Ольга Малинина - Мир на ладони
Сегодня я два раза слышала о нем. О Сереже. Такое впечатление, что между нами целый город. Как будто в этом городе нет ни одной улицы, где мы могли бы встретиться.
Я готова забыть про всех, про всех, но только не про него.
ГЛАВА 19. А НА НАБЕРЕЖНОЙ ТИХО...
Васильковое небо и одуванчиковое солнце, как видение, стали предвестием лета. Но, в самом деле, природа была за одно с теми, кому не сиделось дома.
И Даше не сиделось. Уже сегодня, да, именно сегодня она должна была закончить свой рассказ. Лидия звонила пару часов назад, сказала, что прочитала начало. Даша почувствовала, как снова помчалась ее жизнь.
Набережная встретила ее с полуденным спокойствием. Она в который раз мысленно поблагодарила судьбу за то, что жила именно на этой улице, почти на берегу. Стихи сочинялись сами по себе, отдельной и очень сложной историей. Она присела на удобную скамейку с витиеватыми подлокотниками. Раскрыв свою тетрадь, Даша вдохнула аромат своих размечтинок, и вскоре строки устремились по листу.
– Девушка, не скажите, который час? – кто-то ворвался в ее одиночество. Она подняла голову, оторвавшись от своей тетради. Перед ней, в дорогом черном пальто, с белым и вольным шарфом вокруг шеи, стоял Виктор Иванович Карцев.
– Здравствуйте, – запинаясь, сказала Даша и растерянно улыбнулась. Виктора Ивановича было невозможно забыть, даже если б он не был отцом Сережи.
– Я разве знаком с таким прелестным существом? – сам у себя спросил он. – Ах, Дарья! Помню, помню.
Этот человек, как и первый раз, когда Светлана Петровна их познакомила, смутил Дашу своим чересчур актерским поведением.
– Я всюду ищу Сергея, не могу его найти. Может, вы знаете?
Даша смутилась еще больше, но все-таки сказала Виктору Ивановичу, что Сережа часто бывает здесь, на Набережной, и что сегодня она его не встречала. Виктор Иванович присел рядом.
– Что ж, тогда поговорим, скоротаем время, может, он появится, – театрально вздыхая, предложил он. Даша нашла эту ситуацию очень любопытной. Ведь в то время, когда она и Сережа учились в одном классе, отец с сыном, кажется, не ладили друг с другом. Виктор Иванович, в самом деле, был актером театра. А у актеров редко когда бывает дом, они гастролируют по городам и странам, и если приезжают к своим близким, то не находят сразу общего языка. Так было и у Виктора Ивановича. Сережа, привыкший к отсутствию своего отца, годами и месяцами о нем не вспоминал, по крайней мере, не говорил о нем с матерью.
– Когда вы приехали? – спросила Даша.
– Сегодня утром. Светлана сказала, что сына трудно застать дома. Он по-прежнему рисует?
– Да.
– А почему ты такая грустная?
– Разве? – улыбнулась девушка.
– Мне так показалось, – оправдался Виктор Иванович. – Я хочу попросить тебя об одном одолжении.
Даша поняла, что речь, конечно, пойдет о Сергее.
– Я не знаю, чем могу вам помочь, – решила она предупредить, – потому что мы с Сережей теперь учимся в разных школах... И не так дружны, как раньше.
– Что ж, – задумался Виктор Иванович, – видимо, придется в одиночку... И все-таки, может быть, ты как-нибудь сообщишь обо мне. Я уверен, у тебя это получится лучше, чем у его матери. Скажем, ты намекнешь, что я в городе, что жду его...
Виктор Иванович очень волновался. И Даша предположила, что между отцом и сыном произошла очень серьезная ссора, серьезная настолько, что даже сама Светлана Петровна здесь бессильна.
– Я попробую, но лучше, если вы сами его найдете, – участливо сказала Даша, и вдруг они оба увидели Сергея. Он шел, а рядом с ним на роликах разъезжал Антон. Сергей по привычке, как того велит взгляд художника, смотрел по сторонам так, будто оказался в незнакомом районе. И вот, увидев, отца, да еще в компании своей бывшей девушки, он на мгновение растерянно остановился, глядя на них. Антон заметил это, и, словно нарочно, или тоже по привычке, он вынул из-за пазухи фотоаппарат и, настроив на ту сторону объектив, сделал снимок.
– Зачем?! – воскликнул Сергей. – Зачем ты их сфотографировал?
– Просто так, на память, – рассмеялся Антон и, разогнавшись, съехал с пригорка.
Виктор Иванович и Даша удивились не меньше и, переглянувшись, оба встали со скамейки.
– Виктор Иванович, идите к нему, – прошептала Даша, – мне кажется, сейчас самое время.
– А ты? – замешкался Виктор Иванович, не зная, как ему поступить. Даша покачала головой, закинула за плечо свой рюкзак и, попрощавшись, ушла.
Она шла по другой стороне Набережной и думала: «Удивительно... Взрослые могут быть такими трусливыми. Наверное, потому, что боятся оказаться на месте детей»...
Сережа очень хмуро поздоровался с отцом и, снова посмотрев в сторону скамейки, на которой только что сидела Даша, прослушал поздравления Виктора Ивановича по поводу его поступления в художественную школу. В тот миг Даша исчезла, словно была какой-то волшебницей, которая явилась, чтобы их помирить.
* * *Полуденная история совершила свой круг, и что-то подсказывало Даше, что это еще не все. А, может быть, это иллюзия? Но как бы то ни было, Даша верила, что все встречи не случайны.
– Девушка, который час? – снова услышала она этот вопрос, который будто волною вернулся к ней и теперь уже застыл в ожидании ее ответа.
– Не знаю, – ответила она молодому человеку с рыжими волосами. Его изящная, почти жемчужная улыбка и затемненные очки располагали всеми голливудскими чертами сразу. Конечно, кто же это может быть, как только не Лис?
– Ну, здравствуй, детка! – криво ухмыляясь, сказал он. Даша опустила глаза и моментально от него отвернувшись, перебежала на другую сторону улицы. Роман ее догнал, положил свою руку ей на плечо, но Даша вывернулась и, ни слова не говоря, ускорила свой шаг.
– Что с тобой? – все также улыбаясь, спросил он. – Где Ваша аристократическая вежливость, юная барышня?
– Оставьте меня в покое, – попросила она тихо.
– Что? Ух, какие мы злопамятные, – язвил Лис. Даша направилась к остановке. Она собиралась поехать к Лидии, но, предчувствуя какую-то опасность, повернула к своему дому. Роман шел рядом, он даже не думал от нее отстать, пытаясь выманить хотя бы одно ее слово. Они вошли в арку ее дома, и голоса их загудели нервным эхом. – Зря ты так...
– А как?! – перебила его Даша. – Как, по-вашему, я должна... Не прикасайтесь ко мне!
Роман держал ее за обе руки, пытаясь обнять, будто эти объятия могли приручить Дашу.
– Я же нравлюсь тебе, – говорил он, силясь ее удержать.
– Отпусти, – застонала Даша. Лис крепко сжимал ее руки, и она, пугаясь собственного бессилия, билась в его тисках, как пойманная сетью птица.
– Я не отпущу тебя, пока ты не признаешься, – строго посмотрел он в ее глаза. Даша напугано глядела исподлобья.
