Стану твоим первым (СИ) - Данич Дина

- Ну, и чего это было?

Тоха заходит вслед за мной. Я лишь жму плечами. Самому бы понять.

- Из-за неё?

- Ты хотя бы не лезь, - огрызаюсь в ответ.

- Ого, как все запущено, - усмехается он. - Покурим?

Достаёт пачку и протягивает. А меня даже затянуться не тянет. Да что ж такое!

- Кстати, все чаты гудят после твоего видео, - говорит Берсенев. - Отжег ты, конечно.

- Главное, чтобы Малиновская отвалила.

- А может, это твой коварный план? - ехидно интересуется он. - Побыть рыцарем в сидящих доспехах.

Смотрю на него недоуменно.

- Думаешь, я бы стал с ней связываться? Она же без царя в башке. Да и… Справился бы без этого. Просто…

- Просто что?

Я молчу. Что ответить? Что Селезнёва что-то делает со мной? Признаться, что поплыл? И от кого!

- Ты можешь Игнатова с Гриней убеждать, что ничего у тебя не екает на неё. Можешь даже мне заливать это. Но себе-то врать бессмысленно.

- Ты к чему это? - мне кажется, мой голос звучит достаточно равнодушно. Но по лицу друга понимаю, что ни черта это не так.

- Ты изменился, Ром. Точнее, меняешься. Рядом с Селезневой.

- Она просто бесит меня, - ворчу в своё оправдание.

- И как давно тебя бесила девчонка?

Тоха многозначно усмехается и закуривает.

- Ты не думай, я не осуждаю. Но если у тебя к ней что-то есть… Вся эта хрень со спором может тебе выйти боком. Ну, если ты планируешь с ней что-то ещё.

- Да что я могу с ней планировать?! Достал уже!

Друг молча кивает, давая понять, что тема закрыта. А мне самому хреново как-то. Берсенев не Вик и не Гриня. Он языком просто так чесать не станет. Если сказал, что что-то меняется, скорее всего, так и есть.

Вот только что мне с этим пониманием делать?

- Мог бы и не бросаться защищать Селезневу, - вдруг говорит Тоха. - Случись что, тебе это только на руку.

Отчасти так и есть. Но я когда услышал, что Инга угрожала Олесе… План как-то сам в голове выстроился. Я даже ни минуты не сомневался.

- Киреев бы не согласился отменять спор.

- А ты? Ты готов его отменить?

Встречаюсь взглядом с тобой и понимаю, что он не шутит. На полном серьезе спрашивает.

- С чего бы? Такой шанс избавиться от Киреева, - упрямо продолжаю гнуть линию.

Друг пожимает плечами.

- Или ты сомневаешься в моих силах? - спрашиваю.

- В каких именно? Что ты разведешь ее на секс? Нет. Но вот выиграешь ли…

- И что это, мать твою, должно значить?! Думаешь, Киреев кинет?

- Иногда ты такой идиот, - закатывает глаза Тоха.

- Да что ты имеешь в виду?

- Сам скоро поймешь. - Он тушит сигарету в пепельнице. - Пойдём, покажу крутую фишку на гитаре. Вчера только написал.

Мы возвращаемся в комнату - Вик что-то показывает Грине в телефоне. Оба ржут, как кони, а у меня настроение ниже нуля. Ещё и Миха как назло пишет:

«На этой неделе буду занят. Созвонимся как-нибудь потом»

Вроде бы и черт с ним. Но меня бесит это. Шелестов для меня как глоток свежего воздуха. Общение с ним всегда помогало отдохнуть, абстрагироваться от всякого дерьма в жизни и в отношениях с отцом. А теперь, выходит, он меня динамит. И это, оказывается, гадкое чувство.

Наверное впервые я понимаю как это - не получить желаемое. Потому что вариантов воздействия на него у меня нет. Да и… Есть ли в этом смысл?

До вечера тусуем у Тони. Новый трек и правда бомба. Мне заходит на ура. И только мое настроение поднимается, как мне прилетает сообщение от Киреева:

«Через час в баре на Высотной».

Первый порыв - послать придурка. Но потом решаю, что есть смысл все-таки встретиться. Хотя бы узнать, реально ли они с Селезневой настолько продвинулись в отношениях, что теперь всем демонстрируют. И уж совсем не ожидаю, что кроме этого мелькает упорная мысль, узнать какого черта он так подставил Олесю с этой Малиновской.

