Сесиль фон Зигесар - Хочу все и сразу
Все уже давно привыкли к подобным выпадам Блэр и даже не обратили на это никакого внимания, но Серена бросить подругу не могла. Она побежала вслед за ней по аллее, пригибая голову как дичь: а вдруг за какой-нибудь пальмой притаился Флоу?..
Кoмy сдался этот «Секрет Виктории»?
— Я отсняла потрясный материал, — сказала Ванесса, садясь за праздничный стол по случаю дня рождения Руфуса.
Дженни и Нейт еще не подошли, а Руфус уже продегустировал красное винцо и успел нагулять аппетит.
— Получилось очень вкусно. Порадуйтесь вместе со мной.
— Итак, вы снимаете кино, Ванессавище? — спросил Лайл, накладывая в тарелку лазанью. — И о чем ваши фильмы?
Ванесса отпила из стакана минеральной воды.
— Я снимаю черно-белое кино. И в моих фильмах мало действия.
Лайл добавил к лазанье жареных бобов.
— Фильмы художественные? Ванесса кивнула:
— Вроде того.
— Лично я люблю приключенческие фильмы, смотрели «Мумию»? Замечательное кино.
Но Ванесса не слушала его. Только что пришли Дженни с Нейтом, и Ванесса наблюдала, как они снимают верхнюю одежду в холле.
— Извини, папочка! — крикнула с порога Дженни, отряхивая от снега шапочку.
Ванесса сразу узнала эту красную мохеровую шапочку, она была точь-в-точь как на той девушке в Центральном парке. И пальто Нейта, длинное синее пальто, точно такое же, как на том парне. И сам Нейт, такой же холеный, и волосы у него золотисто-русые. Ванесса отложила вилку. Вот это да.
— Папуля, это Нейт. Познакомьтесь. — Она была готова плясать от радости и целовать всех вокруг. Она и не представляла, что можно быть такой счастливой: Нейт признался ей в любви!
Руфус прожевал лазанью и запил ее красным вином.
— Нейт, дружище, так вот ради кого моя дочь взяла у меня в долг четыреста долларов, — сказал он. — Рад познакомиться. — Он выдвинул соседний стул, приглашая Нейта присесть.
Дженни была так возбуждена, что пропустила мимо ушей реплику папочки. Главное, что Нейт ему понравился.
— Ну, рассказывай, Нейт, — продолжил Руфус и наполнил гостю огромный бокал вина. — Чем намерен заниматься?
Нейт улыбнулся. Ему понравился отец Дженни.
— Собираюсь строить яхты, — ответил он. — У моих родителей дом на Маунт-Дезерте. Мы с отцом строим яхты и плаваем.
Дэн думал, что вот оно, началось: сейчас отец Дженифер съест его с потрохами, не обойдется без лекции о паразитическом классе и о том, что яхты — ненужная роскошь. Но Руфус был настроен вполне благожелательно и продолжал засыпать Нейта вопросами.
В любой другой день подобное лицемерие взбесило бы Дэна, но сейчас он был слишком занят мыслями о предстоящем разговоре с Ванессой. Он съел немного лазаньи. Так, он уже обдумал, что через десять минут извинится, встанет из-за стола и предложит Ванессе удалиться в свою комнату.
И тут Руфус как стукнет кулаком по столу.
— Минуточку! Подавайте мне тарелки. Лазанья будет гораздо вкуснее, если в нее добавить огонька.
— Папа! — взмолилась Дженни. Отец может испортить весь праздник. Невозможный человек.
Нейт протянул Руфусу свою тарелку с лазаньей. Руфус чиркнул спичкой и бросил ее в блюдо. И соусе было столько рома, что лазанья вспыхнула ярким пламенем.
— Здорово! — воскликнул Нейт. Руфус довольно хмыкнул. Потом Дженни передала отцу свою тарелку, на ее лице застыла гримаса ужаса. Не кулинар, а сварщик какой-то!
Терпение Дэна лопнуло. Он повернулся к Ванессе:
— Можно тебя на одну минутку? — Он так нервничал, что руки его тряслись.
Ванесса тоже занервничала. Хватит ли у нее смелости продемонстрировать Дэну «секрет Виктории»? Лайл передал Ванессе костер в тарелке.
— Спасибо, — рассеянно произнесла она. Дэн встал:
— Пойдем.
Взяв сумку, стоявшую возле стула, Ванесса пошла за Дэном по коридору. Жилище семейства Хамфри не ремонтировалось аж с годов сороковых. Это было огромное пыльное помещение со скрипящим деревянным полом и старомодными встроенными стеллажами для книг. Однажды в кабинете отца Дэн откопал на одной из полок нераскрытую колоду карт с датой выпуска 1955 года. Все короли были вылитый Элвис Пресли. Жуть!
Дэн нерешительно прикрыл за собой дверь:
— Мне нужно кое-что тебе сказать. Ванесса села на пол и начала расшнуровывать свои ботинки. Если уж дело дошло до этого, то нужно форсировать события, пока она не испугалась.
— Ну, — сказала Ванесса, сняла черные шерстяные гольфы и пошевелила пальчиками ног. Пару дней назад сестра Руби сделала ей педикюр и покрасила ногти в коричневый цвет. Выглядел еще свеженько. Ванесса встала и решительно расстегнула свой черный кардиган.
Дэн подошел к столу и взял в руки свой черный блокнот. Может, показать Ванессе, как плохо обстоят его дела с поэзией, и тогда она пой-
мет, что ему необходим секс. Он пролистал страницы. На каждой красовались только начальные строчки вроде: «Ты мой Франкенштейн» — и так далее.
Ни одно стихотворение не было закончено. Читать их — сплошной стыд.
— Я перестал писать стихи, хорошие стихи, — наконец решился Дэн. Он продолжал листать блокнот.
Ванесса сняла черную шерстяную юбку. Потом черную водолазку. И, подбоченясь, встала в зазывающей позе в ожидании, когда Дэн обернется.
— И я подумал, что причина моей творческой неудачи объясняется… — Дэн закрыл блокнот и обернулся. — … объясняется. — Он умолк.
Ванесса стояла возле кровати в черном кружевном лифчике и черных кружевных трусиках. И все это просвечивало.
Ну да. Так и было задумано.
Ванесса улыбнулась и заморгала ресницами:
— Ну, что скажешь?
Дэн остолбенел. Этого он ожидал меньше всего.
— Ты что?
Ванесса старалась не думать о том, как выглядят ее окорочка в открытом кружевном белье. Она подошла к Дэну, положила руки ему на плечи. Он дрожал как осиновый лист. Ванесса не понимала, хорошо это или плохо.
Дэн явно был чем-то обеспокоен.
— Надеюсь, ты не снимаешь это на камеру? — спросил он подозрительно и оглянулся. Обычно, когда Ванесса снимала фильм, она предупреждала, но вдруг решила сымпровизировать?
Она отрицательно покачала головой и прибавила:
— Поцелуй меня.
Дэн скрестил руки на груди. Только теперь до него дошло, к чему клонит Ванесса.
Ну и что? Они же любят друг друга. Почему бы не продолжить?
Любой парень на месте Дэна подыграл бы. Но Дэн был романтиком. Он не хотел, чтобы его девушка отдалась ему в первый раз, срывая с себя черное кружевное белье. Это слишком продуманно, слишком как у всех. А значит, неправильно. Все должно быть чисто и неожиданно и… Дэн сделал шаг назад и отвернулся:
