Тагир - Лия Рой
Я не успела очнуться, как оказалась абсолютно голой под ним, придавленной к широкому матрасу и уж совершенно точно не была готова к тому, что произошло дальше. Весь алкоголь моментально испарился, осталась только боль, когда Сташевский в меня вошел.
Это был поворотный момент в моей жизни, хотя в ту секунду я этого не осознавала в полной мере. Боль затмила все остальное, мыслей в голове не осталось. Она ядом растеклась по животу, бедрам, тазу. Не осталось ничего, кроме нее. Мой мозг все решил, он решил, что так будет правильно. Но тело… тело оказалось неготовым, а мой партнер не позаботился о том, чтобы я стала хоть немного мокрой там, внизу. Ни долгих поцелуев, ни предварительных ласки, ни прелюдий. Ничего. Только голый животный инстинкт.
Я застонала и выгнулась, мой партнер, вероятнее всего, сжалился и остановился, но лишь на время, лишь на доли секунды, чтобы уже совсем скоро снова начать двигаться во мне. Валентин что-то прошипел, кажется, недовольно, но я не расслышала, мне было не до того. Он продолжил двигаться, вызывая во мне лишь еще более нарастающую боль, от которой хотелось выть. Я до боли, до крови закусила губу, чтобы сдержать его, сдержать животный крик. И к великому счастью, все закончилось. Довольно быстро, если я не потеряла счет времени. Не знаю, сколько это длилось, но по моим ощущениям, недолго. Наконец, он довольно прорычал, толкнулся в последний раз, особенно сильно, и задрожал. Уже через несколько мгновений он лежал рядом, а не на мне.
Вот и все.
Вот таким оказался мой первый раз. И я сама избрала для себя этот путь.
До меня начало доходить то, что произошло. Не сразу. Прошло несколько минут в полной тишине, но вот они прошли, промелькнули и я начала понимать, что сделала. И чем меньше становилась притуплявшаяся боль, тем быстрее доходило то, что я натворила.
– Черт…
Черт, черт, черт.
Что же я наделала?!
Страх. Тагир… что он теперь сделает? Что он сделает, когда узнает?! А ведь он узнает! От такого, как он ничего не скроешь! Господи…
Понимание неправильности поступка. Зачем я это сделала? Я никогда не хотела, чтобы первый раз был таким – быстрым, скомканным, с незнакомым мужчиной.
Обреченность. В сердце странным образом залегла мысль, что я что-то отрезала, обрубила. Я сделала что-то, что навсегда изменило мою жизнь и последствия будут.
Паника. Как мне скрыть? Как скрыть то, что я натворила? Как замести следы?
Все смешалось воедино, пока я, превозмогая боль искала сначала свои трусы, а затем и платье. Все это время Валентин, лежа на кровати, лениво наблюдал за моими действиями.
– Я кое-чего не понял, детка, – вдруг начал он.
– Чего же?
– Говорили вроде, что ты замужем, но мне досталась целка, – ухмыльнулся Сташевский. – Не вяжется что-то… – он даже присел на кровати, с интересом наблюдая за моими хаотичными действиями. Черт возьми, где же были эти идиотские шпильки? Босиком мне что ли идти?
– Это неважно, забудь! Между нами ничего…
– Конечно, между нами ничего нет, – опередил он меня, снова откидываясь на подушках. – Я не любитель заводить длительные отношения. Секс – это просто секс, и я рад, что ты так же просто к этому относишься, как и я.
Я резко остановилась, окинула своего первого мужчина пристальным взглядом и в очередной раз ужаснулась своему поступку.
Черт возьми, проклятье, я сделала это по глупости, из-за злости, упрямства, но я точно не желала, чтобы моим первым оказался… этот совершенно чужой и незнакомый мне парень. И куда только делось все то его очарование, на которое я повелась? Сейчас он лежал на кровати, даже не стесняясь своей наготы, и вальяжно курил, странно ухмыляясь. Валентин вызывал у меня отвращение. Никак не желание или страсть. И, тем не менее, я сделала то, что сделала. Это был неоспоримый факт.
Я разозлилась, а алкоголь подлил масла в огонь, он высвободил мысли, которые и желания, которые никогда бы не родились без него. Страх исчез, мозг отключился, и я слишком поздно пришла в себя.
И теперь мне нужно было как-то с этим жить. Теперь мне нужно было… нужно было домой, нужно было смыть с себя следы этого ужасного мужчины, нужно было выплакаться, нужно было подумать и решить, что делать дальше. Нужно было замести следы и сделать так, чтобы Закиров ни о чем не узнал!
Вот только как?
Как мне было скрыть от него такую правду? Омерзительную правду…
Тагир был зол, и я понимала это, несмотря на то, что он молчал. Всю дорогу до дома мы ехали в абсолютной тишине, но я знала, что это затишье перед бурей. Не знаю, как, но Закиров узнал, где я. Видимо, выяснил после дюжины пропущенных звонков. На энный по счету я ответила и услышала только одно слово – «выходи». Я сразу догадалась, что Тагир приехал к дому, где проходила наша вечеринка. Я ответила на его звонок сразу, как только покинула спальню Валентина.
Никогда еще я не чувствовала себя хуже. Отвращение было настолько сильным, что меня мутило в прямом смысле этого слова. Казалось, еще чуть-чуть и меня вывернет наизнанку. Из-за собственного поступка. Из-за того, что ждала столько времени, а отдалась… этому незнакомому мужику.
Я быстрыми шагами посеменила к выходу, а у самой двери взгляд снова упал на то же самое зеркало, в которое я смотрелась еще несколько часов назад.
Еще несколько часов назад оттуда на меня смотрела юная, неопытная девочка, а сейчас… я была уже женщиной, и мне казалось, что все, абсолютно все, каждая клетка в моем теле, каждое движение, любой взгляд – все выдает случившееся в чужой спальне.
Тагир узнает…
Тагир точно обо всем догадается.
Такое невозможно было скрыть, я точно это знала! Мой муж был проницательным, он был мудрым и опытным, я точно не смогу такое утаить от него…
Это было преобладающей мыслью пока мы ехали домой. А когда машина резко затормозила, я поняла, что
