Случайная жена, или Наследство в подарок (СИ) - Касс Вероника

Отрицать, что я все еще любила его, не было смысла, и в то же время гордость не позволяла набрать его номер. Я так и жила в зоне комфорта, совершенно не думая о будущем, стараясь наслаждаться настоящим, тем, что у меня было в данный момент, пока не пошел девятый месяц беременности. Вот тогда мне действительно стало трудно передвигаться и даже дышать. Я походила на огромную бочку, которой оставалось разве что перекатываться. Отметила предварительную дату родов на календарике и зачеркивала дни до момента икс. В день, когда до родов оставалось две недели, моя жизнь в очередной раз круто изменилась. Я узнала, что Богдан погиб, завещав все своей жене, то есть мне. Познакомилась со свекровью, не пышущей ко мне благожелательностью, и стала мамой.

Глава 15

Девять лет спустя

— Останься, — окликнул меня Глеб, когда я вышла из ванной комнаты, застегивая пуговки на блузке.

— Мы уже говорили об этом. И не раз, — улыбнулась одними губами и пошла к креслу, на котором небрежно валялась моя юбка.

Смотреть на лениво развалившегося на кровати голого Глеба больше не хотелось. Мне вообще в этот день ничего не хотелось. Из года в год одно и то же.

— Даже не поцелуешь? — мужчина усмехнулся и, не стесняясь своего неприкрытого одеждой вида, поднялся с кровати, обнял меня со спины, распластав ладонь на моем плоском животе, и поцеловал в шею. — Ты страдаешь глупостями, Аврора. Давно бы уже переехала ко мне.

— Глеб, ты прекрасно все знаешь. Я не хочу травмировать Ульяну.

— Ей почти девять, Рори!

— Не называй меня так. Ты ведь знаешь, я этого не люблю, — погладила ладонь Глеба и выпуталась из его захвата. — Яна Юрьевна, полностью разделяет мое мнение.

— Слушай больше эту старую стерву.

— Замолчи! — Я круто развернулась и ткнула пальцем в грудь своему, скорее всего, теперь уже бывшему любовнику. Слишком многого он от меня ждал. — Не смей так о ней говорить, Глеб. Мне пора. — Чмокнула его в щеку, скорее уже по привычке, и быстро покинула чужую квартиру.

Глеб Клеев был очень видным мужчиной, издали чем-то даже проходившим на Богдана, но только издали. Яна Юрьевна твердила мне об этом каждый раз, когда я сходилась с кем-либо. Как заведенная она уверяла меня, что никто и никогда не заменит мне ее мальчика и нужно искать кого-то менее похожего, а лучше вообще не похожего. Я же вовсе никого не искала, они сами… как-то.

На улице накрапывал мелкий дождик, и я, плотнее запахнув пиджак, быстро добежала до машины. Закинула сумку на заднее сиденье и быстро выехала со стоянки. Даже квартира Клеева находилась рядом с тем жилым комплексом, где мы прожили с Богданом целых два месяца, а потому через пятнадцать минут я на подрагивающих ногах влетела в когда-то чужую квартиру и сползла по стене, уже захлебываясь слезами.

Девять лет. Девять лет назад я жила в счастливом неведении, наслаждалась беременностью, хоть и в одиночестве, и даже не представляла, какая трагедия случилась с Богданом. Его похитили, и шантажировали им Сергея Вострова. Словно в фильме из девяностых, какие-то безумные бандитские разборки, в итоге которых в доме, где держали Богдана, произошел взрыв и в живых не осталось никого: ни Залесского, ни его похитителей, ни того, кто прибыл на его спасение.

Как говорил Рус, история шита белыми нитками. Я была с ним согласна, особенно в свете того, что Бо и правда вляпался в какое-то темное дело. Он словно знал, что с ним может что-то случиться, потому что вразрез моим ожиданиям не только не развелся со мной, но и написал завещание на мое имя, передавая мне все свое движимое и недвижимое имущество. В том числе и свои акции в их семейном бизнесе.

