Обжигающая грань (СИ) - Верная Карина

— А отец? — у меня как-то сам собой вырвался этот дурацкий вопрос. И очень скоро, я пожалел о том, что задал его.

— А что отец? — горько усмехнулась Венера, нервно теребя объёмную аппликацию на своей кофте. — Они с матерью категорически не хотели второго ребёнка и, если бы не командирские замашки и дотошный контроль за состоянием беременности со стороны бабушки, избавились бы от меня, как нефиг делать. А так — мать сразу же в роддоме накатала официальный отказ и, не жалея ни о чём, вернулась к своей алко-разгульной жизни в посёлке… Только благодаря бабушкиным связям и оперативности, я не попала в детдом. И имя это нелепое она мне дала. Как насмешка, ей богу… Хотя нет, большей насмешкой было пытаться разбудить родительские чувства в двоих безответственных, эгоистичных людях, первый раз притащив меня знакомиться с ними в пять лет. До сих пор помню их озлобленные, искривлённые недовольством лица и забористый мат в адрес бабушки. Ещё — вытянутое от удивления лицо старшего брата с громким логичным вопросом: «А кто это?» Да и немедленно выплюнутый матерью ответ: «Никто! Проваливайте из нашего дома!» — навсегда врезался в память.

Девчонка резко остановила поток своих излияний и, прикрыв лицо сжатой ладонью, тихо всхлипнула. Я, ошарашенный такими неожиданными откровениями, не мог подобрать слов: язык будто намертво прирос к небу, в голове царил бессмысленный сумбур. Даже пошевелиться не получалось.

— Бабушка всегда была очень прямолинейной и никогда не скрывала от меня правду, не пыталась щадить мои чувства. Так, она считала, я стану сильной и смогу многого достичь в жизни. Поэтому, когда погиб брат, бабушка, разузнав все подробности, настырно поволокла меня на похороны, надеясь сплотить общим горем с родителями… Но не вышло… Они только сильнее взбесились и в который раз прокляли меня… — Произнося всё это, Венера выглядела необычайно потерянной, голос пару раз срывался от душащих её эмоций, но она упорно боролась со своей щемящей обидой, старалась вести себя максимально равнодушно, постоянно отворачивалась в сторону леса, очевидно для того, чтобы я не заметил катящиеся по её щекам слезы. — Ах, да! Ты же спрашивал про папу. Они с матерью сразу после трагедии с братом спились окончательно: мама умерла год назад, а отца осенью инсульт долбанул. Лежит сейчас овощем в полуразваленном доме… Оплачиваю ему сиделку, раз в две недели навещаю, но он меня не узнает. Мычит какую-то несуразицу, брата зовёт… Не знаю, сколько ещё протянет…

— Если я хоть чем-нибудь могу тебе помочь, скажи! — наконец, хрипло выдавливаю из себя стандартную фразу, подвигаюсь ближе к девчонке и несмело обнимаю её за плечи, чувствуя как она вздрагивает и напрягается под тяжестью моей руки. Но попыток избавится от поддерживающих объятий не предпринимает.

— Да чем тут поможешь?! Понятно, к чему всё идёт…

Венера снова замолчала, но на этот раз не смогла сдержаться и, прислонившись лицом к моей груди, отчаянно зарыдала. Я только сейчас, утешительно гладя её по спине и призывая успокоиться, осознал и прочувствовал всю болезненность и безысходность ситуации. Получается, за всю свою жизнь бедная девчонка не получила ни капли родительской любви и заботы, а сейчас, по собственной воле, содержит и приглядывает за больным отцом. У неё больше никого нет из родных? Я так и не осмелился об этом спросить.

Когда Венера успокоилась и отодвинулась, я, желая хоть как-то помочь, предложил:

— Давай, я хорошенько поговорю с тем типом, что угрожает тебе отчислением?

— Ой, нет! Я сама разберусь. Просто надо было выговориться… И прореветься. Сейчас реально легче стало! Прости, что загрузила тебя всей этой фигней. Расскажи лучше, что у тебя нового?

Да какое там расскажи. Мои проблемы теперь кажутся такими поверхностными и далёкими. Доберусь ещё до них. Сейчас очень хочется увидеть привычную улыбку на лице девчонки.

— Вот только не надо меня жалеть, ладно? Терпеть этого не могу! — Венера мигом отреагировала на мою заминку, отряхнувшись, встала с дерева и мгновенно оживилась. — Давай лучше искупнёмся! А потом расскажешь мне, как у тебя на работе дела.

