Оливия Карент - Дигди? Никогда!
Рональд внимательно посмотрел на Флору, потом немного помолчал, обдумывая что-то, затем спокойно произнес:
— Фло, последний раз подобное состояние, насколько я помню, у тебя вызвал Уильям Кренстон. Но Беду Муфу, кажется, удалось его превзойти. Надо будет по-мужски разобраться с этим монстром. Обижать тебя я не позволю никому!
Рональд расправил плечи, выпятил грудь и изобразил устрашающую гримасу на лице. Потом решительно объявил:
— Нет! Я поступлю еще жестче и мстительней! Я откажусь от соавторства «Оглоушенного…»! Черт с ними, успехом и Муфом! А заодно и солидным гонораром!
Рональд был настолько забавен, что Флора рассмеялась.
— Ронни, ты чрезмерно суров! Уверяю тебя, Муф нисколько не отличается от Уильяма Кренстона. Можно сказать, это просто братья-близнецы. Нет! Точнее так: это — одно и то же лицо!!!
Рональд изумленно воззрился на Флору, залпом опустошил свой стакан, аккуратно поставил его, достал платок, снял и протер очки, снова надел их, сунул платок в карман и ошеломленно спросил:
— Фло… уж не хочешь ли ты сказать, что… Бед Муф — это…
Флора энергичным кивком подтвердила его догадку:
— Уильям Кренстон, собственной персоной!
Неожиданно Рональд громко захохотал, из глаз его полились слезы. Насмеявшись, Рональд заявил:
— Фло, дело серьезное.
Флора всплеснула руками и воскликнула:
— Еще бы! Конечно! Куда уж серьезней! Пьесу собираются ставить на сцене!
Рональд нетерпеливо возразил:
— Я не об этом, Фло! Я о том, что, если человек пьесу написал, да еще такую, как «По уши влюбленный…», это серьезно. Кренстон не шутит, Фло, уверяю тебя.
— Господи, Ронни, ты так это говоришь!.. Ну написал! И что? Ты их тоже пишешь. И не такие бредовые, как «Оглоушенный…»!
— Нет, Фло, ты говоришь не о том. Я пишу потому, что это — моя профессия, призвание и так далее. Это понятно. Но когда обычный человек берется за перо и пишет… Да еще пьесу! Это дорогого стоит. Я, ей-Богу, зауважал Кренстона. Вот это характер! Вот это настоящий предприимчивый мужской ум!
Флора недоуменно пожала плечами и насмешливо сказала:
— Когда ты прочтешь его творение, то и сам поймешь, каким абсурдом звучат твои слова о настоящем мужском уме, тем более мистера Муфа. Ты будешь не восхищаться тем, что бездарный Недотепа взялся за перо, а горько рыдать из-за своего опрометчивого согласия на соавторство.
— Фло, ты заблуждаешься! Я от этого соавторства не откажусь ни за что! И даже вознаграждение не возьму!
— А я считала тебя своим другом! Предатель! — вспылила Флора.
— Я — не предатель, Фло. Я — объективный наблюдатель и твой друг, — возразил Рональд. — И тебе советую быть объективной. Ты запретила Уильяму Кренстону встречаться с тобой и напоминать о себе. Вот теперь изволь общаться, причем довольно часто, с Бедом Муфом. Фло, Кренстон выполнил твое условие, но и нашел весьма своеобразное решение в той жуткой и тупиковой ситуации, в которой оказался. Причем, нашел его с пользой для себя. Я… с его согласия, конечно!.. возьму на заметку столь нестандартный ход. Когда ты рассказала мне о своем требовании и о том, что Кренстон выполнил его, я, честно говоря, растерялся. И выхода не нашел. А Уильям блестяще решил задачу, в отличие от меня, профессионального драматурга. И теперь, Фло, тебе придется играть по его правилам. Он очень умен, этот Уильям Кренстон. Думаю, общение с ним будет приятным и интересным.
— Зато со мной оно таким для мистера Муфа не будет! — едко заявила Флора.
20
Флора, периодически посмотривая на часы, не находила себе места. Она металась по квартире в бесплодных поисках хоть какого-нибудь дела. Она злилась на себя за то волнение и нетерпение, которые, чем дальше, тем сильнее, охватывали ее в ожидании Уильяма Кренстона.
Он приехал точно в назначенное время. Его звонок совпал со звонком телефона.
Флора быстро распахнула дверь и стремительно схватила трубку телефона.
— Да!
— Фло, привет!
Жизнерадостный и бодрый голос Нэнси прозвучал для Флоры колокольным набатом. Она сначала нахмурилась, перевела дыхание, потом ответила:
— Привет, Нэнси.
— Фло, мне срочно надо тебя увидеть. Срочно! Я боялась, что не застану тебя, поэтому решила предварительно позвонить. Я сейчас подъеду к тебе.
Флора на секунду прикрыла глаза, стараясь собраться с мыслями. Потом недовольно и холодно окинула взглядом все еще стоящего в дверном проеме Уильяма Кренстона с кейсом — в одной руке и огромным букетом цветов — в другой.
Билл заметил, что лицо Флоры исказила гримаса растерянности и даже, как ему показалось, душевной боли.
Флора опять глубоко вздохнула и поспешно ответила:
— Нет, Нэнси. Я сейчас занята. Давай встретимся завтра?
— Фло, я не доживу до завтра! Чем ты там занята? Во сколько освободишься?
— Я не знаю, Нэнси.
— Уж не хочешь ли ты сказать, Фло, что у тебя появился объект для ночных бдений? — засмеялась Нэнси.
Ее голос разносился по квартире громко и отчетливо.
— Нэнси, я…
— Какая же ты скрытная, Фло! Раньше у тебя от меня не было подобных тайн. Фло, я же всегда была в курсе всех твоих проделок! И секреты, тайны, ты знаешь, хранить умею. Фло, обещай, что расскажешь мне все о твоем загадочном «шер ами»! Иначе я прямо сейчас приеду и…
— Прекрати, Нэнси! — чуть раздраженно перебила подругу Флора. — Я занята сейчас, потому что работаю с автором.
— Ну-ну!.. — опять засмеялась Нэнси. — Желаю успеха и не буду отвлекать тебя от твоей, должна заметить, весьма поздней работы с «автором»! Не сердись, Фло! Не сердись! До встречи!
Флора положила трубку. Дьявольщина! Бывает же такая замечательная и отчетливая связь! Кренстон, разумеется, слышал каждое слово Нэнси. Ну и черт с ним!
Флора опять посмотрела на Уильяма, так и не перешагнувшего порог ее дома. Тут только она вспомнила, что, открыв дверь, не пригласила его войти. Флора смутилась и поспешно заговорила:
— Здравствуйте, мистер Муф! Пожалуйста, заходите и, если вас не затруднит, закройте дверь.
— Здравствуйте, мисс Маккензи. Конечно, не затруднит! — усмехнулся Билл.
Он закрыл дверь и вошел в комнату.
— Это вам, мисс Маккензи!
Билл протянул ей букет.
— Зачем это? Вы же не на свидание пришли, мистер Муф, а работать с редактором, — строго заявила Флора, даже не взглянув на протянутый букет.
— Но я же не виноват, что мой редактор — женщина, — насмешливо возразил Билл. — Мне просто хотелось, чтобы начало нашей совместной работы было приятным и дружелюбным. Вот и принес вам, мисс Маккензи, цветы.
