Вторая семья (СИ) - Борн Амелия

Он нахмурился, но почти сразу сделал вид, что ничего не произошло.    

- Я отвезу тебя, - сказал мне и я тут же запротестовала.     

- Ты выпил… не нужно. Доберусь на такси, - пробормотала я и, метнувшись к столу, начала прибираться.   

Адам оказался рядом в следующее мгновение. Предупредительно сжал мое запястье и непреклонно сказал:    

- Убрать посуду в машинку я вполне могу и сам. И да. Я вызову тебе такси.       

Уехала я от него через пять минут. Все это время мы молчали и лишь только когда я садилась в машину, Адам сказал: «До встречи».     

А на полпути к дому я поняла. Вовсе не то, что Адам выпил, было причиной моего отказа от его предложения. Я попросту опасалась, что этот вечер и впрямь мог в итоге завершиться тем, чего я, похоже, все-таки желала.       

25

- Роман Юрьевич! 

Лемешев недовольно поморщился, отвлеченный от изучения того, что занимало сейчас все его внимание. Секретарша нерешительно мялась на пороге, зная, что рискует нарваться на его гнев, но под тяжелым взглядом голубых глаз все равно не отступила. 

Стало быть, это что-то очень срочное. 

- Ну в чем дело? - бросил он недовольно, с нотой нетерпеливости. 

- Ваша дочь звонит… 

Он выругался. Так громко и откровенно, что несчастная Алена вздрогнула, готовая, кажется, сбежать отсюда куда подальше. Бедняжка. Она была намертво зажата между его собственным гневом и истерикой его дорогой дочери. Которую та наверняка уже устроила. 

- Что ей нужно? - спросил грубовато, но уже не столь грозно. 

Секретарша, кажется, тайком выдохнула. Ответила быстро: 

- Требует вас к телефону. Говорит, что не может дозвониться весь день. И… простите, Роман Юрьевич, но она, кажется, уже на грани. 

Лемешев поджал губы, чтобы наружу не вырвалось очередное ругательство, после которого он останется без секретарши. Подтянув к себе телефон, коротко бросил: 

- Я ей перезвоню. 

Дочь ответила после первого же гудка. 

- Какого черта ты не берешь трубку?! - набросилась она на него сходу. 

Он ощутил, как закипает. Кого он, черт возьми, воспитал? И почему столько лет его это не беспокоило, а теперь… 

- В отличие от тебя, я работаю, - холодно пресек он поток ее ругательств, больше похожих на речи какого-то быдла, нежели на девушку, выросшую на всем самом лучшем. - Что ты хотела? 

- Антон на днях не ночевал дома, - кинула она истерически. 

Его словно обожгло от этих слов. Неужели этот урод был у Миланы? 

У своей законной жены, - ехидно добавил внутренний голос. 

- И что ты хочешь от меня? - спросил Лемешев сухо. - Твой драгоценный Семиверстов был не со мной. 

- Очень смешно! - огрызнулась она. - Я хочу знать, с кем он был! Может, на мои деньги он содержит еще какую-нибудь шлюху, кроме этой дряни Миланы!  

Он ощутил, как до боли сомкнулись его челюсти, как почти хрустнули зубы. А ведь Аня всегда так себя вела. Но никогда прежде это не вызывало в нем такого отторжения. Он сам воспитал ее такой… 

- Ты хотела сказать, на мои деньги? - процедил Роман сквозь зубы. - И что я должен сделать, по-твоему?  

- Найми частного детектива! Я хочу знать обо всех его передвижениях!  

Господи, его дочь и впрямь была больна. А он это поощрял. Годами… 

- Боюсь, тебе придется сидеть с биноклем в кустах самолично, - ответил Лемешев язвительно. - У меня сейчас нет лишних денег. 

- В каком смысле нет денег?! - взвизгнула она в ответ. 

- В самом прямом. У фирмы проблемы. Мы теряем одного клиента за другим. И, возможно, твой дорогой Антон в этом замешан. 

- Да что ты несешь?! Я сказала, найми мне детектива, старый козел!!! 

Он ничего ей не ответил. Просто нажал отбой и устало откинулся на спинку кресла, уперевшись взглядом в потолок. 

Его жизнь катилась ко всем чертям. Фирма терпела убытки, дочь - не уважала ни на грамм, видя в нем только мешок с деньгами. А в душе… царила страшная сумятица. Непрошеный взрыв чувств там, где столько лет была лишь пустота.  

