Птичка для сталкера - Маша Малиновская
– Цела, дочка?
– Цела, пап. Помогли сбежать, - отвечаю хриплым от вновь подступивших слёз голосом.
– Я порву их всех, - пап отстраняет меня и берёт мокрое от слёз лицо в ладони. - И Кешу, и его волчонка, и всех ублюдков, что ему подгавкивают, Надина. В клочья. Чтобы собственными кишками подавились.
Я смотрю на папу и понимаю, что он не шутит. А ещё понимаю, что мне страшно, потому что мой собственный отец способен на тот же ужас, что люди, похитившие меня.
21
Папа отпускает охрану, точнее, выставляет её за дверь, а одного отправляет дежурить в коридоре возле моей комнаты.
Я пью чай, соорудив себе бутерброд. Есть совсем не хочется, но я голодная с самого утра, так что заставляю себя, понимая, что иначе сил у организма, чтобы справиться со стрессом, совсем не останется.
Потом, обняв папу, я поднимаюсь к себе. Постоянно смотрю на экран телефона, ожидая сообщение от Назара, ну или хотя бы от Влада. Даже в душ беру телефон с собой. Но он упорно молчит.
После душа я закутываюсь в махровый халат до пят, натягиваю капюшон и так и валюсь прямо на нерасправленную постель. Просто поджимаю колени и обхватываю себя руками, пытаясь расслабиться и унять нервную дрожь. Расслабиться толком и не получается, но в тяжёлую дрёму я всё же проваливаюсь.
Посреди ночи просыпаюсь как от толчка в той же позе. Тело затекло, мышцы налились неприятной тянущей болью. Но мозг сигналит сразу, и я хватаю телефон.
Сообщение от Миксаева!
И как только я его не услышала? Я же держала во сне телефон в руке прямо у головы.
Я дрожащими пальцами снимаю блокировку с экрана и открываю сообщение. Дыхание учащается, вызывая лёгкое головокружение.
Сообщение пришло две минуты назад. Наверное, оно меня и разбудило всё же, просто я сразу не осознала.
“Живой. Спи”
Я резко выдыхаю с облегчением и валюсь на подушку, кажется, только теперь могу хоть немного расслабить мышцы. Но тут же накатывает волна злости.
Миксаев!
Неужели нельзя написать хоть что-то более конкретное? Где Назар, насколько серьёзно ранен, как с ним связаться? Нет же - ограничился двумя словами, ещё и раскомандовался, что мне делать.
Со злостью хватаю телефон и набираю номер Влада, но он сбрасывает, а потом и вовсе становится вне сети.
Что ж.
Но тем не менее, чувствую я себя значительно спокойнее. Я дома. Назар жив. С остальным разберёмся завтра.
Я снова ложусь спать и в этот раз сон получается куда более восстанавливающий.
Но разобраться “завтра” не выходит. Микс по-прежнему не на связи, а на репетицию попасть не получается, потому что отцу вдруг взбредает в голову не отпустить меня. Ни моё возмущение, ни спокойные доводы и согласие на охрану не принимаются. Папа просто уезжает, оставив своих псов стеречь меня дома. И в этот раз уйти незаметно не получится, потому что камеры перепроверили и “слепых” мест больше не оставили, а бывшую охрану отец уволил и нанял другую, которой пофигу на мои просьбы и угрозы.
– Надина, это ненадолго, - сказал папа, когда уезжал. - Буквально пару-тройки дней потерпи. Я разберусь с проблемой, и ты снова сможешь решать, куда тебе нужно и зачем. Со связью, конечно же.
Сказать, что я зла - ничего не сказать. Даже в университет поехать не могу! А тут ещё и полное неведение, что с Назаром.
Папе я, кстати, сказала, что сбежала сама, а потом по пути вызвонила Миксаева, и он меня привёз.
Ну а что я должна была сказать?
Что меня вот уже сколько времени преследует парень, скачущий по стенам как человек-паук и пробирающийся туда, куда комар носа не подточит? А ещё он лишил меня девственности два года назад, но я была пьяная и ничего не помню. А ещё мы переспали совсем недавно, но его лица я так и не видела. И потом он спас меня от похитителей, а его самого подстрелили, и я понятия не имею где он и что с ним.
Отец меня за такое признание упечёт в сумасшедший дом.
Весь день я злюсь и психую, сконцентрироваться на занятиях тоже не получается. На следующий день то же самое, ещё и отец вечером приезжает хмурый и злой. Видимо, разобраться с недругом оказалось не так просто, но мне он, естественно, ничего рассказывать не хочет.
А потом приходит и третий день, когда ничего не меняется. От скуки, фоновой тревоги и безысходности я переслушиваю последние свои песни, что должны выйти в новом альбоме, совместном в “Wet rain”, отмечаю в блокноте моменты, где надо бы чуть поработать при перезаписи на чистовую. И вспоминаю, что Никита мне ещё два дня назад должен был переслать вариант аранжировки.
Набираю ему на телефон, но он почему-то не отвечает. Ни первый раз, ни второй, ни в третий через пару часов. Пишу в группе в соцсети одной из его однокурсниц, и ответ её меня встревоживает.
Никиты нет в университете третий день.
Конечно, могло случиться что угодно. Мало ли, какие дела у человека. Но…
Его одногруппники не знают, где он и дозвониться тоже не могут.
Никита пропустил работу в студии.
Только Никита видел, как Артур приставал ко мне тогда в студии, а потом Назар избил Артура…
Назар… А что мешало ему назвать ненастоящее имя?
Голова идёт кругом от догадок и предположений. Хочу я или нет, чтобы моим сталкером оказался давно знакомый парень?
Не знаю… В моём восприятии приятный парень с параллельного курса и загадочный мужчина, чьи руки заставляли дрожать, а губы выгибаться и стонать - разные люди.
Не могу объяснить. Просто чувствую, что это не один и тот же человек.
* * *Время идёт, я постепенно вливаюсь в учебный процесс.
