Осторожно! Маша! (СИ) - Юнина Наталья

- Мы не до конца все прояснили. Чтобы не было вопросов и упреков в дальнейшем, ты же вроде взрослая, так?

- Допустим.

- Тогда и веди себя по-взрослому. Лена-моя помощница и я никогда с ней не спал, я сам лично попросил ее сыграть роль, чтобы ты ушла и больше не появлялась в моей жизни.

- Ну ты и козел…

- Не перебивай старших. С Катей я расстался и ни с кем не встречаюсь. Я в состоянии прожить без женщины пару месяцев, но в будущее мы заглядывать не будем. Ты будешь слушать меня, потому что я главный и старше, ясно?

- И что приставать даже не будешь? Ну тискать там и все такое?

- У тебя собака только что наделала кучу, иди и убирай, - Маша топает ногой, но все же идет убирать за собакой. С кислой миной подходит ко мне и вручает пакет.

- И зачем мне это?

- Ты же у нас главный, вот и реши куда это деть.

- Выбрось в мусорный бак.

Маша уходит вперед, выбрасывает пакет и возвращается ко мне.

- А почему ты меня не хочешь? Зачем ждать два месяца, я же все равно не девственница.

- Да ладно? Мне проверить?

- Проверяй. Там глядишь и во вкус войдешь, а то, что получается, тебя все равно обвинят в том, что ты со мной спал, а так хоть будет за что получать обвинения.

- Какая твоя любимая поза?

- Звезды, - недолго думая, ляпнула звезда по имени Маша.

- Ну, хоть бы бревна сказала, так бы было правдоподобнее. Давай шуруй домой.

- Хорошо, но только с тобой. Я приглашаю тебя к себе, ты мне там какие-то уроки обещал.

- Ты плохо себя ведешь.

- Вот и накажи меня. Жуля, ко мне!

Чувствую себя подростком, боявшимся, что скоро придут родители, Маша моет собаку, а я почему-то за этим наблюдаю.

- Подай, пожалуйста, простыню с верхней полки.

- Держи, - Маша вытирает собаку, изредка поглядывая на меня.

- Нравится?

- Ты или собака?

- Нужно ответить просто да, тормоз. Пойдем на кухню, я что-нибудь вкусное приготовлю, десерт какой-нибудь хочешь?

- Нет.

- А я приготовлю на вечер. Пока будет готовиться мы начнем наши уроки.

- Маш, ты просто неподражаема.

- Я знаю. Если не хочешь со мной на кухню, можешь пройтись по дому.

- Обязательно.

- Пойдем ням-ням, Жулик, - собака тут же следует за своей хозяйкой.

Иду вслед за Машей, но останавливаюсь в гостиной. Папа- врач, мачеха-домохозяйка, что-то уж слишком шикарный дом даже для хорошего врача. Сразу видно в доме женскую руку, чувствуется тот самый уют, о котором твердила Маша. В гостиной только одна фотография, на которой двое детей, лет шести, в обнимку. Судя по всему, это и есть те самые двойняшки. Девчонка имеет просто кукольную внешность, такие появляются на обложках глянцевых журналов.

- Что, на детей потянуло, Александр Вадимович, точно, вы же педофил-фингалофил.

- Точно, ты давно не получала в нос. В конце концов, за диарею с недочленом ты еще мало получила.

- Кстати, о втором, я вот о чем подумала, что-то вы темните, Александр Вадимович. Вам бы доказать, что у вас там не макаронина, а вы все в девственника играете, может у вас реально все там так плохо?

- Машка, неужели ты думаешь, что я на это поведусь? Вот в этом и есть наша разница. В двадцать я бы точно спустил штаны и трахнул бы тебя на этом милом белом диванчике, но я чуть-чуть поумнел. Так что терпи, кошечка моя.

- А спорим ты это сделаешь раньше, чем через два месяца.

- Будешь много говорить, конечно, сделаю ЭТО хоть завтра, но не с тобой.

- Гад. Пойдем на кухню, я быстро наколдую десерт, а потом пойдем в мою спальню.

- Мне стоит опасаться за мою честь?

- Ой, да чего ты пристал, нужен ты мне больно. У меня вон Вадик есть, бери не хочу.

Как только Маша сделала какой-то десерт и поставила в холодильник, мы тут же поднялись наверх. Я ожидал увидеть что-то в приторно-розовом цвете, но все оказалось значительно лучше. Правда тоже весьма специфично- все белое, много бабских штучек, мольберт и прочая фигня.

