Его запретная малышка - Ольга Дашкова
Листаю ленту инстаграм, нашел профиль Маши, но он закрыт, просьбу добавить меня она так и не одобрила. Ну что за детский сад, ей-богу?
Нет, я, конечно, сам виноват, а не девушка, самого повело от нее, накрыло так, что и сейчас не отпускает. Если признаться самому себе и честно, боялся, вот реально — тридцатипятилетний мужик боялся встретить ее снова.
Я еще не разгреб все то, что осталось от наших отношений с Евой. Не поставил точку, и начинать что-то новое — это совсем быть без головы. Хотя я и так без нее.
Отцу в Сочи звоню по три раза на дню, спрашиваю, как здоровье, вроде все хорошо, пьет таблетки, дышит морским воздухом. Управляющий мини-гостиницей, которой владеет отец, докладывает о работе, толковый парень.
В обед восьмого июля я еще спал после волшебной ночи Ивана Купалы, проведенной с Машей, и меня разбудил телефонный звонок, звонила Ева, кричала и плакала в трубку, ничего толком понять не мог.
Потом она сбросила звонок, я стал набирать, но она уже не отвечала, а потом сообщила, что у моего отца сердечный приступ, ей кто-то сказал. Мне тогда некогда было разбираться, что да как, отец не отвечал, управляющий тоже, я собрал сумку, взял белый «Мерседес» Казанцева, погнал прямиком в аэропорт.
А вот сейчас вопрос. Почему о приступе отца мне сообщила Ева, но я ее не видел все те полтора месяца, что был в Сочи и помогал с управлением гостиницы в самый разгар сезона?
— Денис Олегович, а можно выйти?
— Серафима, я вижу, как ты пытаешься засунуть тетрадь Крыловой себе под юбку. Тут или надо было готовиться к срезу или надевать юбку длиннее. Но ты не воспользовалась ни одним из вариантов, поэтому сиди и пиши, потерпишь, не маленькая.
— Ну, Денис Олегович, будьте человеком, мне очень надо, и я не стану брать тетрадь. А я вам дам то, что вы у меня просите со вчерашнего дня.
По аудитории пошел гул, смешки и свист одногруппников, Серафима Леманн могла скомпрометировать кого угодно.
— Уже не надо, я все нашел в учебной части. Прекрати вот так смотреть, сядь и пиши.
— Сима, а, ну колись, что обещала?
— Самарин, отстань, ты такой испорченный, фу. — Серафима сморщила носик, я закатил глаза в потолок. Забавные они, молодые, глупые, но хорошие.
— Так, все замолчали и пишем дальше, двадцать минут осталось. Иди, Серафима, а то мало ли что там у тебя, потом греха не оберешься.
Леманн говорила о номере телефона Маши, который я просил у нее, вот дернул же меня черт, нет, чтоб у Веры Крыловой спросить, та бы не выпендривалась.
Забил номер Маши с утра в телефон, но так и не позвонил, как школьник минут пять просто смотрел на него, пока не началась пара. Странное что-то со мной, фантазия работает на пределе, вчера в душе вспоминал нашу ночь, как девочка брала в ротик мой член, как облизывала ствол, посасывала головку.
Чтоб меня!
Голова тогда шла кругом, прикрыл глаза, а там она на коленях, соски торчат, губы влажные, язычком дразнит, массирует яйца, помогает себе руками. И откуда она только всего этого нахваталась, ведь девственницей была точно.
Или так уже кому делала?
В тот момент, когда вспыхнула ревность, начал кончать, смотря на то, как сперма остается на ее лице, шее, груди. Как она продолжает выдаивать ее из меня руками.
Также и вчера в душе кончил, как озабоченный двухмесячным воздержанием маньяк. У меня такого перерыва в сексе не было с восемнадцати лет. Но теперь практически каждый вечер я наяриваю своего дружка и не на порно из интернета. А стоит лишь вспомнить вкус этой девочки, стоны, изгибы тела, как она билась в оргазме на моем языке.
Твою мать! Ну вот, снова. Член налился кровью, начал выделять смазку, так что я чувствовал уже влагу.
Надо успокоиться, а лучше трахнуться, а самый шикарный вариант — это Машка. Потому что не уверен, что какая-то другая женщина меня удовлетворит. Да я и не такой, что кидаться со стояком на баб.
Иди уже такой?
Но стояк — это теперь мой неотъемлемый характерный признак. Все скоро будут видеть сначала его, а уже потом Дениса Олеговича.
Откладываю телефон, ерзаю на стуле, так, надо собраться: в три часа у меня важное мероприятие — собеседование в одной престижной финансовой компании. Не хватало там светить своими причиндалами.
Серафима вернулась из уборной, сверкнула глазками, вильнула попкой. Ой, девочка, я тебя умоляю, вот не работает твое все это. Сколько было вас таких, на работе я кремень, глыба, скала.
Но видимо, эта глыба даст огромную, как мой стояк, трещину, если вот здесь также будет сидеть Маша, кусать карандашик, облизывать губки, мне пиздец.
Хорошо, что ее нет сейчас. Иначе я выпровожу всех, разложу ее на парте, и никакая Юлия Витальевна мне не помешает, а ей не помешает ничего уволить за аморальное поведение.
Звонок, студенты засуетились.
— Работы на край стола, все свободны.
— Денис Олегович…
— Серафима, мне некогда, давай все вопросы потом.
— Но я хотела поговорить о дополнительных занятиях.
— Для чего?
— Ну как, ваш предмет такой интересный и очень важный.
— Самое интересное и важное в твоей жизни будет то, какого мужа тебе найдет папа.
— У меня не такой папа, а замуж я пойду за того, кого полюблю, — Сима фыркает, отворачивается и уходит.
Обиделась, ну и бог с ней. Когда за последним студентом закрылась дверь, все-таки набрал номер Маши. Слышу длинные гудки, их ровно семь.
— Да.
— Мария Владимировна, вы, почему не посещаете пары? Я, как ваш преподаватель по профильному предмету, очень обеспокоен.
Пауза, шорох. Я, конечно, в очередной раз кретин и идиот редкостный, нашел с чего начать.
— Не думаю, что вас так сильно, Денис Олегович, должна беспокоить моя посещаемость. И поверьте, на
