Анна Тодд - После
– Да сними ее просто, – усмехается Хардин, и я брызгаю в него водой.
– Ах, ты плескаться? – смеется он, и я киваю, брызгая на него снова.
Он опускает голову и, нырнув, приближается ко мне. Его длинные руки обхватывают мою талию и тянут вниз. Я зажимаю рукой нос; я так и не научилась без этого нырять. Когда мы выныриваем, Хардин откашливается, и я не могу удержаться от смеха. Мне с ним весело, по-настоящему весело, никакое кино не сравнится.
– Не знаю, что лучше: то, что тебе со мной действительно хорошо, или то, как ты зажимаешь нос под водой, – говорит он сквозь смех.
Чувствуя внезапный прилив храбрости, ныряю и плыву к нему под водой. Футболка снова парусит, и я стараюсь подтолкнуть Хардина. Конечно, для меня он слишком силен и не сдвигается с места, только смеется, показывая красивые белые зубы. И почему он не может всегда быть таким?
– Кажется, ты должен мне ответ на вопрос, – напоминаю я.
Он смотрит мимо меня на берег.
– Конечно. Но только один.
Не знаю, что именно спросить, у меня так много вопросов. Но прежде, чем придумываю, слышу собственный голос, принявший решение за меня:
– Кого ты любишь больше всех на свете?
Ну зачем я это спрашиваю? Я хотела бы знать более конкретные вещи. Например, почему он такой придурок? Зачем он приехал в Америку?
Он смотрит на меня подозрительно, как будто в замешательстве.
– Себя, – отвечает он наконец и на несколько секунд исчезает под водой.
Когда он выныривает, я качаю головой.
– Это не может быть правда, – с вызовом говорю я.
Я знаю, он очень заносчив, но должен же он любить кого-то… Кого?
– А как же родители? – спрашиваю я и тут же жалею об этом.
Его лицо дергается, взгляд теряет мягкость.
– Не говори о моих родителях больше, ясно? – отчеканивает он, и я хочу укусить себя за то, что испортила то хорошее, что только что установилось.
– Извини, мне просто интересно. Ты сказал, что ответишь на вопрос, – спокойно напоминаю я. Его лицо немного смягчается, и он подходит ко мне, пуская рябь по воде. – Извини, Хардин, я больше не буду их упоминать, – обещаю я.
Мне действительно не хочется с ним воевать; если я сильно его разозлю, он, скорее всего, оставит меня здесь.
Хардин застает меня врасплох: внезапно хватает за талию и поднимает в воздух. Я дрыгаю руками и ногами, кричу, чтобы он отпустил меня, но это его только веселит, и он, смеясь, бросает меня в воду. Когда выныриваю, его глаза сверкают ликованием.
– Ты за это ответишь! – кричу я.
Он демонстративно зевает в ответ, и, когда я снова подплываю к нему, он снова меня хватает. Но на этот раз я бессознательно обхватываю ногами его талию. С его губ срывается неожиданный возглас.
– Прости, – бормочу я, расцепляя ноги.
Но он хватает их и снова соединяет у себя за спиной.
Между нами снова проскакивает искра, но на этот раз – гораздо сильнее, чем раньше. Почему это всегда случается с ним? Я ограждаю себя от таких мыслей и обнимаю его за шею, чтобы не упасть.
– Что ты делаешь со мной, Тесс? – произносит он тихо и прикасается большим пальцем к моим губам.
– Я не знаю, – честно отвечаю я, касаясь губами его пальца.
– Твои губы… и то, что ты можешь ими делать, – говорит он медленно, соблазняюще. Я чувствую, как внизу живота вспыхивает огонь, заставляющий меня обвиснуть на его руках. – Ты хочешь, чтобы я остановился? – Он глядит мне в глаза, его зрачки так расширены, что вокруг них остается только узенький темно-зеленый ободок.
Прежде чем успеваю сообразить, качаю головой и прижимаюсь к нему под водой.
– Ты же понимаешь, что мы не можем быть друзьями?
Его губы касаются моего подбородка, и я вся дрожу. Он продолжает осыпать меня поцелуями, цепочкой по скуле, и я киваю. Я знаю, что он прав. Понятия не имею, что с нами, но знаю, что мы с Хардином не можем оставаться просто друзьями. Его губы касаются моей шеи где-то прямо под ухом, и я не могу удержаться от стона, заставляющего Хардина снова целовать меня туда, на этот раз посасывая мою кожу.
– О, Хардин! – шепчу я, сжимая его ногами.
Завожу руки ему на спину и впиваюсь ногтями в его кожу. Я чувствую, что могу взорваться от одних только этих поцелуев.
– Я хочу, чтобы ты стонала мое имя снова и снова. Пожалуйста, сделай это, – говорит он голосом, полным страсти.
И я знаю, что у меня нет ни единого шанса отказать.
– Скажи это, Тесса. – Он прихватывает мочку моего уха зубами, и я киваю снова, сильнее. – Мне нужно, чтобы ты сказала это вслух, детка, чтобы я знал, что ты действительно хочешь меня.
Его рука опускается вниз и залезает под футболку, в которую я одета.
– Я хочу… – выдыхаю я, и он улыбается, уткнувшись мне в шею, и продолжает свою нежную атаку.
Не говоря больше ни слова, он обхватывает мои бедра и, выходя из воды, поднимает все выше. На берегу опускает. Мои стоны, конечно, только подстегивают его самолюбие, но сейчас меня это не волнует. Я знаю только, что хочу его. Он берет меня за руки и тянет за собой на берег.
Не зная, что делать, я стою на траве, в отяжелевшей мокрой футболке Хардина на плечах, и думаю, что он слишком далеко от меня.
Он наклоняется ко мне, глядя прямо в глаза.
– Ты хочешь, чтобы это случилось здесь? Или у меня в комнате?
Нервно пожимаю плечами. Я не хочу идти в его комнату, потому что это далеко и за то время, что мы доберемся туда, я смогу осознать то, что собираюсь сделать.
– Здесь, – говорю я, оглядываясь.
Вокруг ни души, и я молюсь, чтобы никто сюда не забрел.
– Торопишься? – улыбается он.
Я пытаюсь закатить глаза, но это выходит очень нетерпеливо. Когда Хардин не касается меня, пламя внутри медленно гаснет.
– Иди сюда, – нежно говорит он, понижая голос.
Спокойно иду по мягкой траве – и вот я уже в нескольких сантиметрах от Хардина. Его руки сразу тянутся к футболке, он ее снимает. То, как он смотрит, сводит с ума; я уже себя не контролирую. Сердце бьется все чаще; он скользит по мне взглядом сначала вверх, потом вниз и наконец берет меня за руку.
Расстилает на траве рубашку, как покрывало.
– Ложись, – говорит он и тянет меня вниз.
Я ложусь спиной на мокрую ткань, и он полулежит на боку, опираясь на локоть. Еще никто не видел меня обнаженной, а Хардин видел много девушек, и некоторые были куда красивее меня. Поднимаю руки, чтобы прикрыться, но Хардин садится, берет мои запястья и откидывает их в стороны.
– Никогда не закрывайся от меня, – говорит он, глядя мне в глаза.
– Я просто… – начинаю я.
