Мы просили у вечности рай - Виктория Вайт
— Тебя хочу. — Хрипло. Кусая за кожу на шее. Поднимаю руки, расстегивая самую верхнюю пуговицу на ее платье. Еще одну. Прикасаюсь нежно, но в то же время несдержанно. Желая на куски его изодрать, чтобы поскорее оголить желанное тело. В полной мере им насладиться. Извести собственные желания. Продолжаю мучительно медленно расстегивать каждую пуговицу, которые тянутся вдоль всего позвоночника. И когда справляюсь с последней, отодвигаю мешающую ткань, начинаю разглядывать ровную спину. Медленно веду подушечками пальцев вниз. Вдыхаю раз за разом, чувствуя во рту аромат сладких масел. Ощущаю неповторимый собственный запах ее кожи. Сладостный и манящий. Он моментально сводит с ума. Рассудка лишает, превращая меня в неизлечимого наркомана. Алкоголика, который готов продать собственную душу за очередной глоток. Отодвигаю длинные каштановые волосы в сторону, открывая для себя полный доступ к ее тонкой шеи. Наклоняю голову, целую в плечо. Облизываю языком, кайфуя от лихорадочной дрожи. От ее животного страха, который выбирается из-под кожи. Спускаю платье вниз. До талии. Не спеша. Издеваясь над собой. Провоцируя собственную тьму. Осознавая, что еще немного и с катушек слечу. Возьму силой. Выпью все до последней капли. Нет. Только не сейчас.
— Прошу тебя, не делай этого. — С мольбой в голосе. Начинает сильнее дрожать, когда понимает, что я намерен немедленно снять с нее это проклятое платье. Цепляется за него руками, поднимая ткань вверх. Игра становится еще более азартной.
— Я все равно его сниму, мой дикий цветочек. — Усмехаюсь, прикусываю мочку ее уха. Дергаю ткань вниз, и платье, сползая по ногам, падает на пол. Опускаю руки, прикасаясь к девичьим бедрам. Трогаю кожу, там, где еще никто и никогда не прикасался. Только я. Навсегда клеймя не только ее тело, но сердце. Нагло крадя его биение. Каждый стук, подобен глотку свежего воздуха. Делаю шаг, прижимаясь ближе. Ощущая ее всю на себе. Испуганную и, твою мать, возбужденную. Дикий восторг пленяет разум. Моя. Прячет оголенные чувства в сердце, но вот тело ее предает. Откликается на каждое слово и жест. На все, что я сейчас делаю. Не в силах остановиться, продолжаю терзать. Трогать бедра, не спеша перемещаю руки на задницу. Стискиваю мягкую кожу. Почти рычу в голос, не справляясь с исступлённым возбуждением. Пот выступает на коже. Хлопковая ткань рубашки вмиг прилипает к напряжённому телу. Ни одну женщину в своей жизни так не хотел. И не захочу более, это очевидно. — aistaslam (Сдавайся). — С усмешкой. Делая вдох за вдохом. Пьянея от дурманящего аромата. Превращаясь в одержимого ею. Сердце замирает, переставая биться. Лихорадит от обезумевших чувств.
— Умоляю, остановись. — Крик души. Слабеющий. Идущий к поражению.
— Подними руки, Клео, и упрись в стену. — Сжимаю пальцы на талии, дергаю девушку на себя. Принуждаю слегка прогнуться. Идеальная задница упирается мне в пах. Член твердеет еще больше. Ее сопротивление разжигает запретный огонь. Рабство. Полная потеря контроля. Неповиновение заставляет применить силу. Хватаю Клео за оба запястья, поднимая руки. Прижимаю их стене, немного толкаясь вперед. Чувствуя невыносимый голод. Хочу быть в ней. Срывать с дрожащих губ испуганные стоны похоти. Двигаться, ощущая, галлюциногенную дозу чувств. Которые способны сердце на куски разодрать. Кладу ладонь на гладкий живот, медленно спускаясь вниз. Проникаю пальцами под тонкое кружево. Еще ниже. Лаская гладко выбритый лобок. Мягкие складки ее плоти. Горячие и мокрые. Малышка безумно возбуждена, хоть и пытается утаить это. Не решается расслабиться, растворившись в этом мгновении. Настырно проникаю пальцами между складок, прикасаясь к клитору. Начинаю сжимать его, слыша тихие всхлипы, за которыми мой цветок маскирует свои стоны. Я сделаю все, чтобы ее скрытые желания выбрались на свободу. Она должна мне их подарить.
— Ненавижу. — Сипло. Хватая алчно ртом воздух. Неосознанно двигает бедрами, подстраиваясь под мои ловкие пальцы. Пробираюсь глубже. Вхожу в ее тело, делая неторопливые движения. Вытаскиваю пальцы, размазывая липкое возбуждение. Сжимаю подушечками клитор, слегка оттягивая. Колотится. Тело начинает биться судорогой. Хочу, чтобы она кончила в моих руках. Впервые в своей жизни. Растворилась в оргазме, потом прося еще и еще. Ласкаю. Жадно целую кожу на шее.
— Ненависть сладка, малышка. — Возбужденным хриплым шепотом. Находясь на грани безумия, переступив которую окончательно потеряю контроль над собой. Всовываю неглубоко в ее влагалище несколько пальцев, начинаю медленно трахать ими, ощущаю, что она скоро кончит. Сдастся. Покориться власти, навсегда став моей. — Но именно она способна изменить всю твою жизнь. Дыши, Клео. — несколько резких толчков. Наглых прикосновений к ее клитору. Начинает биться в конвульсиях, сжимая судорожно бедра. Кончает, не сдерживаясь, издавая несколько громких стонов. Прижимаю к себе за талию, утыкаясь носом в волосы. — Французы говорят, — язвительно усмехаюсь. Теперь она моя. Ничто не способно это изменить, — что оргазм это маленькая смерть. Наслаждайся, Клео, ведь о ней ты так долго мечтала.
— Я не хочу быть здесь. С тобой. — Злобно. Начинает вырываться, но я крепко удерживаю ее на месте. — Лучше бы я умерла от того укола. — С вызовом. Будто понимает, что я все знаю. Сам все организовал, только это не было правдой.
— Ты готова выбирать, Клео? — Чуть отшатываюсь назад, прикасаясь губами к дрожащему телу. Не от испуга. От возбуждения, которое по-прежнему не утихает. — Маленькая смерть в мох объятиях, или реальная, как ты мечтала? — Дергаю девушку на себя за талию, а затем резко разворачиваю ее лицом. Клео теряя равновесие, делает шаг назад, прислоняясь спиной к стене. Смотрит испуганно, и я, наконец, ощущаю, что она понимает, кого видит перед собой. — Рискнешь сыграть со мной?! — Задаю вопрос, точно зная, что она на него не ответит. Адски напугана. Метается взглядом по моему лицу, словно пытается понять что-то. Заглянуть в мою душу, отыскав ответы на свои вопросы, которых множество. Засовываю руку в карман брюк, доставая из него револьвер и всего один патрон. Раскрываю барабан, демонстрируя Клео, что он совершенно пуст. Вставляю патрон, раскручивая его. Дергаю рукой, и потом защелкиваю. Подношу револьвер к собственному виску, видя в чернеющих глазах девушки невообразимый страх и ужас. — Только вплотную приблизившись к смерти. Потрогав ее руками. — Медленно проговариваю,
