Любить нельзя. Расстаться - Галина Милоградская
– И всё-таки ты себя пожалела, подруга, – усмехнулась она зеркалу, сняла ключи с крючка, подхватила сумочку и вышла на крыльцо.
Третий день соревнований по карате всегда собирал множество зрителей. Если на первом обычно присутствовали только родители, а второй и вовсе проходил без зрителей, то финал привлекал всех. У входа и между рядов арены сновали предприимчивые торговцы уличной едой, сувенирами и напитками. Гордые родители тех, кто прошёл, подшучивали над теми, чьи дети будут пытаться сдать в следующем году.
Лёва, засунув руки в карманы, равнодушно прислушивался – он точно знал, что в следующем году сдаст экзамен. Раз папа пообещал, что будет тренировать, значит, пройдёт обязательно! Лёва ни за что бы не признался, что завидует, наблюдая, как Алина примеряет папин пояс, предвкушая церемонию вручения. На его экзамене родители обязательно будут сидеть рядом, болеть за него и обнимать, поздравляя. Сейчас смог прийти только папа: у мамы было что-то срочное в больнице. Он снова посмотрел вниз и подумал, что, как бы сильно ни желал получить синий пояс, если бы ему сказали, что родители снова будут вместе, но для этого надо проучиться ещё пять лет, согласился без раздумий…
Алина умчалась, её бой вот-вот начнётся. Никита проводил её улыбкой, взмахнул рукой, заметив Лёшу с Настей. Сергей и Тамара сидели неподалёку, чуть дальше Инна и Руслан, Дима и Карина, и ещё множество друзей и знакомых, по парам или одни. Почему же именно ему досталось так много внимания? Каждый второй спросил, где Света, каждый первый посмотрел на пустое место рядом с ним. Это начинало раздражать, и в то же время Никита невольно задумывался: смотрели ли так же на неё, когда он не приходил на очередное торжество? Что чувствовала она, улыбаясь и объясняя, как сильно он занят на работе, чтобы найти время и вырваться? Раздражение усиливалось ещё и из-за того, что он не сразу смог задушить в себе обидные для неё упрёки. Неужели и правда была настолько загружена, раз не пришла на главный в данный момент экзамен в жизни Алины? Или, может, просто забыла, потому что проводит время с Марком?..
Конечно, это не могло быть правдой, и умом Никита прекрасно это понимал, но кто мог запретить разодранное в лохмотья сердце обливаться кровью? Кто мог остановить встающие перед глазами картины, в которых Света и Марк сплетались в объятиях на широкой кровати гостиничного номера? Кто мог заткнуть её голос, шепчущий, как она скучала, молящий забрать с собой, выстанывающий его имя?
Марк, я люблю тебя!
Этот крик, отчаянный, дрожащий от слёз, так долго преследовал в кошмарах, заставляя просыпаться в холодном поту, искать её рядом, прижимать к себе, пока не стихнет заполошный стук в груди. Мог ли его худший кошмар сбыться? Нет, не мог. Никита не лгал, когда говорил Генке, что уверен в Свете. Был уверен – тут же поправлял он сам себя, подавляя внутреннюю дрожь. Света не появилась ни на одном этапе, и, хотя Никита совершенно точно знал, что на эти дни назначено и открытие нового отделения в больнице, не мог не думать: пришла бы она, если бы не смог прийти он? Пришла бы, если бы не вернулся Марк? Запретив себе думать об этом хотя бы до конца экзамена, Никита сосредоточился на бое Дани с одним из мальчишек, после них как раз должна прийти очередь Алина. Когда она вышла, он не смог сдержать горделивую улыбку.
Глава 21
Смешение техник, стремительное мелькание рук и ног, атаки и оборона: Никита получал искреннее удовольствие от боя. Рывок, глухой удар о татами, и Алина поднялась, широко улыбаясь. Тяжело дыша, она тут же взглядом нашла его и помахала рукой – победила! Генка, сидящий среди судей на противоположном конце, тоже посмотрел на Никиту, поднял большой палец вверх, и нога Алины подвернулась на ровном месте, и раздался мерзкий хруст.
– Алина! – Никита сорвался с места, оказываясь рядом раньше, чем кто-то успел опомниться. Подхватил под плечи побледневшую, сипло дышащую дочь и оглянулся. К ним уже бежали медики, зрители повставали с мест, вытягивая шеи. Никита с трудом помнил, как они добрались до медпункта. Как ему сказали, это может быть перелом со смещением, это если повезёт. Как приглашённая на соревнования травматолог из больницы Светы, Вера Павловна, рявкнула, чтобы он вышел. Оглушённый, он застыл у дверей, ничего перед собой не видя, кроме счастливого лица Алины, которая только что поняла, что выиграла и получила синий пояс.
– Где она? – звонкий крик прорвался сквозь гул в ушах. Света промчалась мимо, Никита едва успел перехватить и крепко прижать к себе.
– Пусти! Пусти меня к ней! – Света забилась, с лёгкостью вырвалась, оттолкнув его в сторону, и рванула к двери.
– Света, выйди! – донёсся грозный голос Веры Павловны. – Выйди немедленно, я сказала!
Света что-то сбивчиво говорила, не разобрать. Кажется, просила позволить остаться, умоляла позволить помочь.
– Если ты сейчас не выйдешь, прикажу вышвырнуть! Ты мне мешаешь! – Вера Павловна закричала с такой силой, что птица, сидящая на ветке за окном, испуганно вспорхнула.
Хлопнула дверь, Света вылетела, испуганно замерла, прижала обе ладони ко рту и затряслась. Никита в два шага оказался рядом. Обнял, сбивчиво зашептал:
– Всё будет хорошо. Свет, с ней отличный врач. Ты же понимаешь, что она в надёжных руках? С ней обязательно всё будет хорошо.
Её руки сомкнулись на вороте пиджака, крепко сжали – ткань затрещала. Уткнувшись в его грудь, Света вдруг завыла, протяжно, на одной ноте, когда не хватает воздуха, чтобы хотя бы всхлипнуть. Никита всё говорил, говорил, непрерывно гладил по спине, второй рукой придерживая затылок, перебирая волосы. Говорил, что с Алиной обязательно всё будет в порядке. Что не произошло ничего страшного. Что спортсмены получают гораздо худшие раны и выбираются с того света, а тут, подумаешь, перелом. Жуткий вой стих, сменился горьким, безудержным плачем. Света сжалась, стала такой маленькой, хрупкой. Его сильная, смелая девочка, которую он столько раз утешал, а сейчас понимал, что просто не может подобрать слова. Несёт какую-то чушь, в которую сам отчаянно хочет верить.
– Света! – Инна обгоняла Лёшу, бежавшего по дороге. За ним Никита заметил Сергея, Руслана и… Марка. Услышав голос подруги, Света тут же подняла голову и через секунду уже рыдала на её груди.
– Как она? – спросил
