Анна Пейчева - Селфи на фоне санкций
Вася ободряюще шепнул мне на ухо:
– Да не переживай ты так, у них всё чётко. К ним люди приходят годовую прибыль переводить в доллары и евро.
– Не беспокойтесь, девушка, эти пачки только сегодня утром доставили спецбортом из Соединённых Штатов, прямо из Нью-Йорка.
– Вау, круто, спасибо, – впечатлилась я и попрощалась.
Один из охранников, дежуривших в зале ожидания, проводил нас до машины.
– Безопасность клиентов гарантирована, – прокомментировал Вася, пожав ему на прощание руку и садясь за руль.
Дальнейшие наши финансовые манипуляции свелись к тому, что мы благополучно добрались до большого государственного банка на Петроградке (он производил более приятное впечатление, чем неизвестный сейф в подворотне, который предпочитал неформал Айвэн), арендовали там ячейку и аккуратными рядами уложили в стальной ящичек доллары США.
В уставшей голове теплилась шальная мысль: а почему бы не сыграть в эту рулетку? Ведь если Василий прав, я неплохо заработаю. И папа обрадуется. Я покажу ему, что чего-то стою, несмотря на свое увольнение. Я докажу, что могу принимать здравые, правильные и мудрые финансовые решения.
***
#папа
– Это самое дурацкое, неправильное и глупое финансовое решение на свете! – схватился за голову папа этим же вечером. Великолепный ужин, состоящий из истекающей соком курочки, фаршированной рисом и яблоками, а также легкого овощного салата, был безнадежно испорчен после моего рассказа о плодотворно проведенном дне. – Почему ты не сделала, как я сказал? Ну, попадись мне только этот твой Василий! По какому праву он лезет в наши семейные дела? Рубль никогда не рухнет! У нас самая сильная страна в мире. Я доверяю нашему правительству, оно знает, что делает! Там не дураки сидят! Уж точно поумнее твоего Василия, который работает всего лишь водителем!
– Но папа, – оправдывалась я, опустив голову и гоняя по тарелке золотистые рисинки, – он не просто водитель, а начальник транспортного цеха ТТВ…
– Какая разница! Рабочий класс! Связалась с самонадеянным пролетарием! Позорище! – папа в сердцах бросил вилку, не доев куриную ножку – событие из ряда вон выходящее.
Я к этому моменту построила впечатляющую рисовую мини-пирамиду в углу тарелки и принялась создавать по соседству некое подобие сфинкса из кусочков яблок.
– В любом случае, дело уже сделано, доллары в банке, лежат в ячейке…
– Так ты их даже не на счет положила? А в ячейку?
– Вася сказал, потом хлопот не оберешься – снимать валюту со счета, могут не отдать…
– Опять "Вася сказал"! Да где же это видно – не отдать?! Мы же в цивилизованном государстве живем!
– А Вася сказал – государство сейчас находится в тяжелом положении… – упрямо защищалась я.
– В "тяжёлом"! Вы только послушайте этот бред! – воззвал к невидимым слушателям папа. – Наоборот, наша экономика сейчас воспрянет, начинается ее настоящий расцвет. Вот только сегодня на совещании с руководством обсуждали детали нового гигантского заказа: наш завод должен поставить миллионы различных пластмассовых изделий косметической фирме "Наша Маша", слышала про такую?
– Еще бы я не слышала, – мрачно отозвалась я. – Теперь все про неё услышат.
– Представляешь, миллионы пудрениц, футляров для помады, еще десятки наименований! Миллионы! Конечно, контракт "Наша Маша" навязала довольно жёсткий, заводу придётся работать в несколько смен, чтобы его выполнить, и мы сегодня долго с ним просидели, но это всё детали, мелочи. Вообрази: миллионы изделий! А Вася твой, желторотый карапуз, пищит что-то про кризис! Ха! Да импортозамещение – это лучшая национальная идея нескольких десятилетий!
– Витюша, не кричи, – мама, доев свой салат, поставила тарелку в немецкую посудомойку и смешала папе рюмку его особого успокоительного коктейля из различных лекарственных настоек: пиона, валерианки, пустырника и боярышника.
Папа залпом опрокинул спасительный напиток, глубоко вздохнул и с тоской в голосе сказал:
– Ладно, посмотрим, как дело пойдет, прямо сейчас переводить всё обратно в рубли нет смысла – потери на обменном курсе будут слишком большие. Подождем до продажи дачи. Кстати, как идет процесс? По-прежнему никто не звонит?
Голова у моего яблочного сфинкса все время отваливалась, и это выводило меня из себя.
– Пока нет, – раздраженно сообщила я, не поднимая глаз, – но я возьму всё под контроль, раз у меня теперь появилось свободное время. Вася сказал…
– Что? И здесь Вася?
Похоже, Василий сегодня угодил в личный папин санкционный список. Попал под папино персональное эмбарго, если угодно. Пожалуй, сейчас не лучшее время сообщать родителям, что он женат.
– Витенька, ну перестань, мне кажется, этот Василий вполне разумный молодой человек, – попыталась успокоить его мама.
– Вижу я, какой он разумный. Водитель, Господи Боже мой! Водитель! Думаю, пришло время мне самому заняться вопросом с продажей дачи, – решительно заявил папа, поднимаясь из-за стола.
Я уронила вилку прямо на свои архитектурно-съедобные шедевры, раздавив пирамиду вместе со сфинксом.
– Папа, дай мне один шанс, пожалуйста! Я знаю, что потеряла работу, и теперь тебе за меня жутко стыдно, – я впервые затронула эту тему в разговоре с папой и, увидев, как выражение его лица меняется с сердитого на откровенно несчастное, поторопилась продолжить. – Да, я провалила карьеру журналиста, но уверяю тебя – с этим твоим поручением я способна справиться! Я все сделаю, чтобы дача продалась, буду трудиться днем и ночью, превращу ее в конфетку! – Я перевела дух. – Пока не знаю как, но я отложила немного денег, только не ругайся, это всего десять процентов от стоимости квартиры, я уверена, что у меня всё получится. Я тебя больше не подведу.
Папа подошел к окну. Он тоже всегда успокаивался, глядя сверху вниз на оживленную Малую Балканскую улицу. Когда я была маленькой, у меня часто болели уши – хронический отит не давал спать; и пока мама была где-то на другом конце земли, мы с ним вдвоем провели много, много ночных часов, наблюдая за бегущими по своим делам машинками.
– Хорошо, Саша, – после паузы сказал он другим тоном. – Я тебе верю. Занимайся дачей сама. Хотя что я буду говорить людям, если меня будут спрашивать, почему это давно не видно мою дочь по телевизору?!
– Ну говори, что я работаю над новым проектом о жизни в деревне, – предложила я. – Тем более, что это в некотором смысле правда. Я даже сама перееду на дачу! Чтобы ни одной лишней минуты не тратить зря. Буду просыпаться и сразу приниматься за ремонт.
Мама всплеснула руками. Браслеты на ее запястьях протестующе зазвенели.
