Кэролин Грин - Помощь так близко
— Чем быстрее ты забеременеешь, — напомнил ей Глен, — тем скорее родишь ребенка и вернешься к работе,
И тем скорее он заживет собственной жизнью, мысленно закончила за него Эйприл. Она причинила Глену массу неудобств, так что несправедливо затягивать их брак.
— Ты прав, — согласилась Эйприл. — Ты уверен, что… хочешь помочь мне?
— Нелегкая работенка, — с улыбкой признался Глен, — но кто–то должен ее сделать, правда?
Они поднялись, и Эйприл последовала за Гленом в спальню с чувством преступника, идущего на плаху.
Тем не менее, стоило им оказаться в кровати, обреченность куда–то исчезла, оставив после себя легкое возбуждение. Наверное, с непривычки, решила Эйприл. К сожалению, ее застенчивость увеличивалась с каждым мгновением.
— Давай выключим свет, — великодушно предложил Глен.
Отличная идея. Возможно, в темноте Глен не увидит, как она дрожит от возбуждения. А с другой стороны, быть может, ее волнение доставит Глену немного радости?
Когда Глен прикоснулся к ней, дрожь прекратилась. По телу Эйприл разлилось приятное тепло. Странно, что реакция тела так отличается от реакции сознания. Кто знает, может быть, близость с Гленом заглушит ее тоску по мужскому телу и она без труда перенесет долгое воздержание, пока не найдет человека, за которого по–настоящему выйдет замуж.
— Нам некуда торопиться, — произнес Глен. — Ты разрешишь мне поцеловать тебя?
Эйприл кивнула, совсем забыв о том, что Глен не видит ее в темноте. Губы Глена нашли ее щеку, кончик носа, коснулись ее рта и последовали вниз. Он ласкал ее шею, покрывая легкими поцелуями каждый дюйм кожи. Глен осторожно стащил футболку Эйприл и поцеловал вздрагивающую грудь. Через мгновение цепочка поцелуев протянулась от ключицы до пупка.
Чувство неземного восторга, от которого запела каждая клеточка Эйприл, такое забытое ощущение настойчивых губ и близости мужского тела, уничтожило в Эйприл последние сомнения. Да, она хочет быть с Гленом сегодня ночью!
Но, несмотря на энтузиазм по поводу неотвратимой близости с Гленом, что–то ее смущало. Странное чувство, похожее на назойливый звон комара.
Как будто кто–то наблюдает за ними.
— Ты закрыл шторы, дружок?
Глен поднял голову.
— Да, а что?
— Мне кажется, на нас кто–то смотрит.
Он рассмеялся и притянул ее к себе. Нежные соски прижались к мягким завиткам волос на его груди. Но тревога осталась.
— В первый раз всегда страшновато, милая.
— Нет, ты не прав. Это на самом деле какое–то сверхъестественное, жуткое чувство. Это ужасно.
— Большое спасибо.
— Я не о тебе, дружок. Мне кажется, в комнате кто–то есть.
Глен вздохнул, выпуская ее из объятий, и включил лампу. Моргая от резкого света, Эйприл осмотрела комнату. Возле Глена никого не было, и Эйприл обернулась.
Большие карие глаза весело смотрели на женщину, а губы вздернулись вверх в вечной собачьей улыбке. Мейбелин с любопытством рассматривала Глена и Эйприл, хмуря золотистые брови.
— Нет, — простонала Эйприл, — только не теперь!
Собака радостно завиляла хвостом и попробовала вскочить на кровать.
— Подсматривать нехорошо, — серьезно сообщил Глен собаке.
И прежде чем Эйприл успела отбросить покрывало, Глен вывел золотистого ретривера на задний двор, к остальным животным.
А затем возвратился…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Пойдем же, — Николь схватила Эйприл за руку и потянула ее к дверям магазина для новорожденных. — Надо закончить с покупками.
О, Господи! Четвертый магазин за сегодняшнее утро! Эйприл не смогла удержаться от жалобы.
— Разве ты не устала? Я думала, беременные женщины большую часть суток спят или заставляют мужчин выполнять свои капризы.
Николь рассмеялась, и Эйприл заслушалась счастливым смехом племянницы. Если бы она забеременела, то тоже могла бы так смеяться.
— Не будь занудой, — улыбнулась Николь. — Ты же работаешь в своем кемпинге по четырнадцать часов в сутки. Неужели ты не в состоянии помочь мне выбрать рюкзачок для переноски детей?
Увы, Эйприл совсем не хотелось ходить по детским магазинам. Она постоянно натыкалась взглядом на беременных женщин и матерей с малышами. Она постоянно ощущала зависть. Позорное чувство терзало ее сердце при виде счастливых людей, готовящихся стать родителями.
Минула почти неделя с тех пор, как Эйприл и Глен начали делать собственного ребенка. Прошло слишком мало времени, чтобы узнать результаты.
Тем не менее в одном Эйприл не сомневалась — она утоляет желания своего тела. Первая близость с Гленом лишь обострила жажду секса. И теперь Эйприл с нетерпением ожидала каждой ночи, чтобы оказаться рядом с Гленом в одной постели. Конечно, повторяла себе Эйприл, он занимается этим, чтобы сделать ребенка. Но ей нравилось быть с ним.
— Что ты думаешь об этом? — Николь показала на желтый рюкзачок с дубовым каркасом, снабженный погремушкой.
— Напоминает тот, что мы видели в предыдущем магазине, только на десять долларов дороже.
— Да–да… дороже на десять долларов. — Внимание Николь переключилось на молодую мать с младенцем, висящим в рюкзачке спереди. — Ой, похоже, что это — Тереза.
Услышав свое имя, молодая женщина обернулась. При виде Николь яркая улыбка осветила ее лицо. Через мгновение они уже обменивались новостями.
— Простите, — спохватилась Николь, — я не представила вас. Моя тетя Эйприл. Эйприл, это — Тереза, моя школьная подруга. А маленького джентльмена зовут Уильям.
После вежливых слов приветствия Эйприл заметила, что мальчик немного странно расположен в своем рюкзачке.
— Мне кажется, Уильям подворачивает ногу под себя.
Молодая женщина посмотрела вниз, на спящего ребенка.
— Ох, я промучилась с ним все утро. Не знаю, почему рюкзак вдруг стал таким неудобным.
Николь быстро определила причину неудобства.
— Этот ремешок перекрутился. Эйприл, если ты подержишь Уильяма, я помогу Терезе распустить его и застегнуть, как надо.
Прежде чем Эйприл возразила, что она не знает, как обращаться с детьми, малыш оказался у нее на руках. Она забеспокоилась, правильно ли поддерживает голову ребенка, не слишком ли крепко сжимает его маленькое тело… Эйприл переложила малыша, и он повернул к ней свое ангельское личико. Его ротик приоткрылся, словно перед кормлением. Тогда Эйприл чуть приподняла Уильяма, чтобы он не решил, будто наступило время еды. Она прижалась щекой к его белокурой головке, наслаждаясь приятным запахом, которым обычно пахнут все младенцы.
— Эй, Эйприл, ты выглядишь настоящей мамой, — весело улыбнулась Николь и потянула застежку на синем ремешке. — Тереза, подержи здесь, а то он опять перекрутится.
