Стелла Бэгуэлл - Побежденные любовью
— Да. Но я надеялся, что ослышался. Я сам могу о себе позаботиться.
— Послушай, Мигель, все прекрасно тебя знают. Твой имидж не пострадает от того, что за тобой несколько дней будет ухаживать женщина.
Анна в его доме… Ее присутствие потом невозможно будет стереть из памяти. Нет, он этого не допустит.
— Мне не нужна никакая женщина! — воскликнул он. — Кроме того, Джастин сказала мне, что твой менеджер настаивает на твоем возвращении.
Анна кисло улыбнулась. Ей не понравилось, что тетка рассказывает Мигелю о ее работе. Ее карьера пианистки уже встала между ними.
— Нет, не сейчас. У меня еще есть время убедиться, что ты окончательно поднялся на ноги, ковбой.
— Я вполне в состоянии добраться самостоятельно до кухни. Так зачем, черт возьми, ты мне нужна?
Анна пыталась убедить себя, что он больной человек, разозлившийся на свое состояние, а не на нее. Тем не менее его слова обидели ее. Больше всего она боялась, что он на самом деле не нуждается в ней, не хочет ее.
— Например, чтобы было на кого кричать, — ответила она, стараясь быть спокойной.
Мигель посмотрел на ее напрягшееся лицо.
— Анна, ты же прекрасно знаешь, что я вовсе не то имел в виду, что сказал. — Он нежно взял ее пальцы в свои и хриплым голосом произнес: — Анна, это же будет… Я не думаю, что мы должны оставаться наедине.
— Почему? Я не стану даже пытаться соблазнить тебя, — пообещала она с улыбкой.
— Будь серьезней, пожалуйста.
— Ты же сам говорил, что у меня нет чувства юмора. Вот я и стараюсь выработать его.
Мигель в отчаянии подумал, что если Анна еще немного побудет с ним, то он не сможет сопротивляться желанию, станет мечтать о том, чтобы она его соблазнила! Он оказался в сложной ситуации. Хло и Виатт могут обидеться, если он отправит ее на ранчо, да и Анна вряд ли послушается. А сможет ли он обойтись без нее? Нет, он пропадет без Анны.
Последнюю неделю она почти круглосуточно была с ним. Мигель понимал, к чему это может привести. Хотел этого и боялся.
Он снова посмотрел на нее, и вновь его сердце переполнилось желанием.
— Анна, ты не можешь рассчитывать на то, что я буду нежным с тобой. Я вообще не способен на это.
Слабая улыбка тронула ее губы.
— Если я решу уехать от тебя, то найду дорогу.
— Да, я знаю, — пробормотал он.
Всю следующую неделю Мигеля навещали почти беспрерывно. Его помощники на ранчо, родственники Анны, соседи — все приходили пожелать ему скорейшего выздоровления.
Анна видела, насколько трогают его проявления заботы, но в то же время он уставал от них. Он рано ложился спать и просыпался только тогда, когда она утром приносила ему чашку кофе.
— Что ты делаешь в моей спальне? — спросил он, натягивая простыню до самых подмышек.
Анна улыбнулась такой скромности.
— Балую тебя. Но не беспокойся. В привычку это не войдет.
Он приподнялся на подушках и взял у нее из рук чашку дымящегося кофе, следя за ее легкими движениями. На ней было простое хлопчатобумажное платье. Распущенные по плечам волосы были подобны красноватому шелку. Он никогда еще не видел ее такой красивой.
— Какой хороший кофе, — с удивлением произнес он.
Она присела на край кровати и стала смотреть, как он с удовольствием пьет кофе.
От ее близости все его чувства смешались. Ее взгляд скользил по его лицу, шее, плечам.
— Почему ты на меня так смотришь?
На ее щеках появился слабый румянец.
— Хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
Мигель уставился в чашку, чувствуя себя ужасно неловко.
— Конечно же, со мной все в порядке. Не надо меня так опекать, я к этому не привык.
— Тебя это нервирует?
Он поднял на нее взгляд.
— Это должно нервировать тебя, Анна.
Она мягко рассмеялась, а он подумал, насколько же она отличается от той женщины, которую он впервые встретил в конюшне несколько недель назад. И эта Анна, которую он только что начал узнавать, действовала на него так, что он не мог перед ней устоять.
— Даже если бы ты захотел заняться со мной любовью, то не смог бы, — смело ответила она.
Мигель резко поднял брови, насмешливо посмотрел на нее прищуренными глазами.
— Ты же никогда не занималась любовью с мужчиной. Откуда ты знаешь, что я не смогу?
Она покраснела.
— Потому что я… ты же сейчас совсем ослаб. А повязка на ребрах вообще не дает тебе свободно двигаться.
Он допил кофе, поставил чашку на прикроватную тумбочку.
— Я уверен, что мы могли бы что-нибудь придумать.
Сердце Анны заколотилось, когда он нежно взял ее за руку.
— Пожалуйста, не смейся надо мной, Мигель, — прошептала она. — Я что угодно стерплю от тебя, только не это.
Он широко раскрытыми глазами смотрел на ее лицо, тонкую шею, линию декольте.
— Я бы хотел посмеяться, Анна. Я бы хотел смотреть на тебя, а потом сказать, что не хочу тебя. Но это ложь.
Когда его рука смело обхватила ее грудь, она застонала от удивления и удовольствия.
— Теперь понимаешь, почему тебе лучше не находиться наедине со мной? — спросил он.
Да, Анна поняла: у него нет сил сдерживаться. И это наполнило ее радостью.
Она наклонилась к нему и обняла руками его лицо.
— Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем ты начнешь доверять мне? — прошептала она.
Он нежно притянул ее к себе и поцеловал. Этот поцелуй был первым после несчастного случая. А Анна так истосковалась по его губам!
Она обняла его за голые плечи и крепко прижалась к нему, стараясь не задеть поврежденные ребра. Но уже через минуту забыла о его ранах. Никакой слабости не ощущалось ни в прикосновении его губ, ни в ласке языка.
Его желание воспламенило Анну, тело жаждало его, жаждало полнее ощутить его жар и силу. Она погладила его руки и плечи, зарылась пальцами в густые волосы.
— Анна! Анна! Если бы ты знала, как я хочу тебя! — воскликнул он.
Его рука проникла под подол платья и начала ласкать ее обнаженное бедро.
— Ты никогда не отдавалась мужчине. Я хочу стать первым твоим мужчиной.
Анна щекой прижалась к его щеке, сердце бешено колотилось, все тело горело как в огне. Никогда в жизни она не ощущала такого желания. Но с Мигелем это было абсолютно нормально. Именно для него она сберегла себя. Он был единственным, кого она любила.
— Ты хочешь меня только сейчас, — с сомнением прошептала она.
— Сейчас и всегда.
Вся дрожа, она откинулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Но в их темной глубине не было никакой иронии. Только желание и сожаление.
— Но ты жалеешь об этом, — со слезами проговорила она.
Он застонал при виде ее слез.
— Мне так хотелось бы забыть о том, кто ты. Я бы хотел обнять тебя, заняться с тобой любовью, не думая о том, что будет завтра.