- Ты снова меня будешь рисовать?

- Если будешь хорошо себя вести, то нарисую тебя с хорошим низом.

- Даже так. Ладно, Мария Сергеевна, чем вы предлагает заняться?

- Какими-то важными уроками, которые вы предлагали у себя дома.

- Будем учиться, ну ладно. Неси сюда бумагу и ножницы.

- Туалетную?

- Да. Сначала я тебя порежу, а потом буду протирать туалетной бумагой следы преступления. Не тупи, дай обычную бумагу.

- Я всерьез стала тебя опасаться.

- Ну наконец-то! Неси давай.

Маша открывает ящик и достает оттуда нужные атрибуты, подает их мне и смотрит на меня с таким предвкушением, что мне реально становится смешно. Присаживаемся оба на кровать.

- А теперь учись, дочь моя. Берем бумагу, складываем раз, еще раз и еще раз. Теперь вырезаем то, что хотим, можно конечно сразу нарисовать карандашиком узоры, а потом вырезать, но можно и так. Внимательно смотри, Машуня. Аккуратно вырезаем и вуаля разворачиваем. Получилась вот такая красота, - кладу снежинку Маше на колени. – Все запомнила, Мария Сергеевна? Это снежинка, если ты не поняла.

Маша выхватывает из моих рук ножницы и щелкает туда-сюда.

- Поняла, Александр Вадимович, что сегодня вы даже без макаронины останетесь. Я четко решила вам ее отрезать. Мне лупу взять или так увижу?

Выхватываю из Машиных рук ножницы и кидаю их на пол.

- Вы наказаны, Мария Сергеевна. Раздевайтесь.

- Разбежалась.

- Ладно, я тебе помогу, Машенька. Вставай с кровати и делай так, как я говорю, без шуток, - Маша встает с кровати и смотрит на меня с улыбкой. – У тебя матрас твердый или мягкий, если прыгать?

- Эмм... не знаю, а какой нужен?

- Даже не знаю, это как тебе понравится, - кладу руки Маше на талию, поднимаю ее вверх и кидаю на кровать, та падает ровно на середине.

- Ты с ума сошел?

- Определенно, ровно в тот момент, когда тебя встретил на той самой дороге, - наклоняюсь к Маше и нависаю над ней. – А теперь вопрос на полном серьезе, ты к чему готова, Маш?

- Ты вроде главный, вот и реши.

- И чтобы я ни сделал не остановишь меня?

- Главное не тычь мне в рот всякую гадость, типа нарисованной макаронины, я пока к этому не готова. Может через год другой, после того, как ты мне перецелуешь все ноги, ну, в общем, точно не сейчас.

- Знаешь, любой другой точно бы тебя уже придушил. Твое счастье, что ты мне нравишься, иначе точно бы рот закрыл макарониной.

- Кстати, макароны я люблю, только альденте, спагетти вообще обожаю со сливочно-чесночным соусом.

- Может ты все-таки помолчишь, а то я точно передумаю что-либо с тобой делать, ну разве что только придушу.

- Все, я молчу, просто нервничаю. Делай, что хочешь, только сильно не слюнявь, у меня кожа, в отличие от твоей, увлажненная.

Не в силах больше слушать этот бред, затыкаю Маше рот самым примитивным способом. Всасываю ее нежные губы, сплетая наши языки. Она тут же обхватывает мой затылок, сильно прижимая к себе. Чуть отстраняюсь, веду языком по шее, оставляя мелкие поцелуи, легонько прикусываю чувствительную кожу. Маша тут же запрокидывает голову, открывая мне еще больший доступ. Немного приспускаю ее джемпер, слегка оголяя маленькое плечико. Хочется снять к чертовой матери этот ненужный кусок ткани, но тогда уж я точно не остановлюсь. Отстраняюсь от Маши, которая разочарованно смотрит на меня.

- Саша, - тяжело дыша, произносит Маша. Прикладываю палец к ее губам.

- Тсс...

Опускаюсь вниз и поднимаю ее джемпер вверх, оголяя живот. Тут же припадаю губами к нежной коже и веду губами вверх к груди.

- Маша, ты дома? - слышится женский голос внизу. Маша тут же вскакивает.

- Мамочки!

Твою мать! Это ж надо так попасть…

                                                      Глава 19

- Ксюша сюда идет, давай лезь в шкаф.