Стелла Чиркова - Два берега
— Понятно.
И вот, не прошло года — точнее, прошло уже чуть больше, и Сергей, глядя на Мари-невесту, вдруг понял, в чем прелесть французских женщин, похожих на кошек. Хотя они не модельного роста, у них нет большой груди, оттопыренной попы и пухлых губок, а есть острые локти, острые коленки, маленькие ушки и черные внимательные глаза.
— Спасибо, Сереженька, — сказала Мари и тепло поцеловала Сережу в щеку, заставив его нагнуться, — он был выше ее больше чем на голову.
— Не за что, — с грустной иронией ответил Сережа, уклоняясь от поцелуя, поскольку уже успел завести приятельские отношения с Митей, а принципы у него были четкие, — просто поражаюсь, какой я был дурак.
В курилку ввалились веселые от шампанского гости, за ними пришел фотограф, чтобы заснять их на память вместе с невестой. Свадьба перестала быть организованной, рассыпалась на танцующие-флиртующие-болтающие-пьющие-курящие группки и парочки.
Тамада уловил последнюю возможность объединения народа и громко объявил, что Мари будет кидать свой букет. В тишине из-за стола выкарабкалась Жанна, за ней Лиза — и все.
— Неужели у нас больше нет незамужних девушек? — удивленно спросил тамада.
Родня Мари попыталась вытолкнуть из своих рядов кого-то из нештампованной молодежи, но послышались бурные протесты мужской половины, и спор о преимуществах официального брака перенесли на потом.
— Ну хорошо. Не в количестве счастье. Мари, вставай вот сюда. Отворачивайся. Девушки, выстраивайтесь в ряд. Да, да, вот так. Мари, будешь бросать букет по моему сигналу, чтобы успели сфотографировать. Раз… два… три… бросай!
Мари бросила букет и обернулась, услышав тоненькое Лизино: «Ой!» Оказалось, что все три девушки относились к примете всерьез, поэтому три пары рук одновременно схватили хрупкие шоколадные цветы, и букет рассыпался по полу. Гости со смехом собирали отдельные конфетки и уверяли, что теперь-то замуж выйдут все желающие, раз букет честно поделили на всех.
Ловить подвязку набралось больше десяти мужчин. Митины товарищи, сидевшие довольно тихо и общавшиеся преимущественно друг с другом, вдруг осмелели и вышли на импровизированную сцену. Надо всеми возвышался Сергей, неловко переминающийся с ноги на ногу, — жениться он не собирался, но ловить подвязку кто-то его подтолкнул.
В результате «счастье» поймал невысокий крепыш Максим с лицом и фигурой профессионального борца.
— И на ком мне теперь жениться? — удивленно спросил он.
— Это решайте сам, — сказал тамада, — но жениться надо в течение следующего года и звать на свадьбу Митю и Мари.
Максим внимательно посмотрел по сторонам и уверенно подошел к белокурой полной Лизе:
— Может быть, мне стоит жениться на тебе?
Лиза слегка растерялась и восприняла предложение всерьез:
— Но я вас совсем не знаю…
— Узнаешь… — улыбнулся Максим, — для начала приглашаю потанцевать.
Не дожидаясь согласия девушки, Максим обнял ее, и они стали раскачиваться под медленную мелодию.
— Смотри, — Мари показала на парочку Мите, — твои друзья такие же шустрые, как и ты!
— Глядишь, скоро на свадьбе у Макса погуляем, — согласился Митя, — вот такие мы веселые ребята, но десять лет голову не морочим, а наскоком влюбляемся и женимся.
Гости опять закричали «Горько!», и молодожены в очередной раз слились в поцелуе.
Жанне, как свидетельнице, досталась почетная обязанность собирать молодоженов в гостиницу, где они сняли номер на первую брачную ночь. Хорошо, что Елизавета Аркадьевна и Анна Аркадьевна специально задержались, чтобы помочь снять и сложить многочисленные украшения зала — гирлянды, плакаты, шарики. Жанна вместе с официантками паковала еду и напитки, помогла Мари собрать сумочку, нашла пакет с обычной одеждой для следующего дня и с суперсексуальным бельем, предназначенным для жениха, а сама все подсчитывала, сколько лет жизни могла бы отдать, чтобы оказаться на месте Мари хотя бы в эту ночь.
Получалось, что очень много.
Жанна раньше считала, что любовь с первого взгляда и вообще скороспелая любовь — это для таких эксцентричных женщин, как ее кузина, для творческих натур. Она была знакома с Антоном семь лет. В школе они не то чтобы близко дружили, но Антону случалось списывать у нее контрольные и защищать ее от мальчишек. Потом они изредка перезванивались по старой памяти, встретились на годовщине окончания школы, попали в романтичную струю светлых воспоминаний, и Антон пошел провожать девушку до дома. А там как-то по инерции позвал на выставку новомодного художника. Жанна абстракцию терпеть не могла, но ради приличия на выставку пошла. Потом они сходили на несколько кинофильмов, два раза посидели в кафе, привыкли вечерами встречаться и как-то естественно оказались в одной постели. Жанне казалось, что именно так испокон веков и складывались семьи — сначала дружба, потом длительное ухаживание, а потом закономерный секс и поход в ЗАГС. Ее родители именно так и поженились.
После свадьбы все пошло наперекосяк. Может, оно и раньше было не идеально, но меньше лезло на глаза. Совместная жизнь оказалась для Жанны неожиданно тяжелой. Она вышла замуж, имея все стандартные бытовые навыки. Поскольку домработниц в семье Артемьевых не было, дочери умели и приготовить, и погладить, и убрать. Но Жанна не была готова к тому, что ей придется заниматься всем этим после работы или рано утром перед уходом на студию, часами отглаживая стрелки и складки, натирая раковину и плиту до зеркального блеска, поражая мужа кулинарными изысками. Из-за недостаточно быстро поданного ужина или чуть-чуть небрежно проглаженной рубашки Антон мог закатить скандал, разбить что-то из посуды об стену и хлопнуть дверью. Уходил он из дома к матери. Та старалась изобразить Жаннину подругу и советчицу, рассказывала невестке, как именно следует готовить любимые блюда Антона, в каких магазинах покупать для него продукты и чем лучше чистить ванну.
— Антош, ну ты же можешь хоть немножко помочь. Ты пришел с работы раньше меня — мог бы зайти в магазин и купить какие-нибудь продукты. Или помыть посуду после ужина, — выговаривала Жанна.
— А с какой стати я должен тебе помогать? Я устал на работе как собака, производство — это тебе не «Доброе утро, дорогие телезрители» — и перед камерой жопой крутить. У нас папа маме не помогал — мама была хорошая хозяйка и все умела сама. Позвони маме и поучись.
Иногда Жанна так уставала после двенадцати часов беготни по съемкам, что пыталась воззвать к здравому разуму мужа:
— Антон, но ведь твоя мама сидела дома, зарабатывал отец. А я двенадцать часов в день ношусь по всей Москве. Неужели трудно засунуть вещи — твои же вещи, кстати, — в стиральную машину? Я ведь не прошу тебя мои трусы стирать — но положить в машину свои рубашки и через час вынуть их — это что, так тяжело?
