(Не) твоя жена - Наталья Евгеньевна Шагаева
Где-то на задворках сознания слышу, как стучат в дверь. Громко стучат, но нам все равно. По ту сторону двери что-то кричит мужской голос, в то время как я разлетаюсь на осколки и стону, широко открыв рот. Эмин впивается в мои губы, целуя, именно в тот момент, когда я взрываюсь в болезненном удовольствии. Это так остро, что мне кажется, я умираю, захлёбываясь в ярких вспышках. Ничего не слышу и не вижу, ощущаю только, как что-то горячее обжигает мою ладонь и стекает по руке.
— Аmınakoyayım! — хрипит что-то на турецком, по тону похожее на ругательство, но прижимает меня, дрожащую, к себе.
Стук в дверь обретает реальность, и я сжимаюсь в его объятьях пытаясь прийти в себя и оттолкнуть Эмина. Он отпускает меня и быстро застёгивает брюки.
— В ванную быстро! — командует мне, и я, пошатываясь, натягиваю трусики и ухожу в ванную.
Слышу, как он открывает дверь и ругается на того, кто стучал.
— Эмин, там Левана с огнестрельным привезли!
Прислушиваюсь к разговору, но дверь в комнату с грохотом захлопывается, и наступает тишина. Ноги не держат, и я голая сползаю по кафелю на пол, начиная рыдать. Во мне что-то обрывается с противным хрустом, вызывая истерику. Чувствую себя униженной и грязной. Между ног мокро и пульсирует, на теле горят его отпечатки, руки испачканы в сперме. Содрогаюсь от рыдания, ненавидя всех. Родителей, мужа, но в первую очередь себя – за то, что не смогла дать отпор и предотвратить то, что произошло. И если бы нас не потревожили, он бы уже взял меня окончательно, делая настоящей женой, я бы даже не пискнула.
Глава 17
Алина
Спала я плохо. Полночи рыдала и прислушивалась к голосам в коридоре. Что-то случилось. Леван ранен и, как я понимаю, его поместили в одну из спален. Еще полночи боялась, что явится муж и возьмет то, что не взял вечером. Но задремала до его прихода, проснулась, только когда Эмин уже одевался в гардеробе. Муж уезжает рано. Как только он покидает спальню, я прекращаю делать вид, что сплю, соскакивая с кровати.
Быстро принимаю душ, сушу волосы, небрежно собирая их вверх. Натягиваю на себя плотные колготки, поскольку на улице идет дождь. Спортивное платье с длинными рукавами и капюшоном, хватаю куртку, рюкзак и спускаюсь вниз. Эсма проносится мимо с подносом с едой, стреляя в меня черными глазами, словно я виновата, что встала на ее пути.
— Ведьма, — шепчу ей вслед. Прохожу на кухню, беру с собой питьевой йогурт, чтобы выпить его в машине. Я спешу в универ. Нужно поговорить с Димой. Потому что мне за него страшно. Если Эмин все узнает… Я даже боюсь представить, что нас ждет.
Закидываю в сумку яблоко, откручиваю крышку йогурта по пути в прихожую.
— Куда торопишься?
Вздрагиваю, замечая в столовой Эмина, спокойно пьющего кофе и листающего что-то в планшете.
— Не пожелаешь мужу доброго утра? — голос снова вкрадчивый, каждое слово – словно вызов мне.
— Доброе утро. Я опаздываю на первую пару.
— А, ну беги, раз опаздываешь, — удивительно спокойно отпускает меня.
Убегаю, наспех обуваюсь. Дождь накрапывает, но за зонтом возвращаться не хочется. Я больше не могу смотреть в глаза Эмину после вчерашнего. Накидываю капюшон и бегу к машине. Прежде чем сесть, оборачиваюсь на панорамные окна столовой и застываю на мгновение. Мое чудовище провожает меня взглядом. На минуту становится еще холоднее. Прячусь от его ледяного взгляда в машине и прошу водителя быстрее выезжать. Я боюсь оставаться с мужем наедине. Возможно, сегодняшним вечером нас никто не прервёт, и чудовище возьмёт все, что хочет. Я и так чувствую себя униженной, полноценный секс меня добьет окончательно.
Закрываю глаза, съезжая на сиденье.
Я не хочу!
Не хочу.
Боже, останови это все. Ты не видишь, как я падаю? Я уже почти на дне его чёрных глаз и боюсь окончательно превратиться в куклу Эмина.
Забегаю в университет, пишу Диме, что жду его в библиотеке. В век интернета это самое тихое и непосещаемое место в учебных заведениях. После вчерашнего вечера не отпускает ощущение, что за мной наблюдают. Чувствую себя гадко. Воровкой, предательницей, изменщицей, падшей женщиной, никак не могу отмыться от этого всего и уговорить себя, что веду себя так, потому что меня насильно кинули в этот брак.
Сажусь на подоконник, смотря в окно на разыгравшийся дождь. Погода мрачная, под стать моему настроению. Небо вот-вот рухнет на меня и раздавит.
— Приветик, зайка, — подходит ко мне Димка, тихо здороваясь, аккуратно заправляя выпавшие пряди волос из моей прически.
— Привет, — пытаюсь мягко увернуться. Мне кажется, от меня пахнет мужем, я пропиталась его запахом.
— Что-то случилось? Ты вчера резко прекратила мне отвечать, — настороженно интересуется Дима. Слава богу, не трогает больше меня, присаживаясь рядом на подоконник.
— Муж приехал. Я не смогла ответить… — шепчу ему я, стараясь не смотреть в глаза, мне кажется, на моем лице написано, что я отдалась Эмину. Что я вопреки желанию получила с ним удовольствие. От этого еще противнее.
— Ясно, — выдыхает Дима. Молчим. Я пытаюсь собраться с мыслями.
— Дим… Я, наверное, не смогу снимать больше деньги. Эмин требует отчетов. Я не могу ему врать. Я не умею.
— Да он у тебя жадный и меркантильный? — зло выплёвывает Дима. Вздыхаю.
— Мне кажется, он что-то подозревает. И еще… —