А виной всему - женщина, мужа которой он покупал годами. Подкладывал в постель к своей дочери, как вещь…  

Он и не думал, что она пробудит в нем столько неожиданных эмоций. Что откроет глаза на всю мерзость, которую он давно принимал как данность.  

Он разрушил ее жизнь своей правдой. Разрушил по капризу Ани, для которой делал абсолютно все. Но в итоге обнаружил, что разрушен он сам. Что прогнил до крайности, до самой сердцевины. 

И вместе с тем - увидел, как могла бы сложиться его жизнь, останься Соня жива. Он смотрел на чужую жену, на чужую счастливую - до его вмешательства - жизнь и… хотел все это себе. Хотел вернуть назад время, скинуть с себя годы и поверить, что он - все тот же юноша, что без ума влюбился в свою однокурсницу. Все тот же он, верящий, что у них впереди - целая вечность вместе. 

Он хотел забыть, что эта жизнь, эти мечты, эта вера в будущее - все закончилось с первым криком ребенка. Соня умерла, и он умер тоже. 

Если бы не Аня… кто знает, чего бы он добился? Ради чего бы жил? Дочь давала его жизни смысл, а он - давал ей все, что она пожелает. И, к сожалению, ошибся. 

Он понял все это только когда посмотрел в глаза чужой жены. В глаза, полные боли, неверия, разочарования. Он смотрел на Милану и со всей чудовищностью понимал - все могло бы быть по-другому. Все должно было быть по-другому! 

Его родная дочь любила его только за деньги. Эта же женщина любила своего мужа самоотверженно и бескорыстно. Даже тогда, когда он приносил в дом только копейки. Так же любила бы его, Романа, Соня, останься она жива. 

Два женских образа переплелись в его сознании. Он болезненно, до одержимости, хотел этой, не принадлежащей ему любви. На середине жизни, которую многие сочли бы очень успешной, он вдруг понял, что сделал все не так. Что не добился самого главного… 

Лемешев потянулся к столу и разблокировал ноутбук. Снова взглянул на адрес на экране, затем - на часы. А после - порывисто поднялся с места, удивляясь себе самому. 

Он сидел в машине неподалеку от дома, адрес которого для него выяснили еще оставшиеся ему верными люди. Сюда почти каждый день приезжала Милана. И он мучительно хотел знать, к кому. 

Роман уже почти потерял терпение, когда мимо него наконец промчалось такси. Он завел мотор, аккуратно подобравшись ближе к дому и стал свидетелем того, как Милана выбралась из машины и позвонила в дверь. 

А потом он резко саданул по рулю, когда понял, кто именно ей открыл. Проклятье! Как это вообще могло случиться?! 

Он тупо смотрел в одну точку, пытаясь переварить увиденное. И совершенно не заметил, как к его машине подошел человек. Только когда в окно машины раздался стук, Лемешев дрогнул, вернувшись в реальность. 

- Какая неожиданная встреча, - насмешливо промурлыкал Адам. 

Чертов щенок! У него хватало наглости насмехаться над ним! 

- Я уже уезжаю, - прохрипел он, чувствуя себя просто невыносимым идиотом. 

- Как, даже на чай не заглянешь? - усмехнулся этот поганец. - А впрочем… я тебя и не приглашаю. 

- Что здесь делает Милана? - неожиданно вырвалось наружу.  

К черту это все! Он уже и так выглядел, как престарелый кретин, что еще ему терять? 

- Ммм… - протянул Адам. - Так ты, стало быть, за ней следил? 

- Не твое дело. 

- Ты торчишь у моего дома как какой-то маньяк. Извини, конечно, но это очень даже мое дело. 

- Иди к черту! - огрызнулся Лемешев, опуская стекло.  

И все же успел услышать напоследок издевательский смех: 

- Скатертью дорожка… папочка! 

26

После того ужина Адам вел себя совершенно обычно. Ничем не дал понять, что между нами что-то изменилось в какую-либо сторону. И, поначалу выдохнувшая, я вдруг осознала, что сама желаю подтверждения того, что ему все же нравлюсь. Хотя, могло статься, что это была всего лишь мужская потребность уложить меня в постель. Впрочем, одно другого не исключало - я верила, что Адам предпочитает проводить ночи только с теми, кто вызывает у него симпатию.