Ты - Моя Вера - Яна Войнова
― Ой, все, мне пора. У меня ребенок с учебы вернулся, сейчас кормить буду, — быстро распрощалась с собеседницей экономка и стала накрывать на стол. — Смотри, что я тебе принесла, — сообщила Армине и подвинула к ней фотоальбом с детскими фотографиями. — Это мой Сурен, — она указала на фото, на котором был запечатлен маленький мальчик с серыми глазами и русыми волосами. Станислав Георгиевич в детстве был очень красивым, но почему-то слишком угрюмым. От детского фото сквозило жутким одиночеством и необъяснимой горечью. Анна даже слегка поежилась от пронзительной печали на лице у этого явно несчастного ребенка.
― А почему «Сурен»? — спросила девушка.
― С армянского это имя значит «божественный», — ответила Армине. — Так и есть. Моего мальчика мне Бог послал. С восьми лет его воспитываю. Вон какой вымахал! Слава Богу, дожила до его свадьбы. И не побрезговал меня, старуху безродную, пригласить. Другой бы на его месте постеснялся, а мой Сурен нет, он не такой! — с гордостью заявила она. По тому, с какой материнской нежностью Армине говорила о нем, Анна поняла, что она действительно считает его своим сыном. А то, что Волков многое позволял своей экономке, лишний раз доказывало, что и он безмерно любит эту женщину.
― Армине, ты же понимаешь, что у нас фиктивный брак? — уточнила Анна, отодвинув от себя фотографии.
― Вай, слово-то какое, модное! Фиктивный! — воскликнула Армине. — Вот молодежь напридумывала! Брак есть брак. И еще вас с Суреном надо повенчать. Вот я своего Карена повенчала, и все! Гулять гуляет, а из семьи никуда не уходит!
― А зачем же он женился?
― Как зачем? Я сказала! — объяснила Армине. — Я его на приличной женщине еще в двадцать лет женила. А что?! Знаю я его кобелиную натуру. Всем своим бабам детей понаделал бы, а я потом по всему городу должна бегать, чтобы внуков увидеть? А так с одной Нарине четверых родил, и никуда он от нее не денется.
Анна на мгновение задумалась. Нет, она знала, что где-то существуют мужчины, которые изменяют своим женам. Только она никогда не предполагала, что это произойдет с ней! В ее семье ни разу не поднималась тема ревности. Ее родители уважали друг друга, и она даже представить себе не могла, чтобы ее мама, такая красивая и утонченная, стерпела бы наличие у отца другой женщины! А вот Анне приходилось. А что бы она заявила Волкову? Потребовала бы перестать видеться с его Настей?! Ну, уж нет! Анна в жизни не опустится до унизительного разговора о его любовнице. И что бы он ей ответил? Наверняка бы напомнил, что Анна ему по сути никто, а женой является только на бумаге.
― А у меня завтра экзамен, — Анна решила перевести тему, чтобы не разрыдаться на глазах у Армине. — Это будет концерт. Ты придешь ко мне на выступление? Оно продлится пару часов.
― Вай, принцесса! Я не могу сидеть больше двадцати минут. У меня геморрой. Вот ты там, когда играешь у себя, я слушаю, и по дому что-то делаю. Такая красота! А когда ночью брынькаешь, так я из комнаты своей слушаю, и так мне хорошо спится. И на душе спокойно, — ответила Армине и продолжила болтать о всякой ерунде.
Анна расстроилась. Ее родители всегда присутствовали на всех ее выступлениях, начиная с музыкальной школы. Ни разу ни одно не пропустили и безмерно гордились ее достижениями в музыке. А теперь? Для кого Анна будет стараться завтра?!
― Принцесса, ты чего загрустила?! Ты Сурена пригласи! — внезапно предложила Армине.
― Нет, мне удобно, — Анна смущенно передернула плечами.
― Что значит неудобно?! — возмутилась Армине. — Он тебе муж или кто?! Пусть поднимет свою задницу со стула и пойдет на концерт жены! Ему полезно хоть иногда выныривать из своих бумаг!
Воодушевившись поддержкой Армине, Анна решилась пригласить Станислава Георгиевича на открытый концерт в консерватории. Теперь он оплачивал ее счета за обучение, должен же он узнать, за что отдает огромные деньги! Бурная девичья фантазия разыгралась, Анна прикрыла глаза и представила, как Станислав Георгиевич принесет цветы на экзамен. Даже не огромный букет, а пусть будет одна роза на высоком стебле. Белая или розовая. Анна отыграет программу, встанет, поклонится зрителям, а он, такой красивый, в элегантном сером или темно синем костюме, выйдет из зала и вручит исполнительнице цветок. Естественно, она раскраснеется как спелый помидор от смущения, но это было бы изумительно! На концерте Анна должна была исполнить любимую мамину “Элегию” Сергея Рахманинова. А это нежное, но вместе с тем пронзительное, глубокое произведение, не могло никого оставить равнодушным. И возможно, Станислав Георгиевич смог бы разглядеть в ней молодую женщину и снова бы посмотрел на нее как тогда, месяц назад в конференц-зале. А вдруг он даже позовет ее на романтическое свидание?!
Девушка влетела в спальню, и, порхая по комнате от вспыхнувших надежд, быстро приоделась и нанесла легкий макияж. Через каждые пять минут она выглядывала в окно в ожидании и тщательно проигрывала в голове слова, которые собиралась ему озвучить. Анна прождала своего мужа до трех часов ночи. Когда на вид уставший Волков зашел в дом, в гостиной его встречала растерявшая изначальный запал молодая супруга.
― Что вы здесь делаете? Вы почему не спите? — недовольно спросил он вместо обыкновенного приветствия.
― Я вас ждала, — чуть ли не заикаясь, пролепетала смущенная Анна. — Завтра в консерватории пройдет концерт, и я хотела бы вас пригласить. В шесть вечера. То… есть… вы сможете сначала сделать все свои важные дела на работе… и потом, если у вас будет возможность или желание…
― Извините, у меня нет на это времени, — отрезал олигарх, резко развернулся и направился в свой кабинет.
Никогда Анна не чувствовала себя так глупо и унизительно! Она, наверное, полная дура, раз посчитала, что ему понравится ее новое платье, которое она недавно специально купила. Для него. И что он сможет найти
