Рейчел Гибсон - Тот, кто станет моим
Когда Отэм покинула номер Сэма спустя три часа, ее локоть болел, а колени подгибались. Она не помнила, когда ушибла локоть, но зато прекрасно помнила, что заставило подгибаться ее колени.
На ее губах играла улыбка, когда она опустилась в ванну, вернувшись к себе в номер. Сэм сказал, что позвонит, после того как примет душ. Ей хотелось ему верить. Хотелось верить, что она не просто случайная знакомая, с которой Сэм провел несколько приятных часов. Но если на этом их знакомство закончится, она не станет расстраиваться. Сэм использовал ее не больше, чем она использовала его. Отэм ничего не ждала и ни о чем не сожалела.
Она взяла с полочки белую мочалку, распечатала мыло, и ванную наполнил приятный аромат. Отэм ополоснула лицо и потерла чувствительное место на шее, куда ее целовал Сэм. Затем она провела мочалкой по груди, животу и погрузилась в воду, положив голову на край ванны. Отэм поджала ноги и закрыла глаза. Никогда прежде она не ложилась в постель со случайным знакомым. Сексом на одну ночь она занималась лишь с теми, кого знала. Хотя бы немного. Хотя сексом на одну ночь это, наверное, не назовешь. В большинстве случаев она просыпалась утром и пристыженно подбирала с пола скомканную одежду.
На этот раз она не испытывала стыда. Хотя, наверное, должна была. Ее так воспитали. Мать учила ее, что цена греха вовсе не приятно проведенное время, а мучительные угрызения совести. После того как отец Отэм бросил семью, ее мать ударилась в религию. Держалась за нее обеими руками и прижимала к груди подобно щиту. Отэм было семь лет, а Винсу десять, когда все, что они знали раньше, изменилось. Их семья больше не была полной. Теперь они жили с матерью, неспособной принять случившиеся с ними перемены. Первые несколько лет мать Отэм просто сидела и ждала, что ее муж вернется. Когда же он создал новую семью и стало ясно, что о возвращении не может быть и речи, Джойс Хейвен обратилась к Богу. Им она заменила себе мужа.
Вообще-то Отэм спокойно относилась к религии и верующим людям. Если вера в Бога делала людей лучше и уравновешеннее, Отэм была только за. Но если человек спрашивал совета у Бога по любому поводу, начиная с покупки автомобиля и заканчивая химиотерапией, возникали проблемы. Отэм верила в то, что Бог дал ей мозги и мудрость для того, чтобы принимать решения самостоятельно. А если она вдруг ошибалась, то считала это просто частью жизненного опыта.
Почти на два года Отэм забыла о себе, чтобы заботиться о матери. Она упорно боролась с ее болезнью. Даже упорнее, чем сама Джойс. Но в итоге ничего не вышло. Отэм не обижалась из-за того, что ей пришлось ухаживать за матерью. Она любила ее и скучала по ней каждый день. В ее груди образовалась пустота. В жизни и семье тоже. Если бы Отэм предоставили выбор, она, ни минуты не раздумывая, повторила бы все сначала.
Но сейчас… Сейчас в ее жизни образовалась пустота. Винс уехал, она осталась совсем одна и вынуждена была решить, что делать дальше. Она могла продолжить учебу и получить наконец высшее образование. До болезни матери Отэм училась в Университете Айдахо и работала на двух работах. Днем в цветочном магазине, а по вечерам – официанткой в одной из компаний по обслуживанию вечеринок. Отэм нравились обе эти работы, и она не прочь была вновь взяться за них, когда вернется к учебе.
Подушечки пальцев сморщились от горячей воды, и она выдернула пробку, закрывающую сливное отверстие. После этого она взяла полотенце и посмотрела на часы, лежавшие на краю раковины. Половина шестого. Это означало, что прошел уже час и десять минут с того момента, как она покинула номер Сэма. А телефон все молчал.
Молчал он, когда Отэм наносила на тело лосьон с ароматом кокоса и надевала пушистый махровый халат, когда чистила зубы и сушила волосы. Оставалось предположить, что Сэма она больше не увидит. Ну и что? Нет, она, конечно, не прочь снова с ним встретиться, но у нее есть список необходимых дел и запланированная поездка на «американских горках» «Нью-Йорк, Нью-Йорк».
Отэм вышла из ванной и подскочила от неожиданности, когда раздался стук в дверь. Она прижала руку к отчаянно бьющемуся сердцу и, посмотрев в глазок, увидела стоящего перед дверью Сэма, одетого в джинсы и футболку с портретом Линкольна. Отэм пришлось прикусить щеку, чтобы сдержать улыбку.
– Ты потерялся? – спросила она, распахивая дверь.
Сэм наклонил голову набок.
– Ты не одета?
– Только что вылезла из ванны. – Отэм впустила гостя и прислонилась спиной к двери.
Губы Сэма растянулись в бессовестной улыбке.
– Я надеялся застать тебя нагишом. – С этими словами он накрыл ее губы своими и просунул руки под халат. Потом его ладонь легла на грудь Отэм, и в результате они остались в ее номере до утра. Заказали еду, включили кино и не вылезали из постели. Поедая необыкновенно вкусного ягненка в мятном соусе, Отэм узнала, что Сэм живет в Сиэтле и играет за хоккейную команду «Чинукс». Отэм абсолютно не разбиралась в хоккее, но ее совсем не удивило то обстоятельство, что Сэм оказался профессиональным спортсменом. Для человека с такими мышцами и невероятной выносливостью это естественно. Но это также означало, что Отэм суждено провести с ним не так уж много времени. Нет, она вовсе не надеялась, что их дружба продлится дольше завтрашнего дня. Только не в Вегасе. Но знание того, чем он занимается, пресекало на корню любые мысли о продолжительных отношениях. Учась в колледже, Отэм встречалась с футболистом, но он бросил ее ради девушки-чирлидера. Со спортсменами всегда так: рано или поздно они начинают встречаться с девушками из группы поддержки, представительницами университетских клубов или подающими надежды спортсменками.
Сейчас, в Вегасе, Отэм просто хотела наслаждаться компанией Сэма столько, сколько ей отмерено судьбой. Он ей нравился. С ним было легко. А еще он оказался восхитителен в постели. И в ванне, и на полу, и у стены. Своими губами и языком он вытворял такое, от чего Отэм вскрикивала и стонала. Однажды, когда состарится и будет с трудом передвигать свои ходунки по коридору дома престарелых, она будет вспоминать свою необузданную неделю в Вегасе с потрясающим хоккеистом. Она лишь улыбнется, когда другие престарелые леди сочтут ее выжившей из ума. Только они не узнают о Сэме. О нем никто не узнает. Никогда. Сэм навсегда останется ее маленькой порочной тайной.
После обеда они с Сэмом отправились в «Венецианку», где ели суп из омара, вырезку с грибами и спаржу в соусе «Дельмонико». Все это великолепие они запили бутылкой красного вина. Сэм расспрашивал Отэм о ее жизни, и она рассказала, как их бросил отец и как ей пришлось ухаживать за больной матерью.
– У меня есть брат. Но он сейчас в Афганистане, и одному Богу ведомо, чем он там занимается и когда вернется. – Отэм откусила кусочек от нежной спаржи и посмотрела на сидящего напротив нее Сэма. Она говорила себе, что ее желудок сжимается от голода, а вовсе не от взгляда завораживающих голубых глаз нового знакомого. – А у тебя есть братья или сестры?
