Барбара Делински - Мечта
– Я не понимаю.
– Том влюбился в поместье Кросслинов, а не в меня. Он всегда хотел жить в таком поместье. Ему льстило, что мой отец – талантливый ученый, и нравилось, что моя мать всю себя посвятила отцу. Том думал, что я стану такой же самоотверженной женой. Больше всего в доме его привлекала мансарда. Он хотел сделать там нечто вроде писательской мастерской. Представлял, как будет сидеть там, предаваться размышлениям, читать, мечтать, устремляя взор в пространство.
– И вы устали от семейной жизни еще раньше, чем он?
– Думаю, да. Я ему тоже довольно быстро надоела, но он был вполне доволен браком. Вот тогда-то я и осознала свою ошибку.
Сердце ее сжималось от мучительной боли, но Джессика продолжала все тем же ровным голосом. Картер мог понять, что она чувствует на самом деле, только по ее глазам. Ему очень хотелось облегчить эту боль, но он не знал, как это сделать, и потому только сказал:
– Мне очень жаль.
– Тут не о чем жалеть. – Джессика вымученно улыбнулась. – Это продлилось всего два года. И к счастью, прошло. Я закончила университет и собиралась поступать в аспирантуру. Поэтому после развода была занята только учебой.
– Мне очень жаль, что ваш брак не удался. Может быть, если бы ваш муж был рядом с вами, то дом не пришел бы в такой упадок…
– Нет, только не Том. Это не про него. Он так же плохо разбирался в материальных вопросах, как моя мать. Даже еще хуже, так как до финансового положения нашей семьи ему не было никакого дела.
– Но все равно вам было бы сейчас проще, если бы рядом с вами кто-нибудь был.
Она отвела от Картера взгляд:
– Проще? Может быть. Но жизнь вообще штука непростая, никогда не бывает так, чтобы было все хорошо.
Вся ее жизнь вдруг пронеслась перед ней, но она постаралась остановить свое внимание только на счастливых моментах.
– Вообще-то я за многое должна быть благодарна судьбе. У меня есть любимая работа, которую я стараюсь делать хорошо. У меня много друзей. И еще у меня есть поместье… – она вдруг, словно опомнившись, закончила свою речь почти шепотом: – поместье Кросслинов.
И, уже не заботясь о том, останется ли Картер в ее комнате или последует за ней, Джессика развернулась и стала быстро спускаться по лестнице.
Картер нашел ее на кухне. Джессика пила кофе у кухонной стойки. Увидев его, она отставила чашку и с независимым видом спросила:
– Итак, куда мы отправимся дальше, если, конечно, мой проект вам все еще интересен?
Картера сейчас гораздо больше интересовал вопрос о том, как был произведен имущественный раздел после развода Джессики, но он не посмел об этом спрашивать, натолкнувшись на ее подавленно отрешенный взгляд. Он подумал, что лучше поговорить об этом в другой раз.
Его удивило, что Джессика была с ним столь откровенна. Такие разговоры ведутся обычно только между самыми близкими друзьями. Это было хорошим знаком.
– Расскажите мне о вашем проекте подробно, я должен знать, что конкретно вы хотите, – попросил Картер. – Но мне нужно принести из машины портфель. Подождите, я скоро вернусь.
Оставшись одна, Джессика глубоко вздохнула. При Картере она даже дышать в полную силу не решалась. Он ее сковывал и подавлял. Джессика понимала, что это происходит у него не специально и не для того, чтобы продемонстрировать свою власть над ней. Просто по натуре он сильный и властный человек, и глупо на это обижаться. Он вел себя с ней очень вежливо и предупредительно. И разве он виноват в том, что из-за своего высокого роста и громкого, сильного голоса заполняет собой все пространство вокруг? Его аура власти слишком мощная.
– У вас есть подробный план переделок в поместье? – спросил Картер, вернувшись на кухню.
Джессика кивком указала Картеру на блокнот, лежавший на дубовом столе.
– Прекрасно. – Он мельком взглянул на блокнот и положил рядом с ним портфель. – Если можно, я бы выпил еще кофе. – Картер протянул пустую чашку.
– Конечно.
Джессика подошла к столу, на котором стоял фарфоровый кофейник, и приготовила Картеру кофе со сливками и сахаром – точно такой же, какой он просил сделать до этого. Картер, улыбнувшись, заметил, что мог бы приготовить себе кофе сам, но Джессика протестующе махнула рукой. Она была рада, что можно чем-нибудь заняться.
Налив ему и себе кофе, Джессика пригласила Картера присесть за полукруглый столик, стоявший в уголке кухни у окна. Отсюда открывался чудесный вид на лес, радующий Джессику каждое утро. Но сегодня она была слишком занята мыслями о Картере, чтобы обратить внимание на двух ярко-красных кардиналов, сидевших на ели у самого кухонного окна.
– Итак, с чего мы начнем? – спросил Картер, заглянув в блокнот.
Джессика начала рассказывать о своих планах, методично излагая пункт за пунктом, как она представляет переделки в поместье. О многом он уже слышал от нее раньше. Но были и новые мысли. В частности, она впервые подробно рассказала Картеру о том, как она предполагает превратить дом Кросслинов в клуб. Сначала Джессика говорила неуверенно, но постепенно все больше воодушевлялась.
Картер слушал ее внимательно. Задавал вопросы, делал в блокноте пометки. Иногда он деликатно указывал ей на ошибки, но ни разу не дал понять, что временами она говорит откровенную глупость. Он пояснял на примерах из собственной практики, почему та или иная идея не годится, а другая, напротив, очень удачна. Его объяснения были такими доходчивыми и понятными, что Джессика была очарована его профессионализмом. Чувствовалось, что Картер любит свою работу и знает, о чем говорит. К концу разговора она стала почти спокойна за судьбу поместья: наследие Кросслинов было в надежных руках.
В деловом отношении все было в порядке.
Но вот в личном плане все было очень непросто. Как только Картер сел в свою машину и уехал, Джессика вспомнила, что произошло между ними. Поцелуй Картера и то, что она почувствовала. При этом воспоминании сердце Джессики сильно забилось, щеки залила краска смущения, губы задрожали. Хорошо еще, что при Картере она смогла взять себя в руки и не показать виду, насколько ее взволновал этот поцелуй. Но эта реакция, пусть и запоздалая, испугала Джессику.
Она не должна была испытывать таких ощущений.
Но тем не менее испытывала. Ей понравился этот поцелуй. Он был таким теплым, нежным и влажным. И таким коротким. Если бы этот поцелуй продлился дольше, она бы испугалась, начала бы нервничать или сгорела от стыда. Но именно за эти несколько секунд Джессика испытала новые, неведомые ей чувства. Ее еще никто никогда так не целовал. Ее редко приглашали на свидания, а еще реже целовали. И ни один из этих поцелуев ни в какое сравнение не шел с тем, что она испытала сегодня. Том тоже никогда так ее не целовал. В любви Том был эгоистом, как, впрочем, и во всех остальных сферах жизни. Всепоцелуи Тома были на редкость бесчувственными.
