Ребенок (не) от бывшего мужа - Лия Рой
— Я не видел ее много лет. В последний раз держал на руках, когда она была чуть старше Милы, — продолжил Орлов.
Я не стала спрашивать Макса о том, жалеет ли он о том, что дочери нет рядом с ним. О том, хотел бы он ее увидеть?
И без того было ясно, что, да, жалеет, и да, очень хочет.
Но, к сожалению, не может.
Я не нашла слов утешения, хотя мне хотелось донести до Макса всю степень моего сочувствия ему. Не знаю, почему, но стоило мне только услышать эти грустные нотки в его голосе или, того хуже, увидеть их во взгляде зеленых глаз, как тоска накрывала меня с головой.
Я сопереживала Орлову.
Но я не придумала, что сказать, поэтому мне не оставалось ничего, кроме как слегка нагнувшись, оставить едва заметный поцелуй на его виске.
— Все и всегда можно исправить, — прошептала я, заметив, как Максим тяжело вздыхает и прикрывает глаза. — Главное верить и не опускать руки. Стучаться до тех пор, пока тебе не откроют. Не сдаваться. Никогда. Люди могут удивить, и они могут оказаться добрее и лучше, чем ты думал о них прежде, — прошептала я свои мысли.
Он больше ничего не сказал, а через пару минут, выровнявшееся и ставшее глубоким дыхание сказало мне о том, что он заснул у меня на коленях.
Глава 13
Между нами снова воцарился мир. На целое утро постоянные весы в наших отношениях замерли где-то посередине, и я сглупила, снова решив, что может что-то получится.
Что я могу на что-то претендовать.
На роль, если не спутницы и матери ребенка Максима, то хотя бы на роль друга.
Правда, в этот раз я зашла далеко. Действительно слишком далеко.
А ведь как все хорошо начиналось…
— Мир перевернулся, в лесу кто-то помер!
— Очень смешно, женщина, — улыбнулся Орлов.
Не поверите, за каким занятием я его застукала в семь утра. Мало того, что он встал спозаранку, повозился с Милой, так еще и на кухню отправился. А зачем? Правильно, чтобы приготовить завтрак.
— Погоди-ка, а разве твое эго не покончит с собой, пока ты жаришь омлет?
— Аня, — усмехнулся он, пригрозив мне пальцем.
— Но разве его королевское высочество может зайти на кухню? Разве от плиты тебя не должно отбросить как нечистую силу от святого места? Разве…
— Сколько сарказма, и все в одном человеке, — хмыкнул Орлов, покачав головой. — Даже не знал, что у тебя такой острый язычок!
Я тихо рассмеялась.
Тихое, мирное утро. Такое, будто бы мы много лет вместе и между нами царит настоящая идиллия.
Диаметральная противоположность того Макса, который изводил меня последний месяц.
— Тебе точно не нужна моя помощь? — я села за стол, наблюдая за действиями мужчины.
— Нет, я могу справиться с яичницей и беконом! — оскорбленно выдал Макс, бросая на меня беглый взгляд. — Милая пижамка, — он усмехнулся, подмечая морских котиков на моем одеянии.
— Ага, смейся-смейся, Тор! — припомнила я ему носки.
Завтрак оказался ужасным. В смысле, сама-то беседа была забавной и шуточной, так, словно мы знали друг друга целую вечность и ладили между собой, но вот еда…
— Это же скорлупа, Максим… — Я повернулась к севшему рядом Орлову и бросила на него взгляд, мол, ты чего, нормально это?
— Что? Где? Какая скорлупа? — Орлов сделал вид, что не понимает, о чем я говорю.
— Ну, вот же… — я ткнула вилкой маленькие обломки того, что когда-то покрывало яйцо.
— Нет ее там, что ты выдумываешь?! — возмущенно произнес Орлов.
— А бекон ты пережарил, смотри, от него же ничего не осталось…
— Женщина…
Ой, зря я это. Надо было похвалить, похвалить надо было!
— То есть… — Я замялась, пытаясь на ходу, как сейчас было модно выражаться, переобуться. — В смысле, бекон… он всегда хорош сам по себе и испортить его невозможно… это же бекон, — нервно улыбнувшись, я отвернулась, избегая недовольного взгляда рыжего.
— Вот и ешь…
— Вот и съем… — с этими словами я уплела все, что мне положили на тарелку. Давясь, едва не плача, но все же съела. Ради мира, дружбы и жвачки.
— Отлично же вышло, — улыбнулся Макс, поднимаясь со своего места и забирая грязные тарелки. — А ты еще пыхтела, мол, не так пожарил, все я так пожарил!
Одно я из нашего завтрака вынесло точно – пускать Орлова на кухню было нельзя. Себе дороже.
Макс ушел на работу в начале девятого утра, задержавшись необычно долго, потому как в обычные дни он уезжал намного раньше, спозаранку, если быть точнее. Но, что стало самым приятным – это то, что перед тем, как уйти, он зашел в комнату Милы и поцеловал ее на прощание.
У нас снова все начало налаживаться?
Что ж, возможно. Возможно все бы наладилось, если бы мне в голову не пришла безумная идея.
Идея, которая вышла мне боком и очень дорого обошлась.
Не стоило, наверняка, и впрямь не стоило этого делать, но… добрая душа, сострадающее сердце, вот тебе и пожалуйста, вот тебе и результат.
Лучше бы сидела на месте, занималась своими делами и не рыпалась, ей-богу.
Идея найти его мать и поговорить с ней возникла довольно внезапно. Я даже не поняла, что меня на нее натолкнуло. Я сидела с Милой на руках, болтала вслух, чтобы развлечь свою принцессу и лазила с компьютера, стоявшего в гостиной в интернет-магазине, облизываясь на книги по моде и набор карандашей от Faber Castell.
Мысль пришла в голову молниеносно.
—