Поднимаю взгляд на Тоху, он словно чувствует это и оборачивается. Хрен знает почему, но из них троих именно с Берсеневым я мог поговорить, если не по душам, то хотя бы более откровенно, чем с Виком или Гриней.

Так может, друг прав? Может, у меня есть что-то, кроме желания выиграть спор?

37. Рома

Киреев приезжает раньше меня. И это почему-то тоже бесит. Вообще он меня раздражает сегодня куда больше, чем обычно.

- Чего хотел? - лениво спрашиваю, садясь напротив.

Бар этот часто становится местом для наших тусовок. Так что даже официанты мне почти все знакомы.

- Поговорить.

Судя по виду Андрюха на взводе. Хоть и пытается строить из себя крутого. В общем, ничего не меняется.

- Ну, и чего ты добился? Думаешь, твой смело фарс поможет выиграть?

- Почему фарс? Очень даже натурально вышло, - ухмыляюсь в ответ.

Киреев подаётся вперёд, злится.

- Если ты будешь действовать грязно, я тоже начну.

- И чем же это грязно?

- Сначала проект этот от Хвостова, приём с папашей. Теперь вот видос якобы защитить от Малиновской!

- Кстати насчёт Инги это твой косяк, - возражаю.

- Мой?!

- Ну, она же не просто так к Селезневой подвалила с угрозами. Значит, ты с ней шуры-муры намутил, а Олесю, фактически, подставил.

Киреев кривится.

- А может, это ты ее подговорил?

Смотрю на него, как на идиота.

- Я, по-твоему, совсем тупой, чтобы с ней связываться? Зачем мне это?

- Понятно, зачем. Понял, что я выигрываю, - самовольно ухмыляется этот придурок.

- А ты уверен, что выигрываешь?

- Естественно. Это ведь логично признаться в чувствах своему жениху, - скалится он.

У меня не буйное воображение, но конкретно в этот момент я очень четко представляю себе эту картину. И понимаю, что костьми лягу, но не допущу подобного. И, кажется, дело тут не только в этом дурацком споре.

- И как же отреагирует твоя невеста, когда узнает, что ты на нее поспорил? - мрачно спрашиваю.

- А что, уже планируешь утешать ее? Расслабься, Олеся взрослая девочка. Справится с правдой жизни.

Вот я вроде бы сам впрягся во все это, сам согласился и до этого дня меня не парил моральный аспект происходящего. Но почему же сейчас так тошно от нашего разговора? Неужели дело в том, что я боюсь проигрыша? Или нет?

- И не жалко тебе ее? Вроде же родители ваши дружат.

- А ты, я смотрю, в теме, - прищуривается Андрюха. - Боишься, Рома? Очко жим-жим?

- Чего мне бояться? Тебя?

- Того, что проиграешь. Уже подыскиваешь себе новое место для учебы?

- Думаешь, если пару раз засосал Селезневу, то на коне?!

- Очевидно же, кому она отдает предпочтение. И это не ты.

Его самоуверенность подбешивает так, что у меня аж руки чешутся подправить его рожу.

- Смирись, Карельский. Ты будешь глотать пыль с моих колёс. Твоё время прошло. Больше не ты король вечеринок.

- Впереди ещё больше месяца, - напоминаю я. - После сегодня многие уверены, что ты как раз-таки в пролёте.

Киреев перестает лыбиться как идиот.

- Через неделю про твой ролик все забудут! - он тычет в меня пальцем, будто пытается убедить не только меня. - А Селезнёва будет моей. Уж поверь, тебя она к себе не подпустит!

- Уже подпустила, - напоминаю, усмехнувшись. - Она такая отзывчивая. Просто шик, - продолжаю дразнить этого идиота. - А уж как стонет, если ее зажать в углу…

Судя по выражению лица Киреева он вот-вот просто взорвется.

- Ты ее трахнул?! - все же не сдерживается он. Я лишь многозначно усмехаюсь. - Ну, и где тогда доказательства?

- Срок на вечеринке, - напоминаю ему. - Вот тогда и выложим каждый.

Я бессовестно блефую. Но уесть этого индюка - бесценно.

- И, кстати, если ты подкатишь к своей невесте, - показываю пальцами кавычки, - то Малиновская что-нибудь да выкинет. Так что смирись и отвали от Селезневой.

- С чего бы? - бычит Андрей.

- С того, что сначала разберись, что там щелкнуло у Инги. Не подставляй девчонку.

- А ты благородный рыцарь, что ли? С какого тебя беспокоит, что отмочит Малиновская?