Под защитой бандита - Наталья Евгеньевна Шагаева
Мои аргументы всегда обезоруживают Асю. Приятно смотреть, как она красиво, по-женски сдается. Такая строптивая, дерзкая, но стоит надавить, и передо мной покорная девочка. Сладко. Внутренности сводит от желания испробовать ее покорность.
Амалия поджимает губы, пытаясь спрятать улыбку. Я знаю, ей нравится, что Ася появилась в моей жизни. Это то, чего она хотела. Никогда не думал, что когда-либо исполню эту ее просьбу. Но молитвы или заклинания Амалии очень сильны. Наколдовала она мне Асю. Выпорол бы за это Амалию. Ася по факту – еще одно мое уязвимое место.
— Присаживайся сюда, Ася, — Амалия указывает на место по левую руку от меня. Это ее место, она отдает его Асе. Торопится. Я всегда сижу во главе, главная женщина – по левую руку. Нет, не потому что мы соблюдаем этикет, а потому что женщина должна сидеть со стороны сердца. Ты торопишься, Амалия. Рано мне сердце пробивать. Но не комментирую, киваю Асе, чтобы садилась. Сложно мне будет с этими женщинами в одном доме. Одна хочет меня пристроить, пользуясь тем, что я не могу ее наказать, вторая всего боится и не примет такой сложной конструкции в нашей жизни. Я выбираю позицию наблюдателя.
— Дина, можно подавать обед! — командует Амалия. Стол уже сервирован. Тут закуски и свежий хлеб от Амалии, она сама его печет, не принимая чужих рук и чужой энергетики в хлебе. Мать моего сына вся создана из традиций и ритуалов. Ведьма. Но светлая. А мое зло и грехи ее погубили, слишком много она впитала моей черной души. — Ася, попробуйте рулетики из баклажанов, это мой рецепт, и хлеб еще горячий, — добродушно предлагает Амалия. Встает с места, кладет сначала пару рулетиков мне, а потом Асе.
— Спасибо, ну что вы, я могла и сама, — Ася скованна, постоянно посматривает на меня в ожидании пояснений происходящего.
— Нет, мужчине и гостям не положено себя обслуживать, — перевожу взгляд на Асю, ожидая закатывания глаз. Учись, девочка. Амалия правильная женщина. Поэтому и имеет влияние в моей жизни.
В столовую входит Давид.
— Ты опоздал к обеду, — констатирую я.
— Простите, — извиняется он, опуская глаза. Нет, я не тиран по отношению к женщинам и детям. Мне важно, чтобы все соблюдали правила и имели уважение к окружающим. Игр без правил и грязи мне достаточно вне этого дома.
Давид садится по мою правую руку. Он мой сын и приемник. Нет, для него не хочу моей реальности. Я сделаю все, чтобы его будущее не было связано с моей деятельностью.
Амалия что-то шепчет Давиду, поправляя его челку.
— Ну, мам, — сопротивляется сын. Он так же, как и я, не любит, когда его тискают. Из Асиных рук выпадает вилка и со звоном приземляется на пол. Девушка поднимает голову на Амалию, переводит взгляд на Давида, потом на меня, меняясь в лице. Бледнеет.
— Извините, — мямлит, ныряет вниз, поднимая вилку. Амалия переводит на меня строгий взгляд. Да, я не предупредил нашу гостью. Пары слов будет недостаточно, чтобы все объяснить. А раскрываться полностью я пока не готов.
— Ничего страшного. Дина принеси нам чистый прибор, — распоряжается Амалия. Ася сглатывает, опускает глаза в тарелку, пытаясь дышать ровно. Изучаю ее. Ах, откуда такая реакция, сладкая? Небезразлично кто я и мое семейное положение? Она явно разочарована. Настоящая, честная эмоция, которую нельзя скрыть.
— Вы извините меня… — мямлит Ася. — Мне что-то нехорошо. Я не буду обедать.
— О, ну конечно. Лучше тогда прилечь. Дина, проводите нашу гостью в ее комнату, — распоряжается Амалия. — Позже я принесу вам чаю на травах.
Ася невпопад кивает и, стараясь не встретиться со мной взглядом, быстро удаляется вслед за прислугой.
Минута тишины. Амалия отпивает воды и смотрит на меня.
— Нужно было предупредить. Но ты, как всегда, не счел нужным. Девочка в шоке. Я бы тоже на ее месте растерялась. Я тебя прошу, пересиль себя, объясни ей наши статусы, или я сделаю это сама.
— Объясняться в моем доме со своей женщиной буду я сам!
Амалия кивает, придуриваясь. Улыбается.
— Ты этого и добивалась, — цокаю я.
— Хорошая девочка. Не дави на нее.
— Ты по одному взгляду определила, что она хорошая? — выгибаю брови.
— Ну, во-первых, недостойную женщину ты бы не привёл в наш дом. Во-вторых, да, мне было достаточно этого времени, чтобы определить, что у нее чистая энергетика.
— И острый язык.
— Она стихия огня. Усмиряй.
— Давайте обедать. Давид, как у тебя дела? — переключаюсь на сына, пока нам подают еду.
В моем кармане настойчиво вибрирует телефон, но я не реагирую. Когда обедаю с семьей, я не отвлекаюсь, поскольку это чуть ли не единственное время нашего общения.
После обеда не удается поговорить с Асей. Меня выдёргивают дела. Павлов бьется в истерике, требуя свой товар, который застрял на границе, приходится ехать и разъясняться лично. Мы не игрушки поставляем, а товар, за который нам грозит несколько пожизненных сроков.
Глава 16
Ася
Спальня. Это не спальня, а произведение искусства. Отдельная ниша для кровати, с воздушными шторами. Арочные окна. Потолок, драпированный тканью. Диван с множеством подушек, туалетный столик с подсветкой, ковёр на полу. Все это в нежных светлых и бежевых тонах. Я бы, конечно, восхитилась дизайном, если бы это не был дом, в котором живет жена и сын Барона. Падаю на кровать и смотрю в потолок. Я отказываюсь что-либо соображать.
Не понимаю.
Сюр какой-то.
Я даже могу понять его желание завести любовницу. Неудивительно, настоящие верные мужчины – это миф. Но поселить меня в одном доме с семьёй…
Объясните мне кто-нибудь, мать вашу, что происходит?
Может, он многоженец?