Обо всем этом я узнала сразу после стремительных родов, которые начались у меня у кабинета юриста. Меня еле успели довезти до какой-то частной клиники, а уже после них в палату ко мне ворвались Олег вместе с Русланом и начали уверять, что в обиду не дадут. Я тогда была в совершенной прострации и не совсем понимала, о чем они вели речь. Лишь пару часов спустя, когда медики принесли ко мне мою малышку, я узнала, что у нее уже успели взять биоматериал, поводив ватной палочкой во рту.

Вот тогда-то меня и накрыл безотчетный страх. Настоящий животный ужас, что сходящая с ума от горя мать заберет у меня ребенка, который теперь являлся для Залесской единственным напоминанием о сыне.

Только слез у меня уже не было. Лишь острое понимание, что мне все же придется ехать домой. Бежать так далеко, насколько я только могу. Братьям Богдана веры не было, так же как и ему самому, а потому первую ночь я не спала, наблюдая за безмятежным сном моей малышки. Оказывается, первое время после родов малыши почти всегда спят, напоминая самых настоящих ангелочков.

Маленькая Уля родилась жгучей брюнеточкой в папу, со светлыми глазами, которые так и не потемнели, лишь приобрели более ясный оттенок. Я смотрела на дочь не смыкая глаз и понимала, что она была моим спасательным кругом. Не она без меня не выживет, нет! Это я без нее сдохну.

Кто знает, каких глупостей я бы наделала, если бы на следующее утро к нам в палату не пришла Залесская с небрежно накинутым на плечи халатом.

— Аврора, ты, наверное, уже знаешь, что у твоей дочери взяли анализы, — спокойно произнесла она и, придвинув стул ближе к моей койке, элегантно села на него.

— Ульяна, — поправила я Залесскую.

— Хм, — она вздернула брови, метнула взгляд к кроватке для новорожденных и задумчиво кивнула, — если она будет похожа на Богдана, ей подойдет это имя.

— То есть вы уже получили результаты? — я поразилась такой скорости и потянулась за пультом от кровати, чтобы чуть-чуть ее приподнять.

— Нет-нет, — отмахнулась женщина, не отрывая взгляда от моей дочери. — Но я почему-то уверена, что анализы окажутся положительными. Прости за вчерашнее. — Женщина скривила губы и, повернувшись ко мне, положила свою ладонь на мою и крепко сжала пальцы. Если бы я стояла, то точно упала бы от неожиданности. — Мне никто не говорил ни о какой свадьбе. И лишь когда нотариус сказал, что у сына есть завещание, которое он имеет право зачитать лишь в присутствии наследников, а никого из нашей семьи среди таковых не значится, тогда сыновья рассказали мне о тебе. Ты теперь уже, как мать, должна понять меня, — тяжело вздохнула Яна Залесская, — я решила, что ты мошенница.

— Что изменилось? — настороженно спросила я, облизав губы.

— Я видела тебя вчера. И либо ты очень хорошая актриса, либо я была не права. Да, я из тех людей, которые редко признают свою неправоту, но в данном случае…

— Чего вы от меня хотите? — выкрикнула и резко выдернула руку из захвата.

Слишком все это было неправдоподобно. Мягко стелет, да жестко спать. Если она решила ласковыми словами склонить меня к отказной от дочери, то хрен ей на постном масле, а не отказная.

— Аврора, я хочу всего лишь наладить с тобой нормальное человеческое общение.

— Зачем? — Я сузила глаза, внимательно наблюдая за матерью Богдана.

— Я хочу присутствовать в жизни внучки и уверена, что у меня есть на это право. Если ты согласишься, я бы поучаствовала и в твоей — она натянуто улыбнулась. Но я даже не могла представить, что именно она имела в виду.

— То есть вы не собираетесь отбирать у меня дочь? — спросила напрямую, на что Залесская натурально выпучила свои огромные светло-голубые глаза и закашлялась.

— Я что, по-твоему, чудовище? — рявкнула она на меня сразу после того, как откашлялась. — Девочка и так еще родиться не успела, а уже отца лишилась, мне нужно ее и без матери оставить?

И настолько ее глаза светились гневом, недовольством и даже обидой, самой настоящей неприкрытой обидой на мои слова, что я ей поверила тогда. Спокойно расслабилась и, покормив проснувшуюся Ульяну, сама наконец-то уснула, даже не дожидаясь того момента, когда Яна Юрьевна покинет мою палату.