её защиту.
Изо всех сил отвлекаю себя. Готовлюсь к сдаче кандидатского экзамена, стараюсь взять дополнительные дежурства, начал писать новую статью, чаще хожу в зал на тренировки – пытаюсь занимать себя чем угодно, лишь бы не оставалось времени на мысли о Лере и о том, как мне жить без неё дальше.
Прошёл месяц с тех пор, как мы не вместе. Месяц постоянных метаний из крайности в крайность и самобичевания. Я – чёртов мудак и трус, не могу даже набраться смелости и поговорить с девушкой. За двадцать восемь лет жизни я так и не научился строить отношения. А если я своим уходом обидел её? Может быть, пока я выжидаю и пытаюсь договориться со своими демонами, у неё появился кто-то другой?
Глава 15
Лера
День за днём я медленно умираю. Как могло случиться, что всего за три месяца Шамиль стал моим солнцем, моим воздухом, моей вселенной? И теперь без него всё потеряло свои краски и смысл.
Как робот, встаю утром, плетусь в университет, отсиживаю пары. Пытаюсь слушать, что говорят преподаватели. Но не всегда удаётся слышать и понимать. Отвечаю порой невпопад. Преподаватели удивляются и ругают. Одногруппники косятся и шушукаются. Вчера услышала, как Алинка Зверева шептала девчонкам: "Я вам говорю, её Гаджиев бросил. Он – шикарный горячий мужчина. Зачем ему эта фригидная вобла? Потрахался – и послал к чёрту".
– Лер, не обращай на этих дур внимание. Они ж тебе тупо завидуют.
Света, как всегда, пытается меня утешить, но мне не помогает. Мне так больно, что дышать сил нет.
А ещё нет аппетита. Совсем. Подруга ругается, уговаривает, заставляет, пытается в меня запихивать еду, но я не могу есть.
– Лера, нельзя не есть. Посмотри, на кого ты уже стала похожа – кожа да кости. Тебе нужны силы. Ты должна собраться – иначе завалишь учёбу. Он того не стоит. Ты же дедушке обещала доучиться и стать врачом. Обещала, что справишься. Почему же ты так легко сдаёшься?
Умом я понимаю, что Света права. И что обещала дедушке. И каждый день я даю слово, что с завтрашнего дня всё будет иначе. Но наступает завтра – и ничего не меняется. Я – слабая, безвольная тряпка.
Звонит жена Самохина, зовёт к ним на ужин. После смерти дедушки они меня периодически приглашают в гости. Подозреваю, что Дмитрий Палыч присматривает за мной по просьбе деда, поэтому отказаться не решаюсь.
– Лера, ты совсем ничего не ешь! – ворчит хозяйка.
– Я ем, просто не очень голодна.
– И давно ты так не голодна? – басит профессор.
Пожимаю плечами.
– Это какая-то новая диета? Думаешь, быть такой
