Убивая любовь (СИ) - Князева Анастасия

— Они не хотели пускать меня к тебе, — призналась Хелена, уверенная, что он её слышит. — Представляешь, — грустно улыбнулась она, — никто не верит в меня… Им всем кажется, будто я очень слабая и сбегу при первой же возможности… Но мы им докажем обратное! Ты обязательно поправишься и будешь счастлив. А я… — голос ее сорвался и затих. Что она могал пожелать для себя? Да и был ли уже в этом какой-либо смысл? — Мне будет достаточно и того, что ты выздоровеешь, — закончила Хелена, легонько проведя пальцами по накаченной руке своего друга. Даже несмотря на своё положение, этот мужчина оставался сильным и непобежденным. Он не сдавался в лапы смерти. Именно это так притягивало и манило её. Она искренне восхищалась его стойкостью, мечтая стать хоть немного такой же сильной, как он.

— Ты любишь читать? — вспомнив о книгах, взятых сегодня в библиотеке, Хелена помчалась к своему рюкзаку.

Роман, который она так много раз перечитывала, лежал в самом верху. История, сюжет которой будоражил кровь и восхищал хитросплетением судеб героев, была её самой любимой.

— Я почему то подумала, что она должна понравиться тебе, — удобно устроившись на стуле, Хелена по привычке убрала ноги под себя, мастерски балансируя на одном краю сидения. — Автор — великий и неподражаемый Уильям Уилки Коллинз «Женщина в белом». Для вас читает — ваш покорный друг и слуга Хелена Моретти.

Приятный шелест тонких страниц разнесся эхом по палате, на мгновение перекрыв монотонное жужжание медицинского оборудования, и молодичный женский голос перенес их в мир книги, в далекую Англию…

— Это история о том, что может выдержать женщина и чего может добиться мужчина…

Глава 17

Сначала Мелоди даже не поняла, что произошло. Всего секунду назад они еще говорили, если конечно эти их крики можно назвать разговором, а уже через мгновение Майкл целовал ее…

К тому же, делал это так, будто между ними никогда не было никаких ссор и многолетней ненависти, что он так тщательно взращивал в себе по отношению к ней.

Прикосновения его губ были настолько осторожными и нежными, словно порхания крыльев бабочки над лепестками роз. Руки аккуратно, но настойчиво обвили ее шею, придерживая голову девушку на том расстоянии и под тем углом, который выбрал Майкл. Его прикосновения сводили с ума, беспощадно разделяя всю жизнь Мелоди на два отрезка: «было» и «стало»; «Майкл» и «Виктор»…

Память о муже и осознание всей грязи происходящего стали настоящим спасением для девушки. Собрав остатки сил, она оттолкнула от себя мужчину, гневно заглянув ему в глаза.

— Больше никогда не смей так делать! — процедила она сквозь плотно сжатые зубы. Грудь ее нервно вздымалась и опускалась, а губы все еще горели после его поцелуя. — Я тебе запрещаю прикасаться ко мне! Ты не имеешь на это права! И никакие бумаги о браке не смогут этого изменить. Я всегда была и буду женой Виктора Хейза. Лишь он имел право целовать меня…

— Да неужели?! — злость на нее и дикая ревность, которую вдруг открыл в себе Майкл, окончательно лишили его способности думать. Он говорил и даже не предполагал, какую боль могут причинить ей эти слова. — А как на счет Зака?! Этот ублюдок ведь тоже не был твоим мужем, но ты позволяла ему заходить намного дальше, чем простые поцелуи. Или все дело во внешности?! Ты ложишься только под тех, кто похож на Виктора?!

Звонкая пощечина, в которую Мелоди вложила все, что хотела сказать ему, на время оглушила мужчину. Прижав ладонь к щеке, на которой остался яркий след от пятерни, Майкл огромными от переполнявших его чувств глазами смотрел на девушку и её неловкие попытки отстегнуть ремень безопасности. Наконец, справившись с единственной преградой, удерживающей ее рядом с этим монстром, Мелоди открыла дверь и выбежала на улицу.

Ноги, обутые в обыкновенные балетки, вмиг намокли от снега, а тело забилось мелкой дрожью. Мороз пробирал до самых костей, но для нее не существовало муки ужасней, чем пробыть рядом с ним еще хоть минуту.

