Дженет Таннер - Обман и желание
«Я сделала правильно, что организовала день, как Роза, — думала Мэгги. — А то я стала такой ленивой, что, не составь списка, не выполню ни одного дела».
Ирония ситуации дошла до ее сознания. Роза была более организованной, но именно она исчезла, тогда как Мэгги, любопытная, лишенная амбиций, мечтавшая только выйти замуж по любви, была здесь, и именно ей предстояло одолеть непредвиденные трудности, а возможно, и опасности.
Глава 6
В одиннадцать утра Брендан Ньюман все еще нежился в постели. Он редко просыпался до обеда, и сегодняшний день не был исключением. Да и чего ради просыпаться в такую рань? Ради работы? Конечно, в те дни, когда у него было настоящее занятие, ему нравилось вставать пораньше.
Брендан был, как он сам себя называл, ночной совой, оживавшей с наступлением темноты. Днем он возвращался к жизни лишь благодаря стаканчику виски, зато ночью, когда все укладывались спать, он был полон сил и энергии, по-прежнему потягивая виски и мороча голову всякому, кто слушал его бредни. В те дни таких желающих находилось много! Его имя было знакомо всем в радиусе сорока миль. А тот факт, что он выступал по радио, ставил его на одну ступень с кумирами. И даже теперь, когда новички вступали на «его» территорию и с удивлением вопрошали: «Кто такой Брендан?», он мог часами удерживать публику в клубе и быть объектом всеобщего внимания на вечеринке. Магическая сила исходила из его речей, когда он был в настроении. Слова, лившиеся ровным потоком, не были пустой болтовней и вызывали интерес. Брендан каким-то образом умудрялся создавать впечатление знатока и эксперта по любой теме, которая поднималась. Он захватывал инициативу в разговоре, как террорист захватывает самолет, но «пассажиры» редко возражали. Несмотря на свой ирландский акцент, Брендан был великолепным рассказчиком и знал самые невероятные истории. Он любил называть себя верным сыном Ирландии, делая вид, будто покинул любимое графство лишь на прошлой неделе, а не пять лет назад.
Администрация местной радиостанции с сомнением отнеслась к человеку с «иностранным» акцентом. Здесь стремились подбирать дикторов, говорящих не на диалекте, с наименьшими искажениями речи. То было своего рода поклонение, дань моде на «Би-Би-Си» — «оксфордский английский». Но Брендан, прибегнув к хитрости и лести, умудрился проторить путь на радиостанцию и завоевать дома и сердца слушателей. Не было никакого сомнения в том, что он мог бы достигнуть больших высот, если бы обладал самодисциплиной, равной его шарму. Первыми шагами Брендана были разовые выступления в той или иной радиопередаче. За ними последовала собственная программа. Благодаря ей он приобрел авторитет среди коллег и слушателей, а руководители национальных теле- и радиостанций начали проявлять к нему интерес.
Но праздность и лень очень скоро стали лучшими друзьями Брендана, что и испортило многообещающего юношу. Чтобы голова была свежа, ему было необходимо пораньше ложиться спать. Но вместо этого он до утра засиживался в местах, завсегдатаи которых чествовали его и восхищались им, покупали ему выпивку и слушали его бесконечные истории. Он проводил таким образом день за днем, пока жизнь не наказала его. Вымотавшись за ночь, с тяжелой от похмелья головой он приступал к необходимой подготовке к монтажу программы. Он пропускал назначенные интервью, терял кассеты, в эфире отпускал грубые шутки, отвечая тем, кто звонил на ежедневный развлекательный радиоконкурс. Несколько раз он вообще не явился вовремя в студию. А однажды, когда его продюсер и репортер наведались к нему домой, они обнаружили его спящим, но не в кровати, а… в ванной.
— Какого черта ты здесь делаешь? — заорал на него перепуганный продюсер, который на мгновение решил, что Брендан умер от разрыва сердца.
— Сплю! А что, ты полагаешь, я тут делаю? — во все горло завопил в ответ Брендан, мучившийся от жуткой головной боли и судорог в ногах.
— Но почему в ванной, объясни нам, Христа ради!
— Да потому что если мне захочется пи-пи или затошнит, то унитаз под боком.
В эту минуту продюсер понял: Брендан может быть столь же отвратителен, как и очарователен.
— А ты случайно не позабыл, что мы, то есть наша передача, пытаемся удержаться в роли лидера на радиостанции, и ты должен выйти в эфир ровно через пятнадцать минут? — язвительно спросил продюсер.
— Не волнуйся, я начну передачу ровно через пятнадцать минут.
— Нет, чертов идиот, не начнешь. Ты не в той кондиции. Одному Богу известно, какую чепуху ты можешь наболтать. Брюс заменит тебя.
— Брюс Стаплтон? Этот мягкотелый маленький зануда?
— По крайней мере, он всегда на месте! Он приятен, вежлив, нравится людям. Он напоминает им любимого сыночка.
— Меня тошнит от таких слов.
— Нет, Брендан, от алкоголя. А вот я обещаю тебе, что если ты не покончишь с этим и не займешься серьезно работой, то вылетишь со станции.
— Ты не посмеешь так со мной поступить! Я Брендан Ньюман, не забывай об этом.
— Мне плевать, кто ты такой. Пора тебе перестать быть таким самонадеянным и серьезно отнестись к моим словам.
Брендан осыпал его бранью, используя самую колоритную лексику. Однако это не произвело впечатления на продюсера и тем более — на коллегию директоров, обсуждавшую судьбу Брендана.
«Жаль, — заключили руководители радиостанции, — Брендан был прекрасным приобретением. Он обладал талантом, без сомнения, но тот образ жизни, который он вел, превратил его в человека, которому грозит страшная катастрофа. Предвестники этой катастрофы вынуждают нас расстаться с ним».
Брендан, будучи несколько трезвее, чем обычно, ругался, спорил и угрожал, но все его доводы против неправомерного увольнения были бесполезны. Он оказался без работы, да к тому же с его репутацией найти новую хорошую работу было весьма непросто.
Еще во времена славной жизни в мире развлечений Брендан заполучил карточку члена профсоюза актеров Великобритании и теперь ею пользовался. Коль скоро его имя было широко известно, то совсем без работы он не остался: озвучивал рекламные ролики, сыграл в какой-то пантомиме, изображая короля. Но слух о его пороках распространился, и люди начали забывать былую знаменитость. Когда даже мелкой работенки не стало, Брендан получил то, о чем он всегда мечтал больше всего на свете — огромное количество времени на реализацию собственных желаний. Он пил и кутил ночи напролет, а наутро ему не надо было предпринимать нечеловеческие усилия, чтобы вытащить себя из постели, сбрить щетину с невероятно опухшего лица и приступить к работе.
Получив желаемое, он, однако, не стал счастливее. Темная сущность его характера, прежде не проявлявшаяся при удачливой беззаботной жизни, постепенно брала верх. Брендан обвинял весь мир в том, что у него нет денег на роскошную жизнь, к которой он так пристрастился: играл и проигрывал, не думая о расходах, отправлялся в самые необычные путешествия, ездил на шикарных спортивных машинах. Он обвинял радиостанцию, обвинял неблагодарную публику, обвинял судьбу. Но больше всего во всех своих бедах он винил Розу.