Что? Искупнёмся? В конце мая? Почти ночью? В незнакомом озере? Она же шутит, правда?

Пока мой мозг дымился от многочисленных вопросов, резкой перенастройки на позитивную волну, изумления, волнения и прочей гаммы чувств, девчонка, не дождавшись ответа, стянула с себя кофту, кеды и джинсы, оказавшись передо мной в спортивном нижнем белье синего цвета.

— Ты идёшь? — Венера размашисто жестикулирует, предлагая повторить её трюк с раздеванием и пристально смотрит на меня. А я по-прежнему в коматозном ступоре.

Во-первых, не ожидал, что у неё абсолютно нормальная женская фигура. Да, она худовата, но там, где ценится большинством мужчин, весьма пропорциональна. Может, как-то намекнуть ей, что одежда бывает и более располагающей к себе? Что за идиотизм… Пусть одевается, как нравится. Этот пункт вообще можно вычеркнуть. Во-вторых, я не очень-то люблю купаться… Личные тараканы, о которых предпочитаю не распространяться. Не люблю и точка.

Расценив мое молчание и ополоумевшее выражение лица, как отказ и цинично буркнув: «Ну, как хочешь!», девчонка развернулась и торопливо зашагала к воде. Резко окунувшись, она, как ребёнок, бултыхалась в озере, напевая какие-то бессмысленные песенки и изредка предлагая мне присоединится к своему заразительному веселью.

Внутри бушевали противоречивые чувства. Я многое не мог для себя обьяснить, но решил поддаться своей взбунтовавшейся интуиции в тандеме с внезапно проснувшимся духом авантюризма и составить Венере компанию.

Вы в шоке? Поверьте, сам не знаю, кто этот впавший в детство, азартно избавляющийся от ненужной одежды дурачок.

Преодолевая зарытые глубоко внутри негативные воспоминания, под ободряющие визги девчонки, я разогнался и с разбегу сиганул в озеро. Первые десять секунд вода обжигала ледяной прохладой, но стоило проявить активность и начать энергично шевелиться, как бодрящие свойства сменились эффектом привыкания. Почти тепло.

Венера, обрадовавшись моему появлению, тут же стала упрашивать кинуть её с плеч бомбочкой. Сразу вспомнил своих племянников, которые тоже любят вытворять в воде нечто подобное. Лизка с ними чуть ли не с рождения ходила в бассейн и учила плавать. Поэтому, мелкие сорванцы чувствовали себя в воде намного увереннее многих взрослых.

Никогда бы не согласился на эти детские шалости в такое время суток, но очень хотел сохранить девчонке взлетевшее вверх настроение.

Несколько попыток запуска бомбочки мы бездарно провалили. По словам Венеры, её постоянно кто-то кусал и щипал в воде, сбивая с цели. И это был не я, если что.

Когда, наконец, бомбочка идеально протаранила воду, я неудачно отпрыгнул от шквала обильных брызг и наступил на что-то острое на дне. Боль стрельнула молнией в пятку и обосновалась там саднящим порезом. Наступая только на переднюю часть левой ступни, добрался до берега и, сев прямо на траву, пытался понять, что именно проткнуло мне ногу.

Девчонка незаметно оказалась рядом с включённым фонариком на мобильнике и, игнорируя мои протесты, осторожно исследовала небольшую рану пальцами, интересуясь степенью боли. Затем, метнулась к своему рюкзаку и быстро начала перерывать содержимое.

Не успел опомниться, а она уже беспощадно обрабатывает порез перекисью-фломастером, рассматривает и надавливает на повреждение со всех сторон, призывая меня терпеть. Я молча пялюсь на свою ступню, иногда незаметно стискивая зубы от её ловких, но неприятных манипуляций. Вынеся вердикт: «Похоже, стекла внутри нет. Можно клеить большой пластырь», Венера с видом профессионала, принялась за дело.

— Признаюсь, я восхищён твоим умением оказывать первую помощь. Откуда такие навыки? — интересуюсь по дороге домой. Добирались мы, учитывая новоприобретенную хромоту и частично мокрую одежду, на такси. — И зачем ты таскаешь с собой в рюкзаке перекись и гигантский пластырь?

— Я во вторник поднос с посудой уронила и случайно порезалась, собирая осколки, — В подтверждение своих слов Венера демонстрирует мне поджившую царапину на правой ладони. — Тогда и запаслась фломастером и нестандартным пластырем. А по поводу навыков: в детстве часто заставляла бабушку нервничать своими необдуманными выходками. Хождение голыми ступнями по камням, доскам и стеклу — была одной из моих любимых.