«Пусть я лучше замерзну и умру прямо здесь, посреди этой безлюдной трассы, — билось в её голове, — чем позволю ему снова так со мной обращаться… Как он мог? Как смел сказать подобное? Разве я виновата? В чем заключается моя вина? Неужели, он думает, что я хотела этого? Считает меня последней проституткой, которая готова переспать с каждым встречным? Думает, что у меня совсем нет гордости? Я ведь тоже человек! У меня тоже есть чувства!»

Горькие слезы ручьями заструились по щекам, обжигая нежную кожу раскаленными углями. Мелоди крепко обхватила себя руками, будто это могло хоть как-то унять ту адскую боль, что сейчас разрывала ей душу. Она была непобедима. Ее невозможно исцелить или утолить при помощи лекарств. Эта боль уже давно стала частью самой Мелоди, впиталась в кровь и распространилась по каждой клеточке тела…

Сильные, тяжелые руки легли ей на плечи, заставляя остановиться и прекратить бесцельное брожение по заснеженной дороге. Вздрогнув сначала от неожиданности, а затем и от злости, она попыталась вырваться из цепких объятий Майкла, но тот был непобедим. Он держал девушку так крепко, что казалось, еще немного, и она окажется вдавлена в него самого. Грудь мужчины, горячая и широкая, согревала ее спину, а руки обвились вокруг тонкой талии, отметая любые попытки к бегству. Она снова проиграла. Пала перед его силой.

— Прости меня, — теплое дыхание Майкла коснулось шеи. Он уткнулся лицом в ложбинку на ключице и все повторял без устали: — Прости меня, ветер… Я не должен был… Не имел права так с тобой разговаривать… Ты — самый светлый и чистый человек из всех, кого я знаю. Каждый раз, когда ты оказываешься рядом, у меня сносит крышу… Я словно начинаю дышать полной грудью и снова ощущаю вкус жизни… Пожалуйста, Мелоди, прости меня…

«Как?! — кричал внутренний голос. — Как ты можешь быть таким двуличным?! Какая из твоих половин настоящая? Та, что так яростно ненавидит меня и делает все, чтобы доказать это? Или вторая, которая сейчас обнимает и пытается успокоить?»

— Мелоди, не молчи, прошу тебя! Только не закрывайся от меня, — взмолился Майкл, аккуратно, чтобы не дать ей сбежать, поворачивая девушку лицом к себе. — Знаю, я — кретин, который постоянно причинает тебе боль, но… — запнулся, прижавшись твёрдыми губами к нежной шее девушки. — Я клянусь тебе, это не специально. Мне уже давно не приходилось просить у кого-то прощения, но для тебя я готов повторять это слово вечно. Прости меня, ветерок… Прости…

— Слова не имеют никакой ценности, М… Чарльз, — с трудом справляясь с собственным голосом и превозмогая жуткий холод, ответила девушка. Сердце ее разрывалось на части, но она обязана была это сказать. — Однажды я поверила словам незнакомца, для которого была лишь незначительным эпизодом в жизни. Я позволила себе поверить, что и меня можно любить. Но, как оказалось, он даже не запомнил меня. А знаешь почему? — вскинув голову так, чтобы их глаза встретились, спросила Мелоди со всей напускной бравадой, на какую только была способна.

Майкл молчал. Мужчина понимал и знал, о ком она говорит. Отчетливо видел боль в глубине прекрасных глаз и не мог себе простить того, что был причиной ее возникновения.

— П… почему? — спросил охрипшим от волнения голосом

— Потому что меня, как таковой, и не существовало! Ты так и не понял, — глаза Мелоди зло сощурились, напоминания безумие. — Я никогда и никому не была нужна. Собственные родители стыдятся меня, сестра всю жизнь старательно скрывала сам факт моего существования и делала все, чтобы никто в ее окружении даже не догадался, что мы — родня… Мне постоянно твердили, что я — ребенок из пробирки. Плод искусственного оплодотворения, который никак не связан с семьей и фамилией Харрис. Мама родила меня только для того, чтобы спасти свою жизнь, когда узнала, что тяжело больна, — с каждой высказанной фразой, с каждым брошенным словом, она будто возвращалась обратно. Туда, в далекое, пропитанное унижениями и одиночеством, прошлое. — Тебе никогда не казалось странным, почему они так холодно ведут себя со мной? Тебе не хотелось спросить, в чем кроется причина такого поведения